Геомант нахмурился. Айвен успел насчитать семь призрачных клинков и уже мысленно попрощался со своим приятелем, но тот вдруг сплел кисти рук в замысловатую фигуру и словно что-то швырнул навстречу вражескому заклинанию. Даже вор смог почувствовать огромный выброс маны, а противники так и вовсе остолбенели, когда лезвия вдруг истаяли в воздухе, всего пару каких-то шагов не долетев до цели.
— Надо же. Развеять уже запущенное заклинание далеко не каждому по силам. Ты хорош, определенно хорош, — третий грабитель спрыгнул с крыши и плавно, несмотря на свою тучность, опустился на землю рядом с метателем магических клинков.
— Тебе не выстоять против нас троих, — спокойно заметил он.
Вор мысленно окрестил эту троицу Рыжим, Толстяком и Танцором, и обиженно заметил:
— Между прочим, я тоже здесь!
— Ты бы еще коней посчитал, — звонко рассмеялся Танцор. — Ты же пустышка, «пузырь», — презрительно добавил он.
Тем временем Мэт успел выхватить свой мешочек с камнями и щедро сыпанул горсть на землю перед лошадьми. Напряжение покинуло его лицо и на губах заиграла усмешка.
— Хватит болтать! Убьем их поскорее, пока местные чародеи не поняли, что им подсунули обманку! — рявкнул Рыжий и один за другим выпустил сразу три пылающих сгустка.
Вор быстро скользнул под брюхо Каббра, увертываясь от снарядов. Геомант же широко развел руки, словно для объятий. В воздухе сверкнул иссиня-черный кусок мрамора, и чародей с невероятной скоростью увернулся от новой порции волшебных лезвий, на мгновение превратившись в размытый силуэт.
— А ты шустрый. Но я могу играть в эту игру очень долго. А ты? — на ладони Танцора снова появились черные иглы, и он небрежно стряхнул их в сторону всадников. Однако, камни из-под его ног вдруг выскользнули, и колдун, пытаясь удержать равновесие, всплеснул руками. Магические лезвия, повинуясь его взмаху, улетели в небо.
— Разумеется, это была не случайность, да? Больно уж вы проворные, нужно это исправить, — заявил толстяк, выкидывая вперед руку с открытой ладонью. Воздух перед ним странным образом «поплыл», искажаясь едва различимыми волнами и преломляя очертания предметов.
Геомант лихорадочно пытался нашарить что-то в своем мешочке. От крыши вдруг отразился солнечный луч, ослепляя Толстяка, но на действии воздушного заклинания это никак не сказалось. Колеблющийся воздух накрыл двух всадников, и они словно угодили в вязкий кисель. Движения сразу стали замедленными, как в каком-нибудь кошмарном сне.
— Ну, посмотрим, какой ты сейчас будешь быстрый, — широко улыбнулся Танцор, любуясь мерцающими на своей ладони иглами.
Мэт выхватил острый осколок прозрачного камня, плавно двигая рукой.
Айвен закричал и бросил что-то в сторону Толстяка и Танцора.
Каббр медленно вскинул передние копыта, вздымаясь на дыбы. Даже у коня движения были вязкие и неестественные.
Геомант стиснул камень, и струйка крови вытекла из его кулака.
Медленно вращаясь в воздухе, руна Огненного Шара устремилась к двум чародеям-грабителям. Каждая черточка вырезанного на ней символа была хорошо видна вору, живущему в замедленном мире.
— Н-на! — движения противника казались теперь не по-человечески стремительными, и смертоносные клинки летели с совершенно безумной скоростью в Мэта, даже войдя в зачарованную область.
Геометр снова попытался уклониться, однако теперь двигался он недостаточно быстро. Несколько призрачных лезвий ударили геоманта в грудь. На его белоснежной рубахе проступили пятна крови, отмечая места порезов.
— Не шали, мальчик, — погрозил Айвену пальцем Рыжий и хлопнул в ладоши. Руна взорвалась в воздухе, не долетев до цели и на краткий миг ослепив всех присутствующих.
Раздался громкий треск, и один из балконов, угрожающе висящих над головами сражающихся, вдруг обрушился прямо на Толстяка. Тот вскинул руки, перед которыми замерцало что-то вроде прозрачного щита, но это не помогло. С отчаянным вскриком грабитель рухнул на землю, а сверху его прикрыли обломки, подняв облако пыли.
Бородатый широко замахнулся, и в ладони его сформировался новый огненный снаряд, который он тут же швырнул в спину вора. Удар оказался таким мощным, что юношу вышибло из седла, и тот медленно полетел в сторону соседнего дома.
Кирпичная стена неотвратимо приближалась. Айвен попытался смягчить удар, развернувшись плечом в сторону преграды, но вся правая сторона груди словно взорвалась нестерпимой болью, и он потерял сознание. Второй раз за день…
В чувство его привел знакомый голос, зазвучавший в голове:
«Ты что это, никак, помереть собрался? Извини, но придется тебе еще помучаться. Вставай, пока тебя заживо не зажарили!»
И словно жидкий огонь начал растекаться из раны по всему телу, отозвавшись пульсирующей болью в правой ладони. Юноша открыл глаза, чтобы проверить, что происходит с его рукой. Печать. Она была там. Айвен оглянулся, но в глазах все поплыло и начало двоиться. Застонав, он попытался встать, опираясь спиной о стену.
— Эй, смотри — я думал, что этот щенок уже сдох! — раздался удивленный голос Толстяка. Похоже, упавшего на голову балкона для него оказалось недостаточно.
— Наверное, из-за твоего замедляющего заклинания удар получился слишком слабым, — отозвался Рыжий, — сейчас я его добью.
— Только лошадок не попортьте, больно уж они ценные.
Яркий свет ударил Айвена по глазам, и он вскинул руку, прикрываясь раскрытой ладонью. Снаряд бессильно осыпался искрами, даже не долетев до него, лишь в лицо ударил горячий порыв ветра — и только. Зрение начало восстанавливаться, и Айвен осмотрелся. Судя по всему, без сознания он провел не больше пары минут.
Мэт по-прежнему сидел на своем скакуне. Его и харука окружал полупрозрачный магический купол. Судя по напряженному бледному лицу геоманта, защиту он удерживал из последних сил, а рубашка его была уже вся в крови.
Толстяк стоял в тени дома, скрестив руки на груди и настороженно озираясь по сторонам: похоже, боялся появления стражи. Рыжий и Танцор торопливо выпускали в защитный купол геоманта различные атакующие заклинания, пробуя его на прочность. Похоже, метатель огня даже не удосужился проверить, достигло ли его заклинание цели.
Неосторожно пошевелившись, юноша ударился плечом о выступающий камень, и с его губ сорвался протяжный стон, который был услышан врагом.
— Живучий, посмотрите-ка на него! — удивился здоровяк, — Ладно, вы развлекайтесь дальше, а этим недобитком я сам займусь, — на губах колдуна-разбойника заиграла усмешка, и он направился к Айвену, жонглируя чем-то невидимым.
Но дожидаться его юноша не стал. До крови закусив губу, он оттолкнулся от стены и встал на ноги, с трудом удерживая равновесие. В глазах снова все поплыло, но это уже была не слабость, а действие замедляющего заклинания. Воздух стал вязким, и любое движение давалось с трудом.
