– Копье? – нехорошо прищурился Ван. – Какое копье? Вон то, со следами дабараэ?
– Заклятие я с нее снял, – так же быстро кивнул Фаэс. – Магия смерти ей больше не грозит. Но рана глубокая, и Гайдэ долго была одна, поэтому не трогайте там ничего. Тени в данный момент – не самое полезное соседство для Ишты.
Братья дружно заворчали, а я печально улыбнулась.
Какой же ты наивный, Фаэс… твой подарок, конечно, замедлил процесс распада, но даже он не может меня удержать: я исчезаю буквально на глазах. Меня словно разъедает что-то изнутри. Так что, как бы ни была надежна эта золотистая штука вокруг моей головы… это ведь твоя работа, правда? И это ты на самом деле пытаешься меня спасти? Но все это зря. Потому что я уже почти ничего не вижу. Даже твое лицо расплывается у меня перед глазами. Я вижу только ауру… да и то кое-как. Кажется, у меня опять начинаются галлюцинации, потому что она кажется мне такой же насыщенной, как у стоящего напротив ал-тара. Да и сам ал-тар превратился в размытое пятно. Боюсь, всего через несколько минут я окончательно исчезну, и тогда мое тело гарантированно остынет. И это особенно обидно в свете того, что я могу не узнать самого важного.
Ас пристально всмотрелся в озабоченное лицо Фаэса.
– Ты уверен, что с ней все в порядке?
– Не в порядке, – пробормотал эрдал, зачем-то взяв меня за руку и легонько ее сжав. – Она совсем не в порядке. Но какое-то время у нас еще есть.
– Тогда послушаем, – замедленно повернулись к ал-тару Тени.
– Не возражаю, – неожиданно хмыкнул господин Георс, покосившись на Рига. – Я гляжу, вы делаете успехи в пространственной магии, мастер?
– Стараюсь, – спокойно посмотрел в ответ Риг, и голубоватая воронка телепорта за его спиной медленно угасла. – Только я бы попросил вас обождать с откровениями еще несколько синов, потому что собрались не все.
– Да, Гора нет, – нахмурился Ас, посмотрев на темное небо.
– Я здесь, – беззвучно шепнула ночь у меня над головой, и братья тут же расслабились. В то время как я ощутила мягкое тепло, обнявшее меня со спины, удивленно обернулась и чуть не вскрикнула от радости, когда встретила любящий, полный грусти и нескрываемой нежности взгляд брата, шагнувшего к нам прямо из пустоты.
– Я здесь, – повторил Гор чуть погромче и внимательно оглядев собравшихся. – Но не один.
Я озадаченно кашлянула, собираясь уточнить, у кого еще хватила ума или дурости шлепать следом за ним по глубоким слоям пустоты, Адамант аккуратно сложил свои огромные крылья и дал мне возможность увидеть своего спутника. Которым, к нашему общему удивлению, оказался эар. Точнее, не просто эар, а самый что ни на есть Эа. Седовласый, гордо выпрямившийся, неестественно спокойный, бесстрастный и абсолютно невредимый, несмотря на длительное пребывание в Тени.
Приветственно кивнув Фаэсу и братикам, он медленно вышел из-за спины Гора и, отыскав взглядом господина Георса, нехорошо улыбнулся.
– Ну, здравствуй, Невирон.
– И тебе чистого неба, Ра-Кхкеол, – ничуть не удивившись, усмехнулся ал-тар. – Рад, что ты пришел. Потому что мне не придется ничего повторять и не потребуется искать тебя потом по всему Во-Аллару.
– Ты все так же самоуверен, ученик, – неопределенно качнул седой головой эар. – Кажется, долгая жизнь не научила тебя смирению. Но это придет… поверь, очень скоро понимание тебя настигнет. И вряд ли ты этому обрадуешься.
Темный жрец усмехнулся.
– Свое понимание я давно обрел, Ра-Кхкеол. А твоим учеником перестал быть еще три века назад. Так что прибереги снисхождение для слабых и перестань изображать из себя мудрейшего. Поверь, тебе это не идет.
Эар лишь с достоинством отвернулся и почему-то промолчал. А я неожиданно подумала, что все это неспроста, и, нахмурившись, на всякий случай протянула в сторону Гора ставшую почти прозрачной руку.
Глава 19
Знаете, что было для меня в этот момент самым неприятным?
Нас собралось здесь десять разумных… пятеро Теней; двое обычных магов; бывший Хас, отлично знающий, с какого конца браться за меч; двое отчаянных рубак, готовых бороться за свою правду до последнего вздоха; плюс эар – без преувеличения, один из старейших и, вероятно, сильнейших магов своего народа… а господин Георс, стоя против них в гордом одиночестве, оставался по-прежнему спокойным и безмятежным, как подземный бункер в песчаную бурю.
Он даже бровью не повел, когда Фантомы обступили его полукругом. Его не смутило, что четверо из них уже мертвы и совершенно не поддаются его магии. Его не беспокоило присутствие Эа. Не вызывало тревоги наличие полудемона… черт! Да что вообще происходит, если я буквально кожей ощущаю исходящую от братьев смутную неуверенность?! Ведь казалось бы, подходи и бери эту сволочь голыми руками. Он тут один. Ослаблен. И даже личного демона уже лишился! На пути скаронов – прямая дорога в Невирон. Заклятие Пирамид, если и не снято полностью, то значительно повреждено. Ничто не мешает нам сейчас пройти сквозь расщелину и попасть в Благословенную. К тому же на Тихом плато… а с заработавшими порталами добраться оттуда к вратам – сущие пустяки… с нетерпением ждет от нас вестей еще одна огромная армия. И немало магов, против которых жалкие несколько сотен… да пусть даже тысяч некромантов не будут стоить абсолютно ничего.
Сколько в Невироне осталось неупокоенных Тварей? Сколько Пирамид, которые теперь разрушить магией – раз плюнуть? Сколько мирных жителей, которые не сумеют оказать никакого сопротивления? А сколько нас?
Вот то-то. Так почему же этот проклятый жрец остается таким безмятежным? Почему даже в ус не дует, глядя на то, как медленно и неумолимо сжимается вокруг него кольцо обозленных Фантомов? А ведь на нем даже доспеха нет!
– Как вы, наверное, знаете, я родился в Валлионе, – с самым невозмутимым видом начал говорить господин Георс, старательно прикидываясь, что не видит, как Тени кровожадно посматривают на его обманчиво беззащитную фигуру. – И это было так давно, что стало уже абсолютно неважным. Семья… ну, думаю, вам это неинтересно. Поэтому скажу только, что она отнюдь не была богатой. Что с ними потом сталось, я не знаю – не интересовался. Мы с родителями никогда не ладили. Они хотели одного, меня же интересовало совсем другое… поэтому я с радостью покинул их дом и в течение нескольких лет охотно жил у одного мастера-огневика, который и обучил меня основам магического искусства. Имя его вам совсем ни к чему – старик давно умер и вряд ли еще остались те, кто о нем помнит. Самое же главное заключалось в том, что в то время у нас не было никакой Магистерии, Школы магов или просто единой системы обучения. Каждый чародей занимался с учениками так, как считал нужным. Причем между ними все время существовала жесткая конкуренция. Одаренных в действительности рождается не так много, а сильных одаренных вообще – единицы. Поэтому за учеников шла напряженная борьба. Их переманивали, отнимали, порой даже убивали. При этом секреты мастерства тщательно хранились, передавались от учителя к ученику и стойко утаивались даже от коллег. Никакого доверия не было и в помине. И не было никакого обмена опытом, поэтому и уровень развития магии в целом был невысок… собственно, это меня и спасло в тот день, когда я впервые открыл для себя дабараэ, случайно оживив убитого мною… тоже – по нелепой случайности… хозяйского петуха. Признаться, это было не самое приятное открытие в моей жизни – оживленная тварь выглядела откровенно мерзко. К тому же в Валлионе звание «некроманта» и сейчас звучит, как приговор, а тогда, если помните, даже малейший намек на него означал немедленную и мучительную смерть. Церковь в то время была слишком категоричной в отношении так называемой «темной» магии, а я слишком хотел жить, чтобы добровольно отдаться в ее руки…
