Можно было бы подумать, что это щедрый жест напоследок, желание примириться, ведь все-таки десять лет мы прожили под одной крышей. Но я ведь видела его насквозь. Просто очередной способ поиздеваться. Хочет оставить мне дом, который я ненавижу, в котором все напоминает о самых несчастливых годах, о бесконечных слезах и глубокой скорби. Он знал об этом, опять пытался играть на моих чувствах. Уверена на все сто, что он ждал от меня возражения. Но я больше не была его добренькой и на все согласной девочкой. Он убил ее в тот день, когда мне позвонила его любовница.
- Отлично, - обратилась я к Семенову. – С домом решили. Остались деньги и клиника.
Валентин Николаевич был мною доволен. Кивнув, он обратился к адвокату, а я посмотрела на Глеба. А вот он едко улыбался и, игнорируя диалог рядом, произнес:
- А Терешин с тобой хорошо поработал. Всего какая-то неделя прошла, и тебя не узнать.
И здесь не удержался. Уколол в самое больное. Наклонившись над столом, я прошептала в ответ:
- Три дня назад Артур встречался с тобой. А когда вернулся, сказал, что ему срочно нужно уехать, так ничего не объяснив. И как только он вышел за порог с сумками в руках, мне позвонил адвокат и сказал, что ты готов пойти на перемирие. Жаль, что ты все еще считаешь меня дурой, не способной сложить два плюс два. Ты прекрасно знаешь, что Терешина со мной рядом нет. Так что нет, Глеб. Такой меня сделал не он, а ты.
Заметив, что адвокаты смолкли, я откинулась на стул и попросила их продолжать.
Глеб долго и бесстрастно меня изучал, пока я вникала в переговоры, не упуская ни одной детали, как и учил Семенов. Он не был доволен ни тем, что у Глеба был на меня компромат, ни тем, что в итоге пришлось согласиться на мировую. Валентин Николаевич и Артур – оба хотели уничтожить моего мужа. Я просто хотела свободы. Любви. Счастья. Но какая же все-таки мой муж сволочь! Так подставить, столько лет обманывать, унижать, оскорблять, забрать у меня надежду на святое – материнство… Как ему только хватало наглости сейчас смотреть на меня и улыбаться, будто ничего не было? Будто, мы просто пара, решившая расстаться мирно. Но нет. Мир с Глебом невозможен, потому что он сам никогда этого не допустит. Я просто никак не пойму, в чем же подвох. Продажа клиники его в самом деле удовлетворит? Черт! Неужели я в самом деле пойду на это? Только потому, что попросил Артур…
- Хорошо, думаю, это оптимальный вариант, учитываю нашу ситуацию, - произнес Семенов кодовую фразу. Мы договорились, что он подаст мне знак, когда переговоры потекут в нужное русло. Я еще раз просмотрела его заметки, где он расписал все, что я получу, и все что потеряю, и вспомнила слова Терешина, которые он сказал мне перед уходом:
«Я знаю, тебе будет очень трудно довериться кому-то после того, как Глеб с тобой поступил. Но я все же попрошу тебя об этом. Верь мне».
И вот… Я здесь, держу лист бумаги, на котором черным по белому записано, что дом отходит мне, машина и деньги - Глебу. Даже прибыль с продажи клиники.
Это совсем не то, о чем я просила. Даже зная, что владельцем станет Артур, и он позаботиться о деле папы, потому что это важно и для него тоже. Но все же… Закралась жуткая пугающая мысль, что все это очередной обман. Меня разводяд, как дуру, и в конце концов, я останусь ни с чем. Было так больно думать, что Артур может быть в сговоре с Глебом, и тот мог предложить ему что-то более интересное, чем я. А что, собственно, могла предложить я? Только себя, свои чувства.
Я зависла на секунду, разрываясь между осторожностью и желанием доверять человеку, которого успела полюбить. Вернее, в которого влюбилась заново, по-взрослому.
- Варя, - позвал Глеб, заметив мое сомнение. Подняв на него глаза, я увидела его немного грустный взгляд. – Давай начистоту. Я дорожу своей репутацией. Ты знаешь, работа всегда стояла у меня на первом месте. Мне не нужен скандальный развод сейчас, когда я пытаюсь все начать с чистого листа. Я просто хочу быстрее покончить с этим и снова окунуться в работу уже в новом месте. Я отдал тебе дом. Можешь сдать его, переехать на съемную квартиру, а с разницы жить. Вариантов масса. К тому же клиника окажется в надежных руках, твой отец был бы счастлив. Я пошел на уступки и предлагаю мир. Нам с тобой война не нужна, верно?
И снова эта гадкая улыбка, что хочется перепрыгнуть через стол и расцарапать его глаза. Он проводил запрещенные операции, подставляя других докторов и медсестер. И на всех отчетах моя подпись. Злость вскипела во мне с новой силой. Но снаружи я оставалась тихой и сдержанной.
- Верно, - согласилась я и швырнула на стол бумаги. – Я готова это подписать.
- Многие разводятся, Варя, - проговорил Глеб. - Но не всем хватает ума сделать это красиво и сохранить хотя бы приятельские отношения. Я почему-то уверен, что нам с тобой хватит. Тем более, мне кажется, мы во многом квиты. У меня была другая женщина, у тебя другой мужчина. Мы оба сохранили то, чем дорожили, кроме друг друга, конечно.
Я фыркнула. Не уверена, что он дорожил мной хоть когда-то. Будто прочитав эти мысли, Глеб сказал кое-что, что поубавило мой пыл:
- Просто время стерло воспоминания того, как плохо тебе было после смерти родителей, и кто был с тобой рядом, поддерживал, успокаивал. Я бы не хотел, чтобы ты запомнила нас такими, как сейчас. Я тоже готов подписать этот договор.
Поразительно, однако! Как будто сделал мне великое одолжение, и я должна чувствовать себя благодарной. Не знаю, как дождалась возвращение его адвоката со свежим договором. И не знаю, как хватило сил выдержать, пока Семенов еще раз все внимательно изучил. И лишь после его кивка я сама прочитала каждую строчку, после чего поставила свою подпись. Подпись Глеба уже стояла, он черкнул не глядя.
- Вот и все, - подытожил Семенов. – Я обращусь с этим к нужным людям, и дело пойдет быстрее. Через несколько недель вам официально дадут развод.
Мы с Глебом одновременно удовлетворенно кивнули. Я встала первой. Он сразу за мной, не отрывая глаз.
- И еще кое что, - услышала я уже у двери. Застыла, вздохнула, обернулась. - В пятницу я устраиваю вечеринку в честь открытия новой клиники. Буду рад, если ты придешь.
- Спасибо, не думаю, что это хорошая идея, - ответила я вполне вежливо. Но он убил меня заявлением:
- Уверена? Артур обещал прийти. Он не говорил тебе?
- Он сказал, что уедет на три недели, - заявила я.
- Ну, значит, он соврал тебе, - с нескрываемым злорадством ответил бывший. – Надеюсь, только в этом. Все же тебе еще предстоит отписать ему клинику, иначе я передумаю на счет мира.
Ненавижу! Мерзкая крыса!
- Спасибо за приглашение. Я буду, - выдавила я из себя и все же вышла за дверь.
Домой я добралась быстро. Впрочем, домом я никак не могла назвать огромную квартиру с двумя амбалами, подпирающими входную дверь высотки.
- Ну все. Оставляю тебя в надежных руках, - произнес Валентин Николаевич и кивнул на парней из элитной охраны. Я горестно вздохнула, тоже глядя на них.
