— Извини. Я не знал… — веселость его как рукой смахнуло.
— Да ладно, можешь не извиняться. Все равно тебе еще чесоткой до обеда маяться.
— Какой еще чесоткой? — Айвен почесал колено и с удивлением уставился на свою руку. Второе колено тоже отчаянно зачесалось.
— Ты чеши, чеши, это действительно помогает, — щеголь начал одеваться. На этот раз он выбрал одежду пастельных тонов, украшенную вышивкой. — И одевайся, нам пора.
— Куда?
— В цирк. Я знаю, как тебя переправить через границу, — Мэт застегнул камзол и вышел.
Глава 13
Преодолевая границы
«— Ой, пап, смотри, какая смешная обезьянка! Только почему она такая зеленая и не в клетке?
— Это потому что я не обезьянка, а гоблин! И отойди в сторону, я под тобой пол помою…»
Подслушано в цирке
Вор и чародей стояли перед клетками с разнообразным зверьем. Кого здесь только не было! Айвен то и дело порывался посмотреть то на пятнистых медведей из империи Цинь, то на длинношеих руссохов, привезенных с Черного Континента, то во всю глазел на волшебных гиппогрифов — крылатых лошадей с птичьими головами. Но Мэт цепко ухватил его за руку и не отпускал ни на шаг, к большому неудовольствию юноши.
Геомант остановился перед клеткой с гармами. Огромные, ростом по грудь человеку, черные псы не спускали с него глаз, а по мощным клыкам обильно стекала слюна. Боевые хелицеры то и дело выдвигались из их нижней челюсти, выдавая крайнюю степень ярости этих животных. Считалось, что гармы − это дальние родственники маргармов, Пылающих Псов, охраняющих огненные врата Нижнего Мира в некоторых религиях. Почему-то, чем ближе к людям и чем свирепее были какие-нибудь твари, тем больше адептов привлекали к себе храмы, частью религии которых эти чудовища являлись.
«…Взять, к примеру, жрецов-тарзанитов. Их божество Тар Заон, один из владык джунглей и водопадов Черного Континента, мало популярен среди жителей Амальгара. Точнее, в него здесь вообще никто не верит. Зато на Обезьяньем острове, расположенном всего в дне пути от южных берегов Арлании, ему поклоняются все без исключения. Еще бы — воплощением Тар Заона считается большая черная горилла, которых на острове живет огромное количество. Свирепые обезьяны часто похищают жителей деревень и держат несчастных в страхе — как тут не броситься в ноги ухмыляющемуся богу в львиной шкуре?
Вот и бросаются, и бросают ему под ноги щедрые дары, пытаясь экспериментально выяснить предпочтения повелителя лесов и свирепых горилл. Как выяснилось, ничто человеческое богам не чуждо, а Тар Заон оказался большим любителем большегрудых молоденьких островитянок, спелых бананов и совсем не дурак выпить. Только ради него пришлось жителям Обезьяньего острова освоить разнообразные методы выгонки и перегонки винограда, бананов, манго, кокосового молока и прочих фруктов.
Когда после очередного обильного жертвоприношения, добрую половину которого составляют всевозможные вина, по всему острову разносится божественное „А-а а-а-а-а а-а-а, а!!!“, местные жители радостно улыбаются: их подношение пришлось по душе богу. Правда, на следующий день даже самые злобные гориллы стараются забиться под какой-нибудь камень и не высовываться оттуда: мучаемый воистину божественным похмельем владыка джунглей непредсказуем и беспощаден. Зная это, поселенцы загодя прикатывают к жертвенному алтарю бочки с кислым виноградным соком и маринованными фарюками…»
«Тысяча и одна религия земель наших. Описание, толкование и оправдание».
Толковальный справочник.
— Послушай, ты разве гармов никогда не видел? — попытался оттащить своего спутника от клетки Айвен.
— А ты что, видел? — удивленно приподнял бровь Мэт.
— Нет, но лично я бы предпочел посмотреть на женщину-змею.
— Хозяину цирка удалось раздобыть медузу? Где ты ее видел?! Какой породы?
— Ничего не знаю ни про каких медуз. Там одна циркачка… Она гнется, как свежий ивовый прут! И ее костюм, он словно нарисован прямо на теле! Ух, какие у нее яблочки…
— Рисунок в виде яблок на сценическом костюме женщины-змеи? Странно…
— Разве я что-то сказал про рисунок? — юноша хмыкнул. — Ну так что, пошли, посмотрим?
— Мне это не интересно.
— Знаешь, друг, я начинаю опасаться ночевать с тобою в одной комнате, — он с подозрением посмотрел на желтый камзол и светло-оранжевые обтягивающие штаны геоманта, — А что же тебе интересно?
— Медведи. Здесь должны быть медведи.
— Вот теперь я только боюсь с тобой оставаться наедине. Если ты имеешь в виду пятнистых циньских, то нам нужно возвращаться, а если про обычных, то поверни голову.
— Отлично! — Кстати, тебе кто больше нравится, медведи или гармы?
— Первых я ненавижу, а вторых боюсь. А тебе-то что?
— Мне? Ничего. А вот тебе с ними в одной клетке сидеть.
— Не понял.
— Я, если честно, тоже еще не совсем разобрался, как это провернуть. Если тебя интересует краткая версия моего плана, то я собираюсь провезти тебя через границу в клетке с животными. Такими, которых лишний раз дарки проверять не захотят.
— Скунсы? Ядовитые спиношипы? Старые девы?
— Смешно. Честно, очень смешно. Напомни после обеда, чтобы я посмеялся. Нет. Нужен зверь опасный и достаточно крупный, чтобы тебя спрятать.
— От воинов Тьмы — да. Но от жреца…
— Я уверен, что Печать им не по зубам, и по ней тебя не отыщут. А вот твоя рана… — Мэт ткнул пальцем в правую сторону груди юноши. Тот вскрикнул от боли и отшатнулся. — Яд в твоей крови, вот то, что тебя может выдать.
— Но мы не можем его вывести!
— И не будем. Я хочу заразить одного из медведей. Жрец или дарки почувствуют отравленную кровь и найдут раненого медведя. Думаю, что проверять всю клетку они не станут. Правда, нужно будет им еще как-то объяснить, откуда у циркового медведя взялась рана от селеритового клинка…
— То есть, откуда в клетке с медведями взялся бледный и трясущийся от страха вор, мы объяснять не будем?
— Не волнуйся. Магию жрец Тьмы почувствует, но ведь не зря фун-шу многие и за магию-то не считают. Думаю, что я смогу тебя скрыть от чужого взора, не вложив в это ни крупицы маны и не создавая сложных плетений. Вряд ли посланники Тьмы рассчитывают столкнуться с практикующим геомантом моего класса.
— От взгляда? Ты сказал от взгляда? А как насчет запаха? Я слышал, что медведи не очень хорошо видят и ориентируются с помощью тонкого нюха.
— Обмажешься медвежьим дерьмом, всего-то и делов. Ладно, нам нужно еще поговорить с хозяином цирка. Попробую что-нибудь выяснить о наших мишках. Или тебе больше нравятся гармы?
— Давай лучше к медведям, раз уж иначе нельзя.
