- Давай уйдем, - попросила я, поглаживая его по часто вздымающимся плечам. – Не могу больше здесь быть.
Стены будто сжимались вокруг, и даже дышать удавалось с трудом.
- Ненормальная! – закричала Станислава. – Посмотри, что ты наделала! Да за тобой дурка плакала еще десять лет назад. Ты же только и делала, что истерила. А Глеб возился с тобой, вытащил тебя, человека из тебя сделал. Мы все тебя в семью приняли, и такая благодарность?
У меня было что ей ответить. Но Артур не позволил. Он вновь закрыл меня собой и холодным отстраненным голосом сообщил:
- Все это вы обязательно выскажете в суде. Запишите, чтобы не забыть. А заодно в этот список добавьте дом, клинику, внушительную сумму на банковском счету Варвары и побои с изменами.
- Мои драгоценности у них, - шепнула я. – Мамины.
- Можешь о них забыть, - наконец подал голос Глеб. Он звучал так ядовито, что я успела пожалеть, что остановила Артура. Тот бы не успокоился, пока не превратил лицо Глеба в блин. – О деньгах тоже. И даже не думай, дрянь, что я отдам тебе клинику, в которой пахал десять лет, пока ты сидела у меня на шее. Я тебе дал все, что ты хотела. А ты? Что ты дала мне? – Он кричал, но последние слова произнес тише: - Бесполезное создание, даже ребенка родить не смогла.
Я пошатнулась, потеряв на мгновение силу в ногах. Это было больнее любой пощечины. А в присутствии Артура даже больше. Конечно, я не собиралась делать из этого великой тайны, я бы рассказала ему, что не могу… стать мамой. Но не так. Почувствовав, как Терешин напрягся, медленно опустила руку с его плеча. Все, что сказал Глеб, очень ранило, но звучало так правдоподобно, что даже я поверила. По сути, так и было.
- То, что она не родила тебе ребенка, это ее счастье, - произнес Артур все так же сдержанно, что я могла только молча завидовать. Он встал на мою сторону, и это было очень приятно. Хотя я сама почувствовала, что слова Глеба все же попали в цель, и я растеряла весь свой запал. Вернулись мои вечные спутники – потерянность и боль. А затем Артур сказал кое-что, что даже не сразу дошло до моего сознания. Слова я услышала, но не осмыслила. – А то, что она неспособна, еще доказать надо. Может быть, это ты неспособен, а? Это бы объяснило, откуда столько злости на свою же женщину. Впрочем, думаю, ты уже заметил, что она больше не твоя. Встретимся в суде, Юнин! Если привезешь драгоценности ее родителей завтра в клинику, мы подумаем насчет мирных переговоров. А если нет – тогда скандальный суд, полное уничтожение репутации и карьеры тебе обеспечено. Уж я-то на личном опыте знаю, как это делается.
Все это заставило их заткнуться, и в полной гнетущей тишине Артур подошел к кровати, рывком застегнул наполненный вещами чемодан и вывел меня из комнаты. А затем и из дома.
Я дрожала, не чувствовала ног и прокручивала в голове его слова. Ругательства Глеба и его матери нам вслед пролетели мимо. Все пролетело мимо.
Мы сели в машину, Артур бережно меня пристегнул, хотя и избегал смотреть на меня. Его руки тоже подрагивали, я заметила это, когда он начал пристегиваться сам, а после сильно сжал руль.
«Может быть, это ты неспособен?»
Они ведь врали во всем. Почему бы не соврать и в этом? А что если я на самом деле могу иметь детей? Все анализы проводились в лаборатории свекрови. Все это время…
Я тряхнула головой, прогоняя оцепенение. Рев сигналки патрульной машины привел меня в себя мгновенно. Полицейские проехали мимо нас, и Артур лишь сильнее вжал педаль газа.
- Она их вызвала все-таки, - озвучила я очевидное. – Может, стоит вернуться? Они ведь не упустят шанс и оклеветают нас.
- В нашем случае от полиции будет больше вреда, чем пользы, - пояснил Терешин все так же спокойно, со сталью в голосе. – На такие вещи, как бытовые разборки между мужем и женой они предпочитают закрывать глаза. И в любом случае им потребуется медицинское заключение о нанесенных травмах, чтобы возбудить дело. С самым заурядным адвокатом отмазаться Юнину ничего не стоит. А вот со мной другой дело. Он обвинит меня в проникновении со взломом, и меня могут забрать в отделение сразу на месте. А если меня заберут, Варя, то ты останешься одна. Потому нет. У нас с тобой другой план.
Глава 8
Когда он так говорит - спокойно, выдержано, расписывая каждое действие своим шелковистым голосом - я ничего не боюсь. Весь сегодняшний день, да и два предыдущих, как один огромный запутанный клубок нервов, лжи и предательства. Я держу его за спиной и пытаюсь распутать с завязанными глазами, и ничего не выходит. Но я не злюсь, я слушаю Артура и понимаю, что все будет хорошо. Он дает мне этот комфорт, даже не знаю, как это у него получается. Но ведь так было всегда.
- Ничего страшного, - произнес доктор, послав мне сожалеющий взгляд. – Небольшая трещина на губе. Останется синяк. Но сейчас на фото ничего не будет видно.
- Вы, главное, напишите заключение, - потребовал Терешин, стоя у двери медицинского кабинета со сложенными руками. Он привез меня сюда сразу же. Сказал, что медзаключение никак не повлияет на раздел имущества в суде, но перестраховаться стоит. И с этого момента я под его пристальным круглосуточным наблюдением.
- А ты? – спросила я, когда доктор полностью закончил осмотр.
- А что я? – не понял Артур. Ну да! У меня лишь трещина в губе и будущие синяки на руках, а у него все лицо разукрашено, костяшки пальцев сбиты в кровь, и ни намека на понимание.
- Вам тоже медзаключение выписывать? – помог мне доктор.
Артур хмынкул, принял у седовласого мужчины бумагу и кивком подозвал меня к себе.
- Нет необходимости.
Я послала ему крайне неодобрительный взгляд, когда проходила мимо, но, конечно, вопросов при постороннем человеке задавать не стала.
- Почему нет? – спросила уже в машине.
- Потому что это пустяки, и я не хочу тратить наше время.
Мы вновь тронулись с места, на этот раз направляясь на выезд из города. Артур молчал, а я поняла, что без его голоса не могу усидеть на месте. Страшная сила рвалась из груди, причиняя боль.
- Значит, мы едем к тебе? А что дальше?
Он метнул в меня быстрый взгляд и вновь вернул его на дорогу.
- Простым развод не будет, потому сразу подаем в суд с требованием вернуть все, что принадлежало твоим родителям и перешло тебе по наследству. Кроме дома. Его придется делить поровну.
- У него весь сейф забит деньгами, - произнесла я, пытаясь понять, где он мог их взять. – Даже боюсь представить, откуда такая сумма. И ее не было еще месяц назад, когда он открывал при мне сейф.
Терешин заметно напрягся. По его ауре спокойствия пошли блики, и я поняла, что все это время он просто очень крепко держал в узде свою ярость. Я не хотела, чтобы он злился. Я бы с радостью стерла с его памяти все, что он узнал обо мне и о том, как я жила до его появления.
