— Кстати, мы тебя так и не поблагодарили за помощь, друг. Если бы не ты…
— Не надо благодарить Хныгу!
— Ну почему же? Ты заслужил похвалу…
— Твоя не благодари, твоя золото давай. Пять золотых сверху. Хныга не знал, что надо будет драться со злыми и черными человеками.
— Я же тебе уже дал пятнадцать серебра?
— Это за то что твоя бросил гром-камень и бросил Хныгу драться с черный человек-колдун. А теперь Хныга узнал, что будут еще много черных человеков. Если твоя хочет, чтобы Хныга еще дрался, то давай золото.
— Я тоже по тебе соскучился, — улыбнулся геомант. — Кстати, очень вовремя ты заслужил право носить змеебич, он нам еще не раз пригодится.
— Сила к’хасса — это сила Спящего Змея.
— Помощь этого твоего Змея нам бы тоже пригодилась, — согласился с ним Мэт, а Айвен скривился при упоминании о Моако. Знакомство с богом не пришлось ему по душе.
— Кстати, а куда ты дел этот свой змеиный бич? И раньше я его у тебя не видел, — поинтересовался вор у жреца.
Вместо ответа тот вытянул руку и закатал рукав по локоть. Там, на его бледно-зеленой коже, красовалась татуировка: до мельчайших подробностей вырисованная змея тремя кольцами обвивала тонкую руку гоблина.
— Мой к’хасс, — в голосе Хныги слышалась гордость и… забота? Словно он говорил о живом существе, а не о магической татуировке.
— Надо же. Я раньше только слышал про такое, но никогда не видел, — маг тоже с интересом рассматривал рисунок. — Мне говорили, что такой рисунок наносит сам Моако, отмечая избранных в Стражи жрецов. Так что у вас с этим зеленым коротышкой много общего, мой невезучий друг.
— Не понял. О чем это ты? — Айвен недоуменно уставился на чародея.
— Ну как? Вы оба видели самого Спящего Змея, у вас обоих на руке магическая татуировка. И, кстати, до того как стать проводником, наш славный гоблин тоже срезал кошельки у зевак на Харрском рынке. Я прав, о мой набожный друг?
— Хныга не вор! Хныга должен был купить цветки красный лотос для нового страшного колдунства. Хныга был ученик великого шамана племени!
— Ты был учеником шамана? А почему сам не стал колдуном своего племени?
— Старый Урзук-Тан прогнал Хныгу большой палкой. Тан испугался, что Хныга станет сильный-сильный шаман и побьет Урзук-Тана, и сам станет Таном. Заберет жену шамана, заберет козу шамана, заберет хигвал шамана. Глупый гоблин — зачем Хныге некрасивый беззубый жена Урзук-Тана?
— Он стащил у своего учителя жабу. Вот старик и разозлился. Избил малыша так, что тот едва выжил.
— Жабу?
— Это была жаба, слизь со спины которой вызывает галлюцинации. С помощью них шаманы гоблинов приобщаются к миру духов. Сильная, между прочим, штука. Правда, быстро вызывает привыкание. Ты спроси, зачем ему была нужна жаба, — Мэт захихикал.
— Эй, Хныга, ты зачем жабу стащил? Хотел с духами про погоду поговорить?
— Хныга хотел себе красивый жена, а не такой страшный, как у Урзук-Тана.
— Не понял, — юноша удивленно нахмурился, — А жаба здесь при чем?
— Ты что — сказок не читал? Про принцессу-лягушку? — вмешался чародей. — Этот длинноухий жабу до смерти зацеловал.
— Хныга думал, что жаба станет ему красивый жена, — начал оправдываться гоблин. — Как в человечий книжка-сказка.
— Кстати, а почему сказка? Я всегда считал, что эта история правдива.
— Про лягушку и превращение в человека — чистая правда, а вот про принцессу — это все сказки. Я тебе потом как-нибудь расскажу, когда Хныги рядом не будет. А то вернется еще к своим любовным экспериментам над животными, и женится на каком-нибудь маге-трансформаторе…
До конца выжженной заклинаниями части Мурлокского Леса оставалось уже совсем немного, когда вор привлек внимание своих спутников криком:
— Эй, Мэт, вот объясни, если здесь все такие опасные, то что со мною может сделать вот этот чудесный цветок? Съесть? — с этими словами он остановил своего скакуна и свесился из седла, чтобы что-то подобрать с земли.
— Нет! — одновременно заорали Мэт и Хныга, но было уже поздно.
— Красивый, — юноша выпрямился и помахал ярко-красным бутоном размером примерно с кулак. — Наверное, и пахнет тоже чудесно.
В руках гоблина непонятно откуда появился кнут.
Мэт вскинул руку и выпрямил пальцы в сторону вора, словно прицеливаясь.
Айвен поднес цветок к носу, чтобы понюхать его.
Алый бутон раскрылся, и на вора уставился огромный желтый глаз, который прятался в глубине цветочной чашечки.
Геомант выкрикнул заклинание, и с его пальцев сорвалось несколько огненных стрел, устремившихся к цветку. Когда Айвен шевельнул рукой, магические снаряды изменили направление полета, следуя за намеченной чародеем целью. Но летели они медленно, слишком медленно!..
Из чашечки растения вдруг вырвалось длиной гибкое щупальце, и обвилось вокруг головы юноши. Оно тут же начало сокращаться, подтягивая бутон, который раскрылся еще больше, к голове. Глаз моргнул, и из крохотного отверстия возле него выдвинулось что-то похожее на иглу.
Вор задергался и попытался оторвать от себя хищный цветок, но ему это не удалось. И тогда он заорал так, как не кричал никогда в жизни.
Хрум-скакун коротко всхрапнул, повернулся к своему хозяину и одним движением откусил красный бутон. Похоже, цветок пришелся Каббру по вкусу, и он начал обкусывать щупальца-усики, которые безжизненно обмякли, по-прежнему обвивая голову Айвена. При всем при этом, конь даже не снизил шага, хоть и глядел в противоположную своему движению сторону.
Мэт щелкнул пальцами, и его огненные стрелы рассыпались искрами, всего чуть-чуть не долетев до лошадиной головы.
— Эй, ты в порядке? — участливо поинтересовался геомант.
— Хныга удивленный. Хныга не видел такой шея у лошадей раньше, — ответил гоблин. Кнута в его руке уже не было.
— Да я не тебя спрашиваю… Айвен, ты цел?
— Жив я, жив. Живой, напуганный и мокрый, — вяло отозвался юноша.
— Мокрый?
— Этот каббров Каббр мне всю голову слюнями обмазал, когда тварь жрал. Проклятье! Я-то думал, что здесь всяко не хуже, чем в трущобах Кривого переулка…
— Ничего, привыкай. Моргалик — он еще вполне безобидный, встречаются и похуже.
— Как ты его назвал?
— Моргалис флороканнис — цветок хищный моргающий. Это его так обозвали умники, изучающие живность Мурлока. А если по-простому, то моргалик.
— Бррр… Мерзость какая…
— Быстро же он тебе разонравился, — усмехнулся Мэт. — Запомни одно простое правило, которое следует неукоснительно соблюдать в Мурлоке. Если что-то красиво выглядит, хорошо пахнет или приятно звучит — держись от этого подальше. Здесь нет ничего из того, что может быть тебе известно и при этом безопасно. Даже обычный клен или одуванчик.
