Правда, распахнув наружную дверь, он отшатнулся, едва не наступив в еще теплую лужу чьей-то густой, вязкой, как смола, крови. Но потом увидел гарцующих возле забора всадников и яростно замахал руками:
– Господин… господин! Спасибо вам! В двух оборотах отсюда еще одна деревенька! Гряды называется! Там тоже стоит святилище, как у нас! И если Оберегатели сошли с ума, что стали нападать на людей… господин!
Один из всадников в странной черной чешуе вместо литого нагрудника, какие встречались у храмовой стражи, остановился и, развернув коня, подъехал ближе, при этом как-то слишком уж внимательно посмотрев на полуголого трактирщика. Он был вооружен. Мрачен. Высок и явно очень силен. Словно стальная гора, внезапно выросшая напротив безоружного смертного. И это ощущение было настолько сильным, такой несокрушимой мощью веяло от странного незнакомца, что Ир инстинктивно замер. А потом и в третий раз перепугался, внезапно поняв, что никогда прежде не видел герба, какой был вытравлен на необычном доспехе. Впрочем, этот человек, кем бы он ни был, спас ему жизнь, так что трактирщик, недолго поколебавшись, все-таки махнул рукой на беспокойство и с жаром повторил:
– Господин, Гряды! Это совсем недалеко! У меня там дочь! И внуки! Четверо!
– Мы посмотрим, – спокойно кивнул незнакомец.
И Ир облегченно выдохнул: значит, свои. Помогут.
– Спасибо вам, господин!
– Помоги соседям – многие успели пострадать. У нас с собой нет целителей, потому что мы – только передовой отряд. Правда, дальше подойдут обычные, у которых можно спросить о помощи. Но они подтянутся только к утру. А пока вам придется справляться самим.
– Конечно, господин, – нервно улыбнулся трактирщик, не в силах понять, что же в незнакомце было неправильно. Затем проследил за тем, как всадники уносятся прочь, безжалостно топча бездыханные тела нежити. И только когда они скрылись из виду, внезапно сообразил: этот человек говорил с каким-то непонятным акцентом, которого у коренных невиронцев просто не могло быть. Если, конечно, он не был чужаком и если…
Ир вздрогнул от пришедшей на ум невозможной догадки и медленно сполз по косяку вниз, чувствуя, как в животе закручивается тугой, холодный узел совершенно обоснованной тревоги…
* * *
Еще с вечера мастер Зиул ощущал необъяснимое беспокойство. Подспудное, неправильное, но очень стойкое и почему-то постепенно растущее. И дело было даже не в том, что недавно прошедший Важный День начался необоснованно рано, а закончился, наоборот, неприлично поздно. Не в том, что в последние дни его магическая сила заметно убыла. И даже не в том, что к ночи чутье вдруг подало сигнал об опасности. Однако примерно в полночь над горами появилось странное зарево, и некромант не мог не ощутить, что там творится какая-то мощная магия, связанная и с эйнараэ, и, разумеется, с дабараэ. Причем магия такого высокого порядка, что посреди ночи он буквально подскочил на постели и едва не схватился за некстати разнывшийся зуб, который начинал болеть всякий раз, когда поблизости начинали работать «светлые» маги.
Запалив свечу, пожилой некромант с кряхтением выбрался на недавно подлатанное крыльцо и, шикнув на кинувшегося к нему с испуганным визгом пса, с тревогой всмотрелся в далекие горы. Точно так же всмотрелся, как и оборот назад. И два оборота. И даже три. Но там пока ничего не поменялось: все та же ночь, в которой больше не виднелось никаких подозрительных бликов; те же молчаливые горы, которые уже перестали дрожать; те же блеклые луны, сегодня почему-то решившие поиграть в прятки с тучами; и подозрительное шевеление на дальнем пригорке, от которого старому магу стало резко не по себе.
Его деревня стояла достаточно далеко от кромки зловеще притихшего леса, чтобы случайная Тварь рискнула высунуть оттуда свой любопытный нос. К тому же здесь имелось не святилище, а настоящий, пусть и небольшой, храм, который защищал людей не в пример лучше. Однако вот беда: с «меткой» стало твориться что-то неладное – всего три оборота назад мастер Зиул ощутил, что она стала утрачивать силу. А еще через оборот окончательно всполошился и самолично отправился по соседним домам, чтобы оградить селян от грядущих неприятностей.
– Что там, Зиул? – громким шепотом спросили его из-за спины, и некромант недовольно покосился на двери храма. Оттуда блеснули любопытством сразу две пары знакомых глаз, и он тяжело вздохнул. Интересно, молодежь везде одинакова? Или его паства оказалась совершенно особенной? Везде норовят засунуть свой нос. Даже погасшие «метки» их не убеждают. И сколько ни говорил молодым дуракам, что деревня сейчас опасна, так и лезут под руку, чтобы убедиться, что в их жизни, наконец, появилось место для настоящего приключения.
Впрочем, что у них за жизнь? Тоска одна. То ли дело было в Валлионе…
Припомнив бурное прошлое, старый маг грустно улыбнулся. Но потом отогнал неуместное сожаление и в который раз напомнил себе, что в Валлионе он был бы уже мертв. В угоду непримиримой церкви, ради чьей-то корысти или просто из-за того, что боги позволили ему родиться с даром дабараэ.
– Зиул?!
– Да тихо вы, неугомонные! – шепотом прикрикнул маг, и нетерпеливые юнцы сразу притихли. Но, несмотря на обманчивую тишину, он совершенно точно знал, что к его словам настороженно прислушиваются не только эти парни, но и вся деревня, население которой он еще оборот назад собрал за стенами своего храма. Правда, сделал это не потому, что так уж верил в покровительство Айда… за свою нелегкую жизнь успел не раз убедиться, что те истины, которые с рождения вдалбливаются крестьянам, совсем не обязательно являются настоящими… но каменные стены храма – это хоть какая-то защита. Все лучше, чем хлипкие домики, которые окажутся для взбунтовавшейся нежити на один зуб.
Завидев, как из леса выплеснулась какая-то невнятная тень, некромант тяжело вздохнул. Вот и все. Что уж за сбой приключился с Пирамидами и почему перестали работать «метки», ему, разумеется, никто не сообщил. Но то, что всего через пару оборотов в живых тут не останется никого, он знал совершенно точно. Это простые люди еще не поняли. Для них нежить – естественный элемент окружающей действительности. И они не поверят, что Твари способны причинить кому-то вред, пока не увидят это собственными глазами. А некроманту не нужно долго объяснять последствия. Он и без того знал их наизусть, потому что всю жизнь только и делал, что поднимал и упокаивал эту самую нежить, упокаивал и снова поднимал… вот только на всех, кто придет сюда по их души, его сил уже не хватит. А жертвовать кем-то из своих прихожан Зиул не собирался.
Конечно, его способностей надолго не хватит. Глупо было бы рассчитывать, что обессилевший некромант сумеет задержать их хотя бы до рассвета – Тварей по округе бродило так много, что без силы Пирамид нечего было и думать их обуздать. Но если он подарит селянам хотя бы пол-оборота спокойной жизни, то его долг перед собственной совестью будет исполнен. В уплату совсем иного долга, тянущегося еще из прежней жизни, о котором он, разумеется, никому и никогда не говорил.
– Оберегатели! – вдруг раздался за его спиной удивленный шепот, и Зиул обреченно опустил натруженные руки. – Зачем они сюда идут? Деда, это они тебя так испугали?
