Девушка сдвинула брови.
– Кажется, это случилось лет пять назад, да? Я что-то читала об этом. Маленькие лодки связали, образовав таким образом некое подобие моста, только вот он развалился, когда по нему побежали местные жители, спасаясь от французов.
– Точного количества утонувших никто не знает, известно лишь, что много. – Голос капитана помрачнел. – Я совершенно случайно оказался на южной стороне недалеко от моста, когда все это случилось. Женщины и дети с криками падали в воду и тонули у всех на глазах, спасатели пытались вытащить тонущих на сушу, к ним присоединился и я.
Воображение нарисовало Рори ужасную картину всеобщей паники и хаоса, и, вздрогнув, она тихо спросила:
– Вам лично удалось спасти кого-нибудь?
– Никто не считал. Все, кто мог, прыгали в реку за упавшими. Я хорошо плаваю, поэтому смог вытащить несколько человек. – Взгляд капитана стал отстраненным, словно он вспомнил о тех, кого спасти не удалось. – Мы все были так заняты спасением утопающих, что не заметили отряд французов, напавший на беженцев на южном берегу. Кое-кому из спасателей удалось убежать, а я и еще несколько человек оказались окружены. Французы отпустили женщин, детей и стариков, но мужчин призывного возраста арестовали.
– Таким образом вас снова приговорили к смерти?
– Да. Один французский офицер как-то узнал, что пятеро из нас англичане, и приказал бросить нас в темницу, а наутро расстрелять, как шпионов. Ему было проще избавиться от нас, ведь пленники – такая обуза. – Габриэль криво усмехнулся. – Охранники оказались неплохими ребятами: дали нам даже две бутылки бренди, хоть и дрянного, чтобы могли скоротать ночь.
– Как же вам удалось избежать смерти?
– Один из сидевших вместе со мной в подвале оказался ушлым парнем и обнаружил заброшенный подземный ход. Нам удалось выбраться наружу и, поскольку наши стражи перепились, украсть их лошадей и сбежать. Прежде чем разойтись в разные стороны, мы окрестили себя «Спасенными грешниками» и дали друг другу слово обязательно встретиться в Лондоне, посидеть за бутылочкой отменного бренди, а связь держать через книжный магазин «Хатчерз».
Рори рассмеялась.
– Как это по-мужски! Я придумываю приключения, а вы ими живете. Вам удалась та миссия, с которой вы прибыли в Португалию?
– Англичанин-виноторговец и его жена португалка испугались вторжения французов и попросили меня перевезти в Лондон ее родителей. Я нашел нужных людей, и мы смогли добраться до моего корабля. Поскольку мои спутники были местные, нас нигде не задерживали, а меня они представляли умственно-отсталым внуком, так что время от времени приходилось мычать, чтобы показать, что я не умею разговаривать. – Капитан улыбнулся. – Покинуть Португалию оказалось гораздо легче.
– Вы встречались с кем-то из «Спасенных грешников»?
– Да. Один из них тот, кто зафрахтовал мой корабль для поездки в Америку. Он сказал, что живы еще двое наших товарищей, так что нас по меньшей мере четверо. Теперь, когда война закончилась, мы, пожалуй, все же сможем встретиться и выпить по стаканчику бренди.
Если уж ему, подумала Рори, удалось спасти пожилых супругов во время французской оккупации, то, возможно, ему удастся и их вызволить из плена. Эта мысль придала ей уверенности и вызвала желание узнать о нем чуть больше.
– А как случилось, что вас лишили наследства? Мне трудно представить, что в юности вы были настолько неуправляемы.
Лицо капитана вмиг сделалось непроницаемым.
– Мы достаточно говорили обо мне. Теперь ваш черед. Расскажите мне об Индии: я там никогда не был.
Не обратив внимания на его слова, Рори сказала:
– Простите. Мне не стоило об этом спрашивать.
Габриэль немного расслабился.
– Мне проще говорить о смерти, чем об… этом.
Время не излечило боль от расставания с семьей. Не успев подумать, Рори накрыла его руку своей в желании подбодрить, успокоить, но едва их пальцы соприкоснулись, тело девушки буквально пронзил мощный разряд энергии. Она вспомнила, что именно подумала, когда впервые увидела Габриэля Хокинса: «Вот он. Тот самый мужчина».
Рори могла бы сделать вид, что этого мгновения не было, но когда попыталась убрать руку, он не позволил: напротив, переплел ее пальцы со своими. Прикосновение было невероятно чувственным, и Рори подумалось, что через него наверняка передалось отчаянное биение ее сердца.
Он смотрел на нее такими глазами, что весь мир вокруг перестал существовать.
– Знаю, возвращаться в Африку было не слишком разумно, – хрипло произнес Габриэль. – Но едва увидев ваш портрет в медальоне леди Лоуренс, я дал свое согласие: не мог отказать.
Обрадовавшись, что он вот так, прямо, признал неожиданно возникшее между ними притяжение, Рори неуверенно заметила:
– Это очень некстати, верно?
Губы Хокинса изогнулись в улыбке.
– Верно. Сомневаюсь, что в темноте кто-то заметит, как мы держимся за руки, но если это увидит Малек или кто-то из его свиты, у нас будут неприятности, а уж если что-то большее… Это может и вовсе обернуться катастрофой.
Рори судорожно сглотнула, мгновенно представив себя в объятиях Габриэля: интересно, каково это – слиться с ним в поцелуе, прижаться к этому теплому, сильному мужскому телу… А когда их обоих охватит пожар страсти, а сердца начнут биться в унисон…
Рори вернулась на землю и заставила себя убрать руку.
– Я пишу скандальные романтические истории, в которых герои очарованы друг другом с первого взгляда, но сама никогда не испытывала ничего подобного… до сего момента.
Габриэль шумно выдохнул, однако опять взять ее руку в свою даже не попытался.
– То, что происходит между нами, может быть мимолетным, спровоцированным обстоятельствами чувством, но поскольку оно реальное, мы ни при каких условиях не можем ему отдаться.
Рори судорожно сглотнула, понимая, что Габриэль скорее всего прав: этот вихрь эмоций породила ситуация, в которой они оказались, – однако сама так не думала. Этот мужчина не мог оставить ее равнодушной, а обстоятельства лишь ускорили процесс.
– Я придумаю историю чудесного спасения, герои которой будут жить долго и счастливо.
Ответная улыбка Габриэля дразнила, источала тепло и была столь же чувственной, как и прикосновение.
– Прошу вас, сделайте это. Я слышал, что иногда мечты сбываются. Каковы же ваши?
Рори задумалась.
– Я мечтала отправиться в дальние страны. Моя мечта осуществилась, и мне больше не нужно продолжать бороздить моря. Теперь, когда Наполеон отрекся от власти, мне бы хотелось посетить те места на континенте, которые были закрыты для англичан на протяжении многих лет. Но еще больше мне хотелось бы вернуться домой, в Англию, и жить рядом со своей семьей, только не слишком близко, чтобы родственники не начали раздражать.
