Камень, как и всегда, оказался довольно тяжелым и удивительно теплым на ощупь. Так и ластился к коже, так и просился остаться в ладонях еще на чуть-чуть… эх, как же давно я не брала его в руки. Уже почти забыла, как это бывает. Почти сумела избавиться от боли. Правда, от других воспоминаний это не спасало, но, надеюсь, когда-нибудь и они перестанут меня тревожить.
Я машинально погладила амулет, спасший мне жизнь, и с грустной улыбкой положила его на стол.
– Вот и все, ваше величество. Кажется, у этой сказки получился не слишком веселый конец. Фаэс, правда, солгал, сказав, что амулет – его собственность, но это ничего не меняет. Я сдержала слово.
Амулет в ответ потускнел, будто огорчившись, а я поспешно направилась обратно, по пути настойчиво расставаясь с прошлым, уже думая о возвращении в Скарон-Ол и о том, что там меня с нетерпением ждут все мои десять… то есть нет, одиннадцать, конечно!.. братьев. Наряду с остальными скаронами, которые, разумеется, уже знали о нашем возвращении; официальным посольством Северных лесов, пронюхавшим об этом чуть ли не до того, как мы с Лином заявились во дворец; и целой делегацией эаров, которая после зачистки Благословенной осталась в Скарон-Оле, чтобы решить несколько важных вопросов.
Конечно, в Валлион я отправилась не сразу – для начала выяснила все насчет Невирона и порадовалась, что братики сумели избежать ненужных жертв. Решение об изоляции некромантов поддержала. Свое мнение насчет Магистерии пока оставила при себе, еще не решив, доверять ей сведения о дабараэ или же поостеречься. Затем заулыбалась, когда выяснилось, что даже по этому вопросу Скарон-Ол будет плотно курировать весь процесс, и, в общем-то, начала надеяться, что со временем мы сумеем интегрировать некросов обратно в общество. Не сразу, естественно. О полноценном мире пока рано говорить, но уже то, что серьезного протеста со стороны Благословенной не возникло, а часть некромантов мы даже вернули на их законные места, было хорошо.
В Степи я, кстати, тоже побывала. Снова порадовалась тому, что увидела. Полностью одобрила предложение Эа помочь с озеленением этих огромных пространств. И даже начала верить, что через пару-тройку лет там будет вполне приличная зелень, в которой мои новые подданные должны прижиться. С солнечным светом, правда, у них пока туговато, но потом они привыкнут. Я приложу все усилия, чтобы даже чувствительные хартары смогли приспособиться. А то, что это – чертова прорва работы и куча потраченного времени… плевать. Лучше возиться с ними, чем бездельничать незнамо сколько лет в пустоте. Тем более что мне, по большему счету, и заняться-то больше нечем.
Кстати, боги нас с Лином до сих пор так и не потревожили. Ни намека на возмущение, ни претензий, ни даже неласкового слова в наш адрес не прилетело. Ни явного, ни скрытого. Более того, буквально вчера у меня на тумбочке вдруг нашлось два птичьих пера – ослепительно белое и угольно черное… и коротенькая записка со словами: «В мире нет ничего предопределенного»… так что, полагаю, мое возвращение на Во-Аллар не слишком их огорчило. Я, правда, не рискнула это проверять, поэтому «подарки» благоразумно не тронула: начинать новую Игру мне, честно говоря, не хотелось. Вместо этого я подвесила их на веревочке у изголовья, а перед сном частенько смотрела на то, как они там лениво покачиваются, и с улыбкой гадала, из какого именно места боги выдергивают эти перышки, чтобы раздавать потом Игрокам. У Айда же крылья кожистые, перьев на них нет… или он ворона своего регулярно ощипывает? А может, у владыки Подземелий где-то имеется грандиозная «перьевая» заначка?
Хм. Ладно, спрошу при случае.
Единственное, что меня действительно тревожило – это необходимость в ближайшее время посетить леса хвардов и миррэ. Но Лок с Мейром так настаивали на личном визите, что у меня не нашлось особых возражений, кроме самого факта, что сдвинутые на почве Ишты оборотни могут повести себя в моем присутствии несколько неадекватно. Раз уж порой даже они – привычные к моим Знакам – начинали вытворять форменные глупости, то чего ждать от остальных?
А потом на Равнину надо будет смотаться. С Оленем поговорить по душам. Риа с Уром навестить. Пообщаться с эарами по поводу выведения новой породы Фарлионских кошек… короче, дел полно. И с самым сложным из них я, наконец, покончила.
Уже покинув кабинет и в самый последний момент услышав за спиной невнятный шум, похожий на то, как если бы где-то неподалеку зазвенела тонко натянутая струна, я удивилась. В чем дело? Лин же обещал, что «сигналки» смолчат! Потом насторожилась и обернулась, инстинктивно сделав шаг назад. Но почти сразу увидела стремительно разгорающуюся искорку портала и быстрее молнии кинулась к балкону, страстно уповая на то, что делаю это бесшумно, а пришедший по мою душу человек еще долго не поймет, что я вообще тут была.
– Гайдэ! – тихо выдохнули мне в спину, заставив инстинктивно сжаться в комок и втянуть голову в плечи. Знакомый до боли голос… неверящий… страстный… как давно я его не слышала! – Гайдэ, постой! Пожалуйста, не уходи!
Черт! Да что ж он всегда так не вовремя?! Или тут стоят какие-то новые «сигналки», которые Лин не смог заглушить?!
– Гайдэ!
Я сжала кулаки и неохотно обернулась. После чего встретила горящий взгляд и замерла, потому что невесть откуда взявшийся Эннар Второй выглядел довольно странно. Растрепанный, будто только с постели вскочил, взъерошенный и откровенно взволнованный. Причем не просто взволнованный, а по-настоявшему испуганный. Интересно, в чем дело? И откуда эта паника в глазах? Он что, меня ждал, сидя за дверью с зажженной свечой? Или, может, тут видеокамера появилась, раз он примчался посреди ночи, даже толком не одевшись?
Надо признать, таким встревоженным я его никогда не видела. И дело было даже не в неестественном румянце, раскрасившем его загорелые скулы; не в лихорадочно горящих глазах, в которых застыло престранное выражение; не в распахнутой на груди рубахе и даже не в одном сапоге, надетом явно впопыхах и, кажется, даже на босую ногу. Просто… что-то изменилось в нем со времени нашей последней встречи. Что-то словно бы… не сломалось, нет… но в нем будто появилась живая нотка, исчезла прежняя холодность и, насколько я могла почувствовать, внезапно растаял тот тяжелый, неимоверно острый кусок льда, который не так давно тяготил его душу.
Столько огня теперь было в его взгляде… столько тревоги, недоверия и вместе с тем безумного облегчения. Так много чувств, которые он всего полгода назад упорно отрицал… и так легко открыл их передо мной сейчас, буквально приглашая посмотреть и убедиться, что все это – правда. Причем это случилось так неожиданно, что на какой-то миг я действительно растерялась. И только когда заметила, наконец, пылающий всеми оттенками синего амулет на его груди, которому вторил точно такой же амулет на столе, с какой-то детской досадой поняла, как именно он меня нашел.
Ну Фаэс… вторая подстава за вечер! Имей в виду, я тебе это припомню!
– Гайдэ! – в третий раз выдохнул его величество, с жадностью разглядывая мое озадаченное лицо. Да, сегодня я не надела маску – посчитала это излишним, так что он мог без помех рассмотреть все, что хотел. В том числе мои отросшие волосы, которым Лин вернул прежнюю длину; потемневшие радужки, которые больше не были похожи на разноцветный калейдоскоп, а стали серыми, как прежде; короткую куртку, накинутую поверх простой белой рубахи; удобные штаны и даже сапожки с мягкой подошвой, которая прекрасно скрадывала шаги.
