* * *
Впоследствии я не раз прокручивала в памяти тот удивительный чемпионат. Думала о том, что вся история Лизы Туктамышевой – она не о победе как таковой, а о преодолении. Пожалуй, самая большая заслуга фигуристки заключалась не в том, что она сумела победно-сокрушительным маршем пройтись по доброму десятку турниров всего сезона, и не в выученном тройном акселе, уложившем на лопатки мир. А в том, что Лиза смогла пережить достаточно черный для любого спортсмена период, когда жизнь сводится к непрерывной борьбе. С травмами и болезнями. С развалившейся техникой и лишним весом. С невниманием тренера и насмешками соперниц. С ярлыками, которые лепят на тебя все кому не лень, искренне полагая, что ты больше никогда не вернешься на те высоты, которые когда-то покоряла.
Именно тогда Туктамышева, по ее собственным словам, начала переосмысливать очень многие вещи. И очень быстро поняла, что все, что ни происходит в жизни, всегда бывает к лучшему. Хотя бы потому, что по-настоящему заставляет человека понять, насколько сильно он хочет добиться той цели, к которой идет. От всех соперниц Лизу отличало в Шанхае прежде всего выражение глаз. В них было совершенно иное понимание того, что и зачем она делает на льду.
Парадокс, но все разговоры о нечеловеческих нагрузках, зверском режиме и прочих лишениях применительно к жизни профессионального спортсмена – это всего лишь отражение того, как человек воспринимает свой путь к результату. Если он – осознанный, все лишения очень быстро переходят в категорию инструментов, необходимых для достижения цели. И перестают раздражать.
Примерно это и произошло с подопечной Алексея Мишина. Сложнейший, не бог весть какой напрыганный и оттого жутко рискованный тройной аксель, на включении которого в программу настояла в Шанхае сама спортсменка, шутливо пригрозив тренеру, что иначе она вообще не выйдет на лед, вписался в изменившуюся картину туктамышевского мира идеально.
Глядя на то, как Лиза стоит на пьедестале, а потом дает свои первые – в ранге чемпионки мира – интервью, я думала о том, что с такой легкостью, безудержным азартом и одновременно – внутренним спокойствием она не побеждала в своей спортивной жизни еще никогда. И гораздо больше, чем кто-либо другой, заслужила эту победу.
– Очень довольна, что сумела выстоять, – сказала Лиза на пресс-конференции. – Рада, что завершила сезон на такой ноте, и испытываю сейчас просто кучу самых разных эмоций. Я ведь довольно рано начала свою карьеру во взрослом катании и, наверное, можно сказать, что уже совсем не так молода, как девочки, ставшие призерами. Это был очень долгий и очень непростой путь. Не всегда радостный. Мне очень помогли мои тренеры, когда я никак не могла разобраться в себе. Убедили, что в фигурном катании я еще могу сделать очень многое. И я поверила. Поверила Мишину, поверила моему хореографу Татьяне Прокофьевой, а главное – поверила в себя. И с удивлением вдруг поняла, что во мне начали открываться какие-то глубинные резервы, о существовании которых я даже не подозревала. Совершенно не исключаю, что помимо тройного акселя мы с тренером займемся разучиванием четверного тулупа. И уж точно будем работать над тем, чтобы в следующем сезоне включить аксель не только в короткую, но и в произвольную программу.
Слушая, с какой теплотой Лиза отзывается о тренере, я вспомнила, как за несколько месяцев до чемпионата мира спросила фигуристку, не боялась ли она, что Мишин, в силу отсутствия результата, вообще может отказаться от работы с ней?
– Я не слышала, чтобы у него были такие намерения, – ответила Лиза. – А вот разговоры о том, что мне самой нужно уходить к другому тренеру, до меня доходили. Но я никогда не уйду от Алексея Николаевича. Как можно уйти от человека, который мало того что вытащил меня из Глазова, так еще и на ноги поставил? На мой взгляд, это просто подло…
* * *
Говорят, судьба никогда не преподносит человеку испытаний, которых тот был бы не в силах вынести. Следующий сезон получился у Туктамышевой провальным – на чемпионате России она стала восьмой. Через год снова заняла то же самое место. Растеряла прыжки. Тогда, собственно, Мишин и сосредоточился большей частью на работе с Каролиной Костнер – так, по крайней мере, все выглядело со стороны.
Всем нам только предстояло дождаться, когда после Игр в Пхенчхане пройдет еще полгода и Лиза вновь совершит невероятное, вернув в свои программы уже не один, а два тройных акселя. И все это в возрасте, о котором сама шутливо сказала: «Быть в России 21-летней фигуристкой – все равно что сорокалетней женщиной в жизни».
Нам предстояло понять, насколько прав и терпелив был мудрый и много чего повидавший на своем веку Мишин, который примерно за год до Олимпиады, в самый разгар неудач своей любимой ученицы, сказал, как водится, философски:
– Независимо от каких бы то ни было результатов, к Лизе я отношусь очень уважительно и благодарен ей за то, что она сделала меня тренером чемпионки мира в женском одиночном катании. Точно так же, как Леша Урманов сделал меня тренером первого в российской истории олимпийского чемпиона, если не считать Панина-Коломенкина, конечно. Просто женский организм – такая коварная штука, что никогда не знаешь, чего ожидать. То, что происходит с Туктамышевой в плане координационных процессов, интересно для меня именно как явление, которое следует изучать, – хотя бы для того, чтобы учесть этот опыт в работе с другими поколениями спортсменок. Одна из версий, которая имеется у меня на этот счет, тесно связана с физиологией. Все остальные лежат в области психологии. Хотя это обычно взаимосвязано достаточно тесным образом. Но это совершенно точно не медные трубы, не звездная болезнь или что-то из этой области. Тем более что в тренировках я вижу прокаты, которые по-прежнему дают мне основания полагать, что даже сейчас Туктамышева способна кататься намного лучше. Да и вообще я сказал бы, что такой драгоценный камень в короне женского российского одиночного катания никогда не будет лишним.
– Любите вы все-таки красивые обороты, профессор, – не удержалась я от иронии. И снова Мишин не принял шутку:
– Скажу проще: даже те, пока еще нестабильные, попытки тройного акселя, которые Лиза делает на тренировках, пытаясь восстановить прыжок, остаются несбыточной мечтой для подавляющего большинства ныне выступающих девушек. Так что, поверьте, нам еще найдется что показать миру.
В ноябре 2019-го Лиза Туктамышева впервые исполнила прыжок в четыре оборота. Абсолютно чисто.
Глава 9
Евгения Медведева. Железная леди
15 июня 2018 года я в одиночестве сидела на берегу Коньковского пруда близ катка «Хрустальный» и ждала Женю Медведеву. Помню, как ехала сквозь Москву по оранжевой ветке метро, потом довольно долго шла пешком, сверяясь с записанным в телефоне адресом, и не могла понять, каким образом на мою просьбу об интервью, отправленную сообщением в соцсеть, мне в личку упало коротенькое: «Приезжайте». Куда более логичным было бы получить резкий отказ или не дождаться вообще никакого ответа: учитывая тогдашнее моральное состояние Медведевой и наши, не сказать чтобы теплые отношения, в силу немалого количества моих достаточно жестких статей, на отказ я бы даже не обиделась.
