Даром что ли он королевский дознаватель?
— Я хочу жить… просто жить… завести вот кошек.
— Кошек?
— Одну. Или две. Я знаю, что ты их не особо жалуешь…
Еще бы, эти четвероногие твари видели куда больше людей. Помнится, бабушкина любимица так и норовила вцепиться Кайдену в лицо. Чем несказанно огорчала хозяйку. Тварь пришлось проучить. И до конца жизни ее — а прожила она куда дольше, чем следовало бы, но уж очень бабушка к ней привязалась — они оба хранили нейтралитет.
— Но может как-нибудь потом… м-а-аленькую, — Катарина показала, насколько маленькую. — Рыженькую. Или беленькую, чтобы мурлыкала и спала со мной.
Кайден моментально отказался от мысли о подобном подарке. Если дом он был готов разделить с кошкой, то в постель не собирался впускать никого.
Кроме себя.
— И потом еще одну… и еще… буду выходить по утрам и пить чай. Без сливок. Без церемоний. Ненавижу церемонии… вот… но с кошками. Гладить стану. А они мурлыкать…
— И таскать тебе дохлых мышей.
— Зачем?
— Для порядка.
— А… если так, то ладно, — Катарина поморщилась. — Дохлые мыши всяко лучше дохлых мужиков.
Кайден насторожился.
— Не то, чтобы… я не понимала… хуже всего, что я понимаю, но ведь все равно противно! Вода бульк и все… и получается, что так любого можно?
— А есть кого?
— Кузенов…
Каких еще, мать его, кузенов?
— Они меня делят, как… как отец… тот тоже… будто у меня своей головы нет… хотя сейчас нет, кружится со страшной силой. Это из-за меда твоего?
— Да.
— Завтра еще дашь?
— Нет.
— Почему?
— Закончился, — соврала женщина, убирая флягу. — А на кузенов твоих мы управу найдем. Если надо, то болото глубокое.
— Я не хочу за них замуж. Ни за одного. Ни за второго. И вообще… ни за кого!
Кайден погладил теплый бутон, дав себе слово, что завтра заглянет в гости. Где-нибудь ближе к вечеру. Там ведь гроза, а какой воспитанный человек погонит гостя в грозу?
Заглянет.
И посмотрит на этих самых кузенов. Болото и вправду глубокое.
— И трупы таскать больше не хочу… не королевское это дело, посторонние трупы в болоте топить.
Женщина обернулась и посмотрела на Кайдена. А он понял, что ему просто позволено было стоять здесь и слушать. И слегка наклонил голову.
— Совершенно не королевское… какое счастье, что я не королева… — Катарина хихикнула и с трудом поднялась. — Но чтобы… больше никаких… трупов… а то ведь… и привыкнуть можно. Что-то мне подсказывает, что к трупам привыкать — плохо… да… ты поможешь? А то, кажется, я прямо здесь усну…
Цветок медленно раскрывался.
А стоило раскрыться, как белоснежные лепестки побурели и осыпались пухлым пеплом. И это было нехорошо. Очень нехорошо.
Много хуже, чем посторонний труп в болоте.
Трупы, если подумать, дело житейское. В отличие от тварей с изнанки, что с несвойственным им прежде упрямством пытались прорваться в мир яви.
Глава 14
Дуглас спать любил.
И Кайдену было даже несколько неловко, что этот сон, такой глубокий и сладкий, если Дуглас так и не ощутил постороннего присутствия, придется нарушить. Некоторое время он просто сидел в окне, покачиваясь, раздумывая над тем, так ли ему в самом деле нужен человек, или же Кайден вполне сам справиться. Но Дуглас скинул подушку на пол и, не открывая глаз, поинтересовался:
— Что теперь?
— Труп.
— Чей?
— Понятия не имею.
— Где?
— В болоте.
— Ага… — он все-таки перевернулся на бок. — И за что ты его?
— Это не я, — сказал Кайден и слегка покраснел.
— А кто тогда?
— Не знаю.
— Тогда зачем он нам нужен? — вставать Дугласу определенно не хотелось, и он, перевернувшись на другой бок, попытался нашарить подушку.
— Не уверен, но… если ты не хочешь…
— Я не хочу, — пальцы смяли наволочку. — Но придется.
Поднимался он тяжело, с кряхтением.
— Вот скажи мне, Кайден, почему стоит тебя ненадолго из поля зрения выпустить, и сразу труп появляется?
— Так это не мой!
— Я до глубины души рад, что не твой, — Дуглас потер красную шею. — Но все равно… ты понимаешь, что люди в большинстве своем весьма предвзято относятся к тем, кто плодит трупы.
— Говорю же, я про него случайно узнал. Теперь проверить надо.
— Ага… — произнесено это было с легким упреком. — Место хоть покажешь?
Место Кайден нашел. Всего-то и понадобилось, что пройти по следу, оставленному Катариной. Дурманящий запах ее ложился на ночные травы, мешался с ароматами их, становясь еще более привлекательным. Кайден шел по этой тропе, ненадолго задержался возле дерева, где запах был особенно силен, а еще к нему примешивались иные, весьма раздражающие.
Тьме они тоже не понравились.
Далее тропа вывела за границу поместья, через редкий пролесок к началу старого ольшаника, в котором начиналось болото. И уже в самом ольшанике все иные запахи перебивались одним — крови. Пусть она уже прошла сквозь зеленую подушку мха и впиталась в землю, став частью ее, но запах… да, он будет держаться долго.
Как и широкая полоса, что протянулась к краю болота.
— Мда… а такие приличные с виду дамочки, — задумчиво произнес Дуглас, эту полосу едва ли не обнюхивал. Зачем ему это, Кайден не знал, ибо при многочисленных своих достоинствах нюхом наставник, как и большинство людей, обладал весьма посредственным.
Но он ковырнул моховую кочку.
Поднес пальцы к носу и скривился.
— Могли бы и поаккуратней.
— Может, — предположил Кайден, которому стало несколько обидно за такую критику. — Им опыта не хватает?
— Ничего, с тобой поднаберутся.
Почему-то прозвучало опять же обидно. Дуглас, подкравшись к самому краю болота, уставился на черную воду его, будто и она могла сохранить какой-никакой след. Но вода оставалась гладкой, щедро припорошенной зеленью ряски, меж которой сновали вялые водомерки.
— Доставать как будешь?
— Нырну? — предложил Кайден без особой уверенности.
— Я тебе нырну, так нырну, что не вынырнешь, — Дуглас вытер ладони о штаны и вернулся к сумке, из которой достал толстый моток веревки и крюк. — Вот… скажи, когда у тебя в голове что-то помимо баб появится?
