– А что сразу я?! Он первый начал!
– Тем более. Кстати, как считаете: когда эта туша издохнет, сколько времени нам понадобится, чтобы ее освежевать?
– С ума сошел?! – возмутился Бер. – К утру тут такая вонища поднимется, что все задохнемся! Забыл, что с нежитью солнышко делает?!
– А это – высшая нежить, – уперся Ван, придвинувшись к братьям еще ближе. Демон, между тем, приподнял свои многочисленные кольца и недобро навис над нашей переругивающейся пятеркой. – И вообще, он не должен тухнуть так быстро. Не медянник, в самом-то деле. Небось, защитой какой-нибудь да обладает?
– Хочешь сказать, мы не сможем его пристукнуть? – изумился Бер, незаметно высвобождая ноги из стремян.
– Сказал тоже! Дангора ж пристукнули? Чем этот хуже?
– Э-эй! Придержите коней! Дангор – мой! – снова посчитала нужным встрять я. – Вот зашибете себе другого демона и – пожалуйста, гордитесь. А Дангор – только мой!
– Жадина!
– У каждого свои маленькие недостатки! Кто-то горазд шляться по бабам, кто-то травку курит, а кто-то всего лишь собирает коллекцию миленьких славных зверушек, которым удалось оторвать тупые головушки, до того, как в них завелась вредная мысль попробовать кое-кого на зуб.
Бер только отмахнулся.
– Как червяка свежевать будем?
– А как надо? – удивилась я, отметив про себя, что небо над нами ощутимо потемнело, а остальную Степь накрыла незримая тень чужого недовольства. – Нас пятеро – он один. Я зайду с головы, ты с другого конца…
– Опять я с задницы?!
– Ну, не с передницы же!
– Аллар! Да почему я опять должен изучать чье-то немытое очко, когда тут полно других мест, где можно оторвать красивую чешуйку?!
– Брат, да где ты видишь красивую?! Зеленая, вонючая, склизкая, как пиявкина блевотина… да это убожество на свету показывать стремно! Продавать придется из-под полы! Да еще приврать, что, дескать, мы у Лойна с пуза незаметно срезали, чтобы хоть какое-то бабло срубить! А иначе не прокатит! Кто ж на такое ничтожество позарится?!
На удивление, мы так разошлись, что чуть не забыли про медленно обалдевающую армию, до которой наши вопли, надо полагать, доносились если не все, то, наверное, почти все. И которая, думается мне, должна была дружно решить, что мы сошли с ума, и некрасиво повертеть указательным пальцем у виска. Хотя нет, я совсем забыла: скароны – народ особенный. За своими владыками пойдут хоть на край света, ни на миг не усомнившись в том, что так надо. Так что пальцами сейчас в нашу сторону тыкали только чужаки. То бишь, доблестные святоши, совершенно выбитые из колеи, но при этом старательно готовящие защитное поле, о котором я их попросила; и, разумеется, бедняга Фаэс, который явно сообразил, что мы неспроста нарываемся, но даже предположить не мог, чего, собственно, ради.
Сочувствую ему. Очень. И даже ощущаю нечто, похожее на стыд. Но остановиться уже не могу: Остапа, как говорится, несло.
– …Брат, ты, честное слово, спятил! Хотя я, к примеру, не знаю, как можно сойти с ума второй раз за жалкие пятнадцать минок! Надеяться на то, что управимся со свежеванием до утра – то же самое, что совращать малолетку! Долго, глупо и неудобно! К тому же потом можно так влипнуть… нет, если ты добросовестно располосуешь это земноводное от морды до хвоста своей зубочисткой, я возражать не буду. Но только представь, сколько там успело накопиться дерьма! И подумай о том, как все это вывалится наружу, окатив с головой наших друзей, которые совсем не заслужили зловонного купания!
– Какие друзья?! – тут же возопил Бер, явно оскорбившись на «зубочистку». – Наши в сторонку отойдут! Не идиоты же – стоять под струей? А святош не жалко. В конце концов, в чем их за последнее время только не купали!
– Не, даже для них это слишком, – рассудительно заметил Гор, с насмешкой покосившись в сторону «белых прыщей». – Надо бы предупредить Горана заранее.
– Что-то ты сегодня слишком добрый!
– Просто денек выдался хороший. Самое то, чтобы набить кому-нибудь морду.
Я мельком покосилась взглядом наверх, по достоинству оценив опасно сузившиеся глаза демона, до которого, наконец, стало что-то доходить, а потом наклонилась к Асу.
– Ты, кстати, завещание написал?
– Аро все сделает, – тихо отозвался Алый, с трудом удерживая нервно перебирающегося ногами скакуна на месте. – А Ино сумеет заменить Бера. Кажется, они неплохо друг друга понимают.
– Чудненько. Ну что, играем по-крупному, братишка?
– Играем, – тонко улыбнулся Ас и, краем глаза ухватив над головой непроглядную тень, крепче сжал мою руку. – Не волнуйся: это совсем не больно.
Я криво улыбнулась в ответ.
– Не ты один когда-то умирал.
Брат только понимающе прикрыл веки. А больше ничего и не успел – нас, наконец, накрыло с головой. То ли бешеным ураганом, то ли холодной волной чудовищного цунами… не знаю. Мне сложно описать те ощущения. Все до сих пор как в тумане. Помню лишь тугой водоворот силы, вознамерившийся выхватить меня из рук брата, лютую стужу, сковавшую своим дыханием мои губы; заглушающее все остальные звуки громкое шипение, напоминающее звук набирающего ход паровоза; и резкую яркую вспышку, больно ударившую по глазам.
Все случилось настолько быстро, что я не успела ни вскрикнуть, ни схватиться за Аса понадежнее, ни даже увидеть напоследок, как обрекающе распахивается над нами гигантская пасть, из которой выкатывается наружу колючий ветер чужого дыхания. Со стороны, наверное, это выглядело даже красиво: зрелище собственной приближающейся смерти не может не завораживать. Но тогда я об этом не думала. Просто в один прекрасный миг меня сдавило тугим обручем чужой воли. Обдало бешеным порывом ледяного ветра. Посекло кожу холодными кристалликами. Сорвало ее прочь, обнажив еще живое нутро. Оголило мышцы, кости, нервы. Заживо сожгло, не оставив ни единой неповрежденной клеточки. Напоследок лишило опоры, пошатнуло и играючи швырнуло куда-то в сторону.
Мгновением спустя я окончательно потеряла направление и ощущение реальности; куда-то долго-долго падала, совершенно не чувствуя тела. На какое-то время ослепла, оглохла и потеряла способность дышать. А потом с размаху рухнула на что-то твердое, больно ушибла колени, крепко приложилась лбом обо что-то, явно вещественное и весьма… просто чертовски острое… после чего, наконец, сумела кое-как вздохнуть и рефлекторно закашлялась. Хотя, конечно, в моем положении ни кашель, ни боль, ни иные ощущения не должны были приносить неприятностей. Какие могут быть неприятности у мертвецов?
Однако все же странно… в прошлый раз я чувствовала себя не в пример лучше.
Черт. Больно.
Нет, даже не так: ОЧЕНЬ БОЛЬНО! Везде. Повсюду.
Что за фигня? И откуда это взялось? Здесь? В Тени? Где нет ничего знакомого и по-настоящему реального?
Но мне все-таки больно… Причем изрядно и абсолютно неконкретно. Никак не могу понять, что и где не в порядке. Будто я не умерла, а все еще какой-то малой, некстати помнящей частичкой могу ощущать свое изуродованное тело. Слабое, человеческое, жестоко разорванное на куски и почти истаявшее под натиском чужеродной магии. Магия смерти… энергия, противоположная мне по сути… ее было так много вокруг, что я просто не могла уцелеть. Змей исторгнул ее из себя столько, что этим объемом можно было бы, наверное, затопить все Тихое Плато. Но не судьба. Не повезло. Вся она обрушилась на нас – пятерых дураков, рискнувших дразнить дракона в его логове.
