Джейсон судорожно вздохнул.
– Постараюсь вспомнить какие-нибудь молитвы.
Габриэль быстро поднялся на палубу, чтобы поговорить с Годелом, и начальник охраны Малека подтвердил, что произошедшее – дело рук Гюркана. Кузен его хозяина занимал высокий пост в таможенном управлении, так что ему не составило труда состряпать соответствующие бумаги и послать людей на корабль.
Собрав всю возможную информацию, Габриэль спустился на причал и присоединился к Борану, поджидавшему его в экипаже, а когда они тронулись в путь, спросил:
– Вы ведь здесь родились. Может, что-нибудь посоветуете?
Боран хмыкнул.
– Когда-то я служил в охране Гюркана, но лишь до тех пор, пока он не приказал казнить моего брата, который был ни в чем не виноват. Я бы убил эту проклятую свинью собственными руками, если бы смог до него добраться. Мне пришлось отправиться в Алжир, чтобы получить место в охране Малека. Я видел его, когда он приезжал к своему кузену, и знал как человека честного и благородного. Я готов на все, лишь бы Гюркан отправился в ад, как того и заслуживает.
В душе Габриэля вспыхнула искра надежды.
– Ваша осведомленность о хозяйстве Гюркана может нам пригодиться. Пойдемте на встречу с мистером Рамзи вместе со мной.
Теперь Габриэлю только оставалось надеяться на чудо и ожидать, что его приятель умеет совершать чудеса.
Габриэль, порывисто вошел в кабинет секретаря посла по особым поручениям и начал прямо с порога:
– Простите, что опять отрываю вас от дел, мистер Рамзи, но разразилась настоящая катастрофа.
Прищурившись, Рамзи отложил документы в сторону.
– Рассказывайте.
Габриэль быстро поведал обо всем случившемся и, закончив, спросил:
– Вы намекали на неофициальную помощь… Что вы имели в виду? Мюлазим Боран служит в охране правителя Малека, а раньше служил у Гюркана.
Рамзи пожал Борану руку.
– Прекрасно. Ваши знания и опыт могут очень нам помочь, Мюлазим. – Сдвинув брови, секретарь подошел к большой карте города и постучал по ней пальцем. – Здесь расположен дворец Гюркана. В самом сердце старого города. Это настоящая крепость, построенная много веков назад, так что попасть туда извне не представляется никакой возможности, если только там нет каких-нибудь тайных мест.
Боран покачал головой.
– Потребуется артиллерия, но даже в этом случае за один день дворец не взять.
– Кроме того, кто-нибудь непременно заметит подготовку к штурму, – сухо произнес Рамзи. – Но я вот о чем подумал. Поскольку город очень древний, под ним наверняка есть резервуары для воды, трубы и сточные канавы, обустроенные еще при римском императоре Юстиниане. Сейчас, конечно, ими уже никто не пользуется, об их существовании практически позабыто, однако я не исключаю, что пробраться в подвалы дворца Гюркана можно из-под земли. Мистер Боран, вам ничего об этом не известно?
Боран задумался.
– Лично я ничего такого не видел, однако сейчас, когда вы спросили, вспомнил, что существует какой-то потайной ход, через который можно выйти незамеченным.
У Габриэля перехватило дыхание.
– Если можно выйти, значит, можно и войти, а потом быстро покинуть дворец и порт.
Рамзи поджал губы.
– Это возможно, хотя и непросто. Прежде всего нужно найти этот самый потайной ход. Я знаю человека, который очень хорошо знаком с подземным лабиринтом. Возможно, он что-то нам подскажет.
– Стало быть, этой подземной крысе Сычану все же удалось избежать виселицы? – оживился вдруг Боран. – Он помог мне сбежать из города, когда я надумал отправиться в Алжир.
– Ему за воровство отрубили руку, так что ходить на дело в одиночку стало затруднительно, – пояснил Рамзи. – Вот он и набрал себе целую шайку. Он много лет лазил по этим катакомбам, но задаром ничего не скажет, да и чиновников он очень не любит.
Искра надежды в душе Габриэля запылала еще жарче.
– Так давайте же его разыщем!
Рамзи распахнул шкаф, достал два длиннополых турецких халата и бросил один Габриэлю.
– Наденьте это. Там, куда мы сейчас отправимся, к европейцам относятся с большим подозрением.
– Вы очень предусмотрительны, – улыбнулся капитан.
Рамзи удивленно вскинул брови.
– А разве вы нет?
Глава 26
Когда девушки оказались в экипаже, сети с них сняли, но глаза оставили завязанными. Они сидели на жесткой скамье, тесно прижавшись друг к другу. Нащупав руку кузины, Рори крепко сжала ей пальцы и почувствовала ответное пожатие. Слава богу, пока их не разлучили.
Экипаж, подскакивая на ухабах и кренясь на поворотах, несся по извилистым улицам, однако путешествие оказалось недолгим: повернув в последний раз, они остановились. Место оказалось огороженным высокими каменными стенами, сильно пахло конюшней. Рори и Констанс грубо выволокли наружу и, подталкивая в спину, куда-то повели. Судя по расстоянию, которое они прошли, это была огромная усадьба, в которой здания соединялись запутанными коридорами.
Через некоторое время раздались гортанные голоса, и девушек передали другим надсмотрщикам. Они шли еще некоторое время, пока наконец, не оказались в помещении, пропитанном ароматом розовых лепестков. С девушек сняли шарфы, закрывавшие глаза, и один из сопровождавших их мужчин произнес:
– Новые рабыни, валиде.
К счастью, Рори немного понимала по-турецки и догадалась, что он обращается к матери правителя. Оглядевшись по сторонам, она увидела перед собой разодетую в шелка даму с резкими чертами лица, которая смотрела на них с неприязнью.
Рори знала, что самой могущественной женщиной в Оттоманской империи слыла валиде-султан, мать правящего султана: она обладала неограниченной властью и руководила гаремом правителя. Давался ли такой же титул матерям всех важных персон, или же Гюркан считал себя настолько значительным, что, не имея на то права, присвоил титул валиде-султан своей матери, Рори не знала, но скорее всего он так поступил самовольно.
Кроме женщины в помещении находились четыре высоких мускулистых африканца, одетых в турецкие наряды. Наверное, это евнухи, раз им позволялось заходить в гарем. Двое возвышались позади женщины, а двое других – возле пленниц.
Валиде произнесла на очень плохом французском:
– Ваши имена?
– Констанс, миледи, – скромно потупив взор, первой ответила девушка.
Решив, что смирение будет и ей на руку, Рори последовала примеру кузины:
– Аврора, миледи.
– Мне сказали, вы англичанки, – задумчиво протянула валиде, – первые в моем гареме, но, кроме этого, в вас нет ничего особенного. – Она повернулась к евнухам: – Отведите их в хамам: пусть отмоют хорошенько, а потом проверят на непорочность.
