Отказ Алины в декабре 2019 года от выступлений на оставшихся соревнованиях сезона расколол мир фигурного катания надвое, и это противостояние лагерей немедленно выплеснулось в Интернет. Часть наиболее преданных Алине болельщиков принялась убеждать публику (и прежде всего – самих себя), что ничего страшного в приостановке карьеры нет. Тем более что Загитова за два сезона выступлений действительно выиграла в спорте все, что было возможно. Более профессиональная часть аудитории, то есть тренеры и бывшие фигуристы, были уверены, что спортсменка уже не вернется на большой лед: слишком много в истории фигурного катания было примеров, подтверждающих эту версию.
Рафаэль Арутюнян, тренер двукратного чемпиона мира Натана Чена, говорил по этому поводу:
– Спортсмены никогда вовремя не понимают, что в их подготовке что-то пошло не так, – им до последнего кажется, что всё в порядке и нет повода для беспокойства. А это не так. Для того чтобы не терять способность показывать высокий результат, ты должен быть постоянно в обойме, тренироваться каждый день. Это ведь только кажется, что нет ничего страшного в том, если из-за учебы или по какой-то еще причине пропустишь неделю-другую тренировок. Так в нашем виде спорта было всегда. Помню, после Игр в Турине ко мне обратилась Саша Коэн – спросила, не мог бы я ее потренировать и подготовить к следующим Играм. Я ответил, что готов за это взяться, но Саша добавила, что сначала хотела бы взять перерыв на год, чтобы хорошенько отдохнуть. На этом наше сотрудничество и завершилось, не успев начаться. Я честно сказал Саше, что если она позволит себе такой длительный отдых от фигурного катания, то как спортсменка может прямо сейчас заказывать себе гроб. Потому что после таких перерывов не возвращаются. Исключений настолько мало, что они лишь подтверждают общее правило.
О том же самом говорила Елена Буянова, которая после Олимпийских игр в Сочи так и не сумела вернуть на лед чемпионку тех Игр Аделину Сотникову.
«Знаете, как бывает: ты шел-шел к своей цели, достиг ее и дал себе небольшую слабинку. Кажется, что это ерунда, не произошло ничего страшного: захочешь вернуться, сделаешь в нужный момент шаг обратно – и окажешься в прежней жизни. А это совсем не так», – признавалась тренер, когда стало окончательно ясно, что обратно в большой спорт ее подопечная не сможет вернуться, как бы сильно ни жаждала этого на словах.
Наиболее категорично высказалась по поводу заявления Загитовой Татьяна Тарасова, заметив, что ни в какой большой спорт Алина, конечно же, уже не вернется. И добавила ту самую фразу: «Жаль, что продолжительность спортивной жизни олимпийской чемпионки измеряется только тремя программами…»
Реакция со стороны штаба Этери Тутберидзе последовала незамедлительно: в инстаграме тренерской появился пост, в котором в достаточно язвительной по отношению к легендарному тренеру форме сообщалось, что за свои три программы Загитова показала больше спортивного результата, чем иные спортсмены показывают за всю свою жизнь.
По факту это было абсолютно справедливо, однако Кожевникова профессионально жестко ответила, когда я озвучила ей этот пассаж:
– Не хочу переходить на личности, но подчеркну: желание получать быстрые результаты «неэкологичными» средствами в России было всегда и во многих видах спорта. Просто, скажем, в легкой атлетике это закончилось допингом и массовым отстранением российских атлетов от Олимпийских игр, а в фигурном катании – уходом из спорта талантливых девушек в 16–17 лет. Все это звенья одной цепи. Люди, которые работают вдолгую, теряют из-за таких «жадных» стратегий деньги, результат и авторитет. Поэтому конфликт рано или поздно должен был произойти… Возможно, очень хорошо, что это случилось сейчас, почти сразу после того, как было озвучено, что Россию, как страну, могут отстранить от участия в Играх на две Олимпиады. Возможно, честно ответив себе на вопрос, какую тренерскую стратегию мы выбираем, мы захотим кардинально изменить систему спорта. Уже третье поколение фигуристок, которые уходят в 16–17 лет, – это, наверное, хорошая статистическая предпосылка, чтобы государство заняло последовательную позицию. Если раннее форсирование формы разрешено в фигурном катании, то его надо разрешать и в других видах спорта, но тогда мы неизбежно приходим к допингу и мировой изоляции. Если мы прекращаем эксплуатацию детей, в результате можем потерять позиции в некоторых видах, но взрослый спорт в целом становится более чистым и результативным. Но посчитайте теперь золотые медали Олимпиады в Пхенчхане, завоеванные Россией и крошечной Швейцарией. У швейцарцев их пять, у нас – две. Тогда возникает вопрос: а зачем мы все это делаем с собственными детьми?
* * *
Все то время, что в Интернете полыхали страсти по поводу Загитовой, я задавалась вопросом: что мешает людям отнестись к решению Алины без эмоций? В конце концов, спортсменка действительно выиграла в спорте все, что только было можно, так почему ей действительно не уйти со спортивной арены и не зарабатывать деньги, сосредоточившись на коммерческих выступлениях в шоу и гастрольных турах?
Возможно, причина крылась в том, что официально озвученная история о самостоятельно принятом решении представлялась слишком неправдоподобной. Завоевав в Сайтаме единственный недостающий титул чемпионки мира, Алина сбросила со своих плеч колоссальный груз, после чего имела полное право сказать самой себе: «Я больше никому и ничего не должна» – и продолжать кататься. Хотела ли она этого? Было похоже, что да. После того как Алина очень вдохновенно и качественно исполнила короткую программу в финале Гран-при, еще не зная, что произвольный прокат завершится неудачей, трехкратный чемпион США Джонни Вейр сказал о фигуристке:
– Это было самое воодушевляющее выступление из тех, что мы уже видели в этом сезоне. Нечто действительно впечатляющее, до дрожи! Мы разговаривали с Алиной этим летом, и она спросила меня: «Джонни, как тебе удалось выступать так долго?» Я ответил, что нужно просто хорошо кататься, делать свою работу. Тогда же Загитова сказала мне: «У большинства из нас карьера короткая, но я планирую выступать долго. Буду себя вести максимально аккуратно, чтобы как можно дольше остаться в фигурном катании».
На фоне этих слов было как-то очень трудно уложить в голове столь кардинально изменившуюся реальность, заставившую олимпийскую чемпионку резко изменить решение и объявить об этом, с видимым трудом сдерживая слезы.
Или она стала просто не нужна собственным тренерам, и решение отказаться от участия в чемпионате России было навязано ей авторитарно?
На этот вопрос тоже нет однозначного ответа. Финансовые договоренности большинства топ-фигуристов с тренерами обычно подразумевают, что тренерскому штабу отходит до тридцати процентов призовых, заработанных на соревнованиях, до двадцати процентов – с гонораров за шоу и столько же – с любой рекламы. Вряд ли контракт Загитовой выглядел иначе. По слухам, он был гораздо более жестким и кабальным, а уж верить этому или нет – личное дело каждого. Если допустить, что это действительно так, то после своей победы на чемпионате мира в Сайтаме Алина должна была превратиться для всей школы «Хрустального» в ту самую курицу, что несет золотые яйца, и уж точно не следовало допускать, чтобы она повторила путь Липницкой и Медведевой и ушла к другому тренеру. В то же самое время фигуристка реально стала намного взрослее. Работать в прежнем режиме непрерывного прыжкового конвейера она уже не могла – это было очевидно. Но никакой альтернативы этому у Загитовой не имелось.
