— Вот-вот… думаешь, кто-то по своей воле хочет жениться? Это всегда так начинается. Сперва понравиться, потом завоевать расположение. А там уж и колокола звенят. С тобой и вовсе… — Дуглас присел у кучи и, разворошив ее, вытащил платье темно-синего цвета. — На вот…
— А не слишком темный? — Кайден не стал говорить, что столь долгожданный бабушкой звон она вряд ли услышит в ближайшем будущем.
Нет, когда-нибудь он женится. Кайден уже не тот мальчишка, который желал лишь свободы. И про ответственность он понимает. И про долг. И про род, что может прерваться… но это потом.
В будущем.
А сейчас он просто хотел понравиться одной женщине. У нее волосы цвета золота, а на носу веснушки, отчего кажется, что сама она и есть золото.
— Кайден!
— Что? — он смотрел в зеркало и видел… нелюдя. Слишком тощий. Высокий. Худой, несмотря на все усилия кухарки и любовь к хорошей еде. Волосы… когда-то Кайден искренне надеялся, что они не изменят цвет. Потом так же искренне надеялся, что все же изменят.
Пытался красить.
Дважды стриг… может, и теперь? Или поздно? Она ведь видела. Все видела… и понимание этого заставило покраснеть.
— Думаешь, она не испугается?
— Не видел я такой бабы, которая бы тебя испугалась, — проворчал Дуглас и сунул костюм. — На вот, а то до вечера провозишься…
Черты лица тоже не сказать, чтобы красивы. Неправильные они. Слишком резкие. И лицо какое-то вытянутое, заостренное. Тонкие губы. Тонкие брови, почти бесцветные. Тонкие же ресницы, но кажется, что ни их, ни бровей вовсе нет. Отчего лицо становится еще более нечеловеческим. Но Дуглас прав. Женщинам это почему-то нравилось. И сам Кайден. И лицо его. И не только оно. Тем, другим женщинам, которые время от времени появлялись в его жизни. Но Катарина на них не похожа.
Наверное.
— Цветы нужны, — костюм сел отлично, даже новомодные широкие штаны не смотрелись слишком уж глупо. А к чулкам Кайден давно привык.
Почти.
Носовой платок.
Круглая луковица часов.
Цепочка.
Перчатки из тонкой ткани. Бархатный берет с пером. От последнего Кайден бы отказался с немалым удовольствием, ибо зеркало подтверждало его догадку, что в берете он смотрится найглупейшим образом. Но правила приличия следовало соблюдать.
— Будут тебе цветы. Попросишь и будут… только, пожалуйста, постарайся вести себя прилично. И про труп помалкивай. И вообще, мы ведь просто в гости. По-соседски.
Старый дом встретил Кайдена скрипом входной двери, будто приветствовал старого друга, заодно уж упрекая того за равнодушие и забывчивость.
Столько лет…
И ступеньки парадной лестницы стали ниже, статуи в ее основании больше не казались ни чудовищными, ни красивыми. Покрытые сетью трещин звери доживали свой век, и это печалило. Да и сам дом… в нем пахло сыростью и болезнью, камнем, деревом и магией, которая пыталась воззвать к сути этого камня и дерева.
Молодой маг ползал по плитам, вытаскивая одну за другой нити силы, но не справлялся, не способный удержать больше трех за раз. И нити, вырвавшись из пальцев его, уходили вниз, а он злился, матерился и поглядывал искоса на женщину в алом платье.
Ту самую, что поила Катарину.
Она же стояла, скрестив руки на груди, наблюдая за магом и явно не спеша ему помогать.
— Я не справлюсь! — сказал тот, поднимаясь на четвереньки. — Мне нужна помощь!
— Моя?
— Вы же мьесс!
— Огня, — женщина щелкнула пальцами, и на ладони ее вспыхнуло пламя. — Если вам понадобится сжечь этот дом, то я со всем своим удовольствием помогу, а вот это вот все…
Она обвела холл рукой.
— Зачем мне было бы нанимать вас, если бы я сама могла это сделать? — спросила она ворчливо и сделала вид, что лишь теперь заметила Кайдена. — А вы что скажете?
— Скажу, что буду рад помочь даме… — Дуглас поклонился и, сняв берет — а вот на нем дурацкое это сооружение смотрелось почти пристойно — протянул его Кайдену. Он размял пальцы и опустился на корточки. — Показывай, что делать надо.
Молодой маг — слишком уж молодой, чтобы спокойно отнестись к его присутствию в доме — поспешно заговорил.
— Добрый день, — Кайден поклонился и оглянулся, пытаясь понять, есть ли вообще в доме прислуга. Дверь им не открыли.
Встретить не встретили. И складывалось впечатление, что в этом доме им вовсе не рады.
— Добрый, — ответила женщины, и губы ее растянулись в улыбке. А Кайден вздрогнул, ибо улыбка эта вдруг показалась такой… предвкушающей.
— А мы вот… — он вдруг понял, что растерялся под ее взглядом.
Глаза холодные, что камень.
— Решили заглянуть… по-соседски…
Лакей все-таки появился. Двигался он лениво, вальяжно, видом своим показывая, что есть дела куда более важные, но поднос для перчаток подал.
— Рада, — как-то не очень радостно произнесла женщина. — Сосед, стало быть… лорд Гленстон, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — Кайден поклонился и вручил букет бледно-лиловых азалий. — Не имел чести быть представленным, однако…
— Джио, — азалии она приняла. — Мьесс…
И бровь приподняла, ожидая реакции. Но какой?
— Огонь меня всегда пугал. И манил одновременно, — признался Кайден и руки со вторым букетом убрал за спину. Чутье подсказывало, что будет вполне уместно отступить от этой мьесс на шаг, а лучше на два или на три.
— О да… огонь — сложная стихия.
— И не всякому дается.
Она продолжала разглядывать его, не скрывая собственного интереса, но был оно вовсе не обычным, женским, который принято проявлять к перспективным мужчинам.
— И тем любопытней встретить ту, что обращается с пламенем столь же легко…
— Как вы с землей? — и насмешка откровенная.
Кольнула игла. Неужели знает? Про мертвеца в болоте точно знает, ибо из-за него и позволила подслушать тот ночной разговор. А про другого? Который уже стал частью ясеня и травы.
— Все мы в чем-то талантливы, — произнес Кайден, отступая еще дальше. Рядом с этой женщиной он чувствовал себя… да мальчишкой и чувствовал.
Бестолковым. Излишне суетливым.
Ни на что не годным.
Неприятно, однако.
— Чудесно, что вы это понимаете, — цветы она понюхала. — Прелестно… и второй букет тоже давайте. Все равно Катарины пока нет.
— Как…
— На пикник отправилась.
— С кем? — Кайден напрягся.
— С родственниками… к нам тут родственники, понимаете, наведались, — она вытащила букет из руки Кайдена. — Любимые. Вот я и подумала, отчего бы ей и вправду не прогуляться? Воздухом подышать, осмотреться… девочка устала сидеть взаперти.
