– Проблема еще в том, – заметила моя собеседница, – что большинство атлетов и тренеров не очень сведущи в том, как регулировать и поддерживать свой эмоциональный аппарат. Если обычному обывателю можно остановиться и, никуда не торопясь, задуматься о том, как стратегически перепланировать собственное будущее, то спортсменам останавливаться совсем нежелательно, потому что все они очень эмоционально уязвимы. Они привыкли поддерживать себя через постоянную высокую нагрузку, и когда эта нагрузка в привычном объеме исчезает – накатывает волна мощнейших эмоций: страх, злость, растерянность, а переварить их – нет навыка. Кроме того, всем им страшно браться за что-то новое. Атлеты профессионально заточены именно таким образом: делать то, что хорошо получается, и избегать того, что не получается совсем. Им страшно начинать учиться просто в силу того, что в своем профессиональном мире человек чувствует себя грандиозным и великим, у него все получается с полпинка, а тут, когда спорт временно закончился, нужно окунуться в совсем новый мир, все начать с нуля. В результате мы имеем дело с активацией внутреннего «карателя» атлета, который не готов на компромисс и транслирует мысли, не содействующие выживанию: «Я считаю все бессмысленным, считаю себя уродом, считаю, что не справился, что никто мне не поможет, что спорт вообще стал абсолютно никому не нужен, а на остальные профессии даже и не претендую и вообще лучше бы улететь на Марс!»
Тот разговор случился у нас почти сразу после того, как стало известно об отмене монреальского чемпионата, поэтому я просто не могла не задать Лизе вопрос о трех уникальных девочках-фигуристках, каждая из которых, возможно, лишилась своего главного в жизни шанса.
– Подавляющее большинство «нормальных» юниоров, которые выходят на взрослый уровень не раньше 21 года, переживают стресс достаточно спокойно, потому что, во-первых, они еще в значительной степени находятся под крылом родителей, а во-вторых, в силу юного возраста, у них нет такого отдаленного взгляда за горизонт: они не думают про семью, про свои стратегии, про то, как им устраиваться в жизни, как зарабатывать, – ответила мне на вопрос Кожевникова. – Понятие перспективы для этой возрастной категории – это то, что находится в 10 сантиметрах от собственного носа человека. Что касается упомянутых вами девочек, они здесь просто вынесены за скобки, потому что представляют собой такой одноразовый продукт, как обойма у винтовки: одну обойму отстреливают, другая вставляется…
В похожем ключе, но уже как профессиональный тренер, отреагировал на возникшую ситуацию Николаев. Говорил он примерно о тех же вещах, что и Лиза.
– Прежде всего, надо понять, что перерыв, связанный с распространением коронавируса, будет длинным – хотим мы того или нет, а значит, нужно отнестись к нему предельно взвешенно, – сказал мне Валентин Алексеевич, когда я в очередной раз набрала его ричмондский номер. – Если спортсмен внезапно оказывается в ситуации, подобной той, что сложилась в мире сейчас, он должен первым делом ответить себе на вопрос: что он хочет? И что в связи с этим должен делать. В человеке много разных деталей, так что ему всегда есть над чем работать, в каких бы условиях он ни находился. Не знаешь сам, как работать – посоветуйся с тренером, со специалистом по физподготовке, с врачом, определи, какие группы мышц у тебя недоразвиты, займись балансировкой мышечного корсета – дай возможность мышцам развиться. Это первое и самое главное.
Есть множество глубоких мышц, которые почти никогда не бывают хорошо проработаны и не имеют высоких скоростных характеристик. Например, приводящая мышца бедра – так называемая нежная мышца. А ведь именно она позволяет спортсмену быстро сводить и разводить ноги. Та же Лена Водорезова в годы своих тренировок у Станислава Жука была физически подготовлена так, что могла бы вполне профессионально играть в теннис. Назовите мне сейчас спортсменок, которые способны хотя бы несколько раз подтянуться? У фигуристов ответ на подобные претензии обычно один: нет времени. А на самом деле это отражение однобокости тренерской работы, когда результат нужен скорей, скорей, скорей. Хотя в качестве объяснения многие традиционно сетуют на недостаточное количество льда.
– Но ведь профессиональному фигуристу действительно нужно много льда, – возразила я тренеру. Николаев хмыкнул в давно уже привычной мне манере:
– Давайте приведу простой жизненный пример: вы проснулись утром и захотели приготовить себе на завтрак яичницу с ветчиной и сыром и свежевыжатый апельсиновый сок. Открыли холодильник и обнаружили, что там нет ничего, кроме маленького кусочка хлеба. Каковы будут ваши действия – откажетесь от завтрака вообще или все-таки съедите этот кусочек? Так и здесь. Нужно использовать то, что есть, но постараться распорядиться этим максимально эффективно. А для этого человек должен понимать конечную цель, которую он способен реализовать в настоящее время. Что, в квартире нельзя найти место, чтобы сделать колесо или два кувырка вперед-назад, а потом встать в позицию равновесия? Или прыгнуть тур и постараться не упасть? Понятное дело, что собственный дом дает человеку больше возможностей, а небольшая квартира – это тот самый кусочек хлеба в холодильнике. Ну так либо съешь его, получив какое-то количество энергии, либо протяни ноги. Не существует никакого оправдания тому, чтобы бездельничать и ждать, что кто-то решит за тебя все проблемы!
Заканчивая телефонный разговор, специалист заметил:
– Вообще-то, нынешняя ситуация – это прежде всего проблема тренеров.
* * *
Парадокс, но было очень похоже, что внезапный форс-мажор в виде запрета на тренировки, а также необходимость поддерживать спортивную форму, оставаясь дома, наиболее сильно ударили по тем, кто совсем недавно казался неуязвимым, – по группе Тутберидзе. Одной из причин виделась сложившаяся в школе традиция отдавать на откуп родителям все то, что происходит за пределами катка. К тому же сама Этери успела улететь в Америку к дочери и пережидала затянувшийся карантин там.
А в первых числах мая полыхнуло: об уходе из группы объявила Александра Трусова.
В аббревиатуре ТЩК в силу порядка букв спортсменке отводилась главенствующая позиция, и вряд ли это было случайностью: в октябре 2019-го, когда Саша встряхнула мир победой на Japan Open при четырех удачных четверных, выполненных в одной программе, казалось, что в мире не существует фигуристки, способной перебить заявленную россиянкой сложность каким-либо иным набором качеств.
Но вышло совсем иначе. Все, чем могла похвастаться дебютантка взрослого сезона на момент его завершения, – это три бронзовые награды, завоеванные в финале Гран-при на чемпионате России и чемпионате Европы. Иначе говоря, козыри, имеющиеся на руках самой уникальной фигуристки мира, не сыграли ни разу.
В таких ситуациях не нужно быть пророком, чтобы понять: спортсменка, как и ее родители, с очень большой вероятностью, задумаются о смене тренера. Так и произошло: в последних числах апреля источник, близкий к группе Этери Тутберидзе, сообщил о том, что Саша уже известила о своем решении своего прежнего наставника: она уходит из группы с одним из тренеров, с которым намерена продолжать сотрудничать, но, кроме этого, будет искать более именитого специалиста, чтобы тот согласился бы взять спортсменку под свое покровительство. Так уж повелось в фигурном катании, что с не слишком известным тренером у борта завоевывать авторитет в глазах судей иногда становится проблематично.
