Луч изменил свое направление и ударил в незащищенную голову Хорта, но тот неуловимым движением выхватил меч из ножен и отразил луч серым лезвием.
«Раньше так быстро атаман двигаться не мог», — отметил про себя Айвен.
Он посмотрел на свою руку, но кожа на запястье была чиста. Похоже, дарк не лгал насчет Печати и его истощения. Шансы на их спасение упали практически до нуля: два выдохшихся мага, лишившиеся своих козырей, и бесполезный в бою жрец не устояли бы против двух воинов Тьмы. Впрочем, а бесполезный ли?
Все это время гоблин спокойно стоял в стороне, наблюдая за происходящим. Но увидев, что его друзья ничего не могут противопоставить врагу, он выпрямился во весь свой невысокий рост и распахнул полы черной рясы. Зеленокожий ушастый карлик в волочащемся по земле балахоне выглядел жалким и смешным, но ведь не зря он был «жалящим» — одним из стражей Храма?
Хныга взмахнул рукой, и из рукава показалась какая-то веревка. Гоблин поятнул за нее, вытаскивая, и в его руке оказался длинный гибкий кнут. Он свисал до самого пола и сворачивался на нем кольцами, словно змея.
— Наш зеленый коротышка драться! — рассмеялся воин.
— Не драться. Хныга будет убивать, — серьезно ответил гоблин и взмахнул кнутом.
Дарк вскинул меч, чтобы принять на него удар плети, но та не дотянулась до воина. Кнут струною вытянулся в воздухе параллельно полу, немного не доставая до него.
— Познай силу Спящего Змея! — выкрикнул жрец.
И плеть отозвалась на его слова! Утолщение на ее конце раскололось пополам и раскрылось. Из него высунулся длинный раздвоенный язык и раздалось грозное шипение.
— Это же… Это же змея… — едва слышно выдохнул Айвен.
Гоблин больше не махал своим необычным оружием. Ожившая плеть сама атаковала противника, сжимаясь, словно пружина, и снова распрямляясь. Она извивалась в воздухе, уворачиваясь от острых клинков и, подныривая под удары, старалась ужалить дарков в те места, которые не были защищены черной броней. Хныга двумя руками удерживал норовящее вот-вот вырваться оружие, а по его лицу катились капли пота.
Вор не понимал, какую опасность мог представлять для воинов Тьмы укус этой… плети, но они явно опасались зачарованного оружия, которое держал жрец. Вот Хорт пропустил очередной удар, и змеиная пасть сомкнулась на его плече.
— Арем к’а схаддис’э! — выкрикнул гоблин, и плеть резко натянулась, едва не бросив пойманного воина на пол. Тот отчаянно пытался перерубить живой кнут, но клинок бессильно отскакивал от необычного оружия.
— Черный человек, твоя пожалуйста не портить мой к’хасс, — заявил Хныга, и дернул кнут на себя. Пасть на его конце разжалась, и волшебное оружие улеглось в подставленную зеленую ладошку, свернувшись аккуратными кольцами.
— Что ты сделал со мной, каббров карлик? — завопил Хорт.
— Мой к’хасс ужалил твоя, человек. Ничто не может выдержать яд к’хасса.
Бывший атаман схватился за руку и дико закричал. Ноги его подломились, и он рухнул на колени, захлебнувшись собственным криком.
Вор хотел было задать вопрос, где же хваленая нечувствительность к боли, но второй дарк не дал времени. Он проскользнул вдоль стены и напал, стараясь поразить своим смертоносным клинком гоблина. Воин правильно понял, что он здесь самый опасный противник.
Свернутая кольцами и безвольно висящая плеть вдруг снова ожила. Она бросилась наперерез и обвилась вокруг руки воина отводя удар в сторону. Опомнившийся Айвен поднырнул под левую руку воина и вонзил ему между ребер кинжал, стараясь пронзить сердце. Впрочем, никакого видимого эффекта его удар не произвел.
— Сними с него шлем! — скомандовал геомант и вскинул свой жезл.
Ожившая плеть резко дернулась в сторону, вырывая клинок из руки воина. Обхватившая лезвие петля разжалась, и голова змеи ударила дарка прямо в голову, срывая с его головы шлем. Но поразить его солнечным лучом Мэт не успел. Длинная черная лента ударила его в грудь, отбрасывая на несколько шагов назад. Она была похожа на те щупальца Тьмы, что появлялись из ран уморышей.
— Надеюсь, я не опоздал? — закутанная в черный балахон тощая фигура вышла из тени за камином. Прямо из его открытой ладони и торчала лента, поразившая геоманта, а сейчас вяло трепыхающаяся в воздухе рядом с новоприбывшим порождением Тьмы, — А ну-ка подними руки вверх и не делай лишних движений. И тебя, мерзкий гоблин, это тоже касается.
Оставшийся без шлема дарк бросился к своему мечу и, подняв его подошел к новоприбывшему жрецу. Тот кивком головы указал ему место за своей спиной, и воин послушно встал там.
— Жрец Тьмы, — простонал маг, опираясь на стену и поднимаясь на ноги, — Только тебя нам здесь не хватало.
— Предпочитаю называть себя Восхваляющим Госпожу, — отозвался Темный, — Как я вижу, у вас здесь тоже свой жрец имеется. Забавная у тебя плеть, зеленокожий выродок. Хочешь проверить, чья окажется быстрее и смертоноснее?
Повинуясь движению ладони черного жреца, висящее в воздухе щупальце Тьмы начало расправляться. Он вскинул левую руку, и из ее ладони появился темный лепесток еще одного щупальца.
— Твоя сильно злой и сильно нечестный, человек, — угрюмо пробормотал гоблин, плеть которого снова кольцами свернулась в ладони, но конец ее, увенчанный змеиной головой, лежал на плече жреца Моако и едва слышно шипел на врага.
— Жрец Тьмы против жреца Спящего Змея. Силы зла против сил зла… Забавная и очень неожиданная картина, — задумчиво прошептал вор, помогая Мэту встать.
— Некогда любоваться, уходим! — с этими словами геомант хлопнул в ладоши, выпуская заклинание, которое готовил все это время. Дернул Айвена за руку, и вдвоем они бросились прочь из комнаты. Хныга остался один против двоих.
Позади громыхнуло. Сначала в спины беглецам ударила волна жара, потом раздался пронзительный свист, отозвавшийся болью в ушах, а потом сверкнуло, да так, что юноша на несколько мгновений ослеп, и дверь открывал на ощупь.
По лестнице вор и маг скатились комом. Выскочив на улицу, они бросились к стене казармы, прижавшись к ней по обе стороны от двери.
— Что… что это было? — спросил, отдышавшись, юноша у своего приятеля. В ушах шумело так, что он едва услышал собственный голос.
— Заклятие Подавления. Их использовали лет сто назад для усмирения бунтов и мятежей. Ослепляет, оглушает и, главное, перекручивает мана-потоки такими петлями, что ни одно заклинание не будет работать как положено. Очень полезно против магов, но подготавливать нужно очень долго, десять раз убить успеют.
— А как же Хныга?
— Справится. Заклинание вреда не наносит, к тому же, наш жрец знал что я его применю, а вот темный — нет.
Словно в подтверждение его слов дверь казармы с противным скрежетом открылась, и из нее шатаясь вышел гоблин. Взгляд у него был ошалелый, а черный балахон покрыт какими-то светлыми пятнами, но в целом выглядел он здоровым.
