Андрей Васильевич мне рассказывал кое-что, Храмов тоже, что-то можно вытащить и из газет… в конце концов, я ребенок двадцать первого века! А если нас чему и учит этот безумный век, так одному.
Работать с информацией.
Ее потоки льются ежедневно, ежечасно, они просто уничтожат неподготовленного человека. А мы с ними справляемся. И ведь не жалуемся! Как-то извлекаем нужное, структурируем… почему не попробовать и тут?
Я ожесточенно листала «Альманах», когда прибыл отец Александр.
– Проси, – распорядилась я служанке и принялась приводить себя в порядок. Поправила воротник на платье, убрала выбившуюся прядь волос. Еще раз бросила взгляд в зеркало.
Темно-синее платье. Ни вырезов, ни разрезов, все закрыто. Такого густого оттенка, что кажется черным при правильном освещении. Белое кружево воротничка и манжет. Простое, без лишних изысков. Волосы уложены в обычный узел. Из украшений – маленькие сережки и цепочка с крестиком. И та под платьем, так, сама цепочка виднеется, а крестик уже нет.
Скромно, достойно, аккуратно.
Отец Александр оглядел меня с явным одобрением. Особенно когда я склонила голову и подошла под благословение.
– Мир вашему дому, дитя мое. Как вы себя чувствуете?
– Не слишком хорошо, – честно призналась я. – После вчерашнего.
– А дети?
– Со мной был только старшенький, – я бросила взгляд в угол.
Нил играл на ковре. Андрюшка спал в своей люльке. Расстаться с детьми я сегодня просто не могла. Они как-то успокаивали.
– Слава Богу, вам удалось спастись.
Я перекрестилась.
– Батюшка, а что стало известно про моего супруга? Вы же помните… с отравлением?
Отец Александр нахмурился.
– Вам не доложили?
Я развела руками.
Честно говоря… да не докладывал мне никто! Стопроцентно, доложили генерал-губернатору. А я-то кто? Всего лишь вдова Храмова. Да, у меня есть деньги, но статус – «вдова», это не «жена генерал-губернатора». Кто и что мне расскажет?
И как?
У меня же траур, я никого не принимаю. Допросами нарушить мой покой полиция, видимо, побоялась: хоть и вдова, а дочь князя, не хвост собачий! Вот и получился информационный вакуум. Я была не в претензии, но знать хотелось бы.
– Нашли человека. Это некто Лидия Иволгина.
Мне это имя о чем-то говорит? Ни о чем.
– Кто это?
Отец Александр вздохнул и развел руками. И, кажется, даже чуть-чуть покраснел.
– Ваш муж дружил с ней. Достаточно долго.
Я медленно кивнула. Ну, оно и понятно. Кого-то ж надо того-с. И лучше содержать одну любовницу, чем посещать публичные дома. Оно и дешевле, и для здоровья полезнее будет.
– Потом Сергей Никодимович заболел. Но в завещании упомянул даму и щедро отблагодарил.
– Он был благородным человеком, – медленно произнесла я.
Отец Александр посмотрел на меня, кивнул, мол, мы друг друга поняли, и заговорил чуть более свободно.
– Уже после вашей свадьбы они встречались. Беседовали, только беседовали, поверьте мне…
Я махнула рукой. Да и спали бы, что это для меня поменяет?
– Батюшка, Сергей Никодимович был мудрым и добрым человеком. Он не бросил бы старых друзей.
Отец Александр окончательно расслабился.
– Когда вы родили, она испугалась, что завещание будет переписано. Ну и…
– Отравила моего мужа?
– Он был у нее накануне. Поделился известием.
– И ему подлили яд?
– Да, Мария Ивановна.
Я прикусила губу.
Вот… как хотите! Чем часто травились, насколько я помню? Свинцовыми белилами, серными спичками, мышьяком, крысомором… тем, что было рядом, близко, под рукой и несложно достать. А аконит?
Или что там из растительных ядов? Он применяется в косметологии?
Вот не думаю…
Так откуда он взялся? У меня, к примеру, бутылочка с ядом в секретере не стоит, мало ли кто на огонек заглянет? А я тут и всегда готова!
Как-то странно это.
Что я и сказала священнику. Но – увы. Отец Александр так не думал. Мало ли? Она могла и давно задумать злодейство, вот яд и прикупила. Вечно мы, женщины, все усложняем!
– И что стало с госпожой Иволгиной?
– Казнили, конечно, – искренне удивился поп.
Я едва не чертыхнулась вслух. Последнюю ниточку оборвали, гады! Вот как так можно?
– А ее на сфере истины проверяли?
На меня посмотрели крайне удивленно.
– Это достаточно дорого. Зачем такие сложности, Мария Ивановна?
– А если ее кто-то научил? Или науськал?
– Поверьте, на подлости люди чаще всего и своей волей идут. Охотно идут. И на преступления тоже.
Я и не сомневалась. Но вдруг?
Отец Александр расспросил о здоровье детей и перешел, наконец, к цели своего визита.
– Мария Ивановна, там, на дороге, вы опять применяли магию.
– Да, – потупилась я.
– И не совсем то заклинание, о котором говорили?
Я кивнула.
– Другое, все верно.
– Могу ли я узнать, где вы его прочитали?
– У отца. Записала по памяти, – кивнула я. – Если подождете, сейчас прикажу принести бумаги.
Заклинаниями придется делиться, это плата за то, что меня оставят в покое. Я позвонила в колокольчик, вызывая служанку, и приказала принести мне тетрадку из стола. Бегло пролистала, убедилась, что это именно то, – и отдала священнику.
– Вы позволите?
– Конечно…
В тетрадке были несколько заклинаний, расчеты, заметки. Не уверена, что священникам будет легко разобраться, но пусть стараются.
– Это все, что я помню из той книги. Записывала по памяти, как могла.
– Мария Ивановна, благодарю!
Получив просимое без малейшего сопротивления, священник расплылся в улыбке и стал похож на дружелюбную гиену.
– Мария Ивановна, может быть, вам переехать в монастырь?
Я удивленно подняла брови.
– Зачем?
– Это уже не первое покушение на вашу жизнь. Стоит ли рисковать? Следующее может и увенчаться успехом.
Я покачала головой.
– Я не буду в безопасности и за стенами монастыря.
– Будете. Это я могу гарантировать.
– И что это будет за жизнь? Шаг за стены сделать нельзя. Тюрьма – только более комфортная и уютная.
