Виновато пожала плечами и дернула ленточку на коробке. Блестящая бумага сползла, открывая гладкую белую поверхность упаковки.
— Это ноутбук? — удивилась я.
— Твой ведь украли, — кивнул Илья. — Тебе нужен новый.
Я открыла следующий подарок — там оказадся фотоаппарат. Только в отличие от моего старого, полупрофессионального, этот был крутой, навороченный, выпущенный буквально месяц назад. Все наши журнальные фотографы каждый божий день непристойно и мечтательно стонали над его рекламой.
— Зачем? — я повертела его в руках. — Я и раньше только украшения фотографировала, а теперь что?
— Ну… — Илья хитро улыбнулся. — Ты не открыла еще одну коробку.
Она была самой большой.
Под ревнивым взглядом Матвея и предвкушающим — Ильи, я сорвала упаковочную бумагу, потянула крышку…
Внутри былп куча странных, местами страшноватых инструментов. Кусачки, проволока, жутковатого вида стержни, горелка…
— Набор ювелира, — озвучил Илья то, что пришло мне в голову чуть ли не последним. — Я помню, как мечтательно ты говорила о том, что хочешь попробовать поработать с золотом и серебром своими руками.
— Но я же… — я растерянно смотрела на подарок.
Очень хотела, это правда. Но даже думать боялась в эту сторону, потому что инструменты стоили слишком дорого. А теперь вот они. Бери и делай. Только что? В голове все еще пусто. Настолько, что даже адские украшения для девочек-готов вряд ли получатся.
— Вау! Красиво! — Матвей выудил из коробки пакетик с кучкой зеленых камней. — Это для чего?
— Это вообще-то изумруды, так что положи на место и распакуй лучше свой подарок, — цыкнул на него Илья.
— О, для меня тоже есть подарок? — ехидно спросил ребенок. — А я уж думал, что теперь ты будешь любить только ее.
Он покосился на меня и подмигнул — мол, не обижайся. После разговора про «роди мне сестру» я и не могла бы.
— Есть, — Илья порылся под елкой и бросил в Матвея крошечной коробочкой.
Тот поставил ее на ладонь, оглядел со всех сторон как диковинного зверька и ядовито поинтересовался у отца:
— Ну и что там? «Киндер-сюрприз» для мальчиков с героями диснеевского мультика? Вау, как щедро.
— Ты открой… — Илья обнял меня за плечи и кивнул ему. — Посмотри сначала.
— Пффф… — выразил Матвей свое отношение, но коробочку открыл. Д
остал оттуда… свернутый в несколько раз буклет.
Тут даже я испытала некоторое разочарование. Туда могло поместиться, что угодно, даже ключи от машины, хотя ему рановато.
А это что?
Но Матвей сначала разворачивал буклет медленно, потом все быстрее и быстрее и лицо его постепенно просветлялось, а под конец он и вовсе засиял как начищенный пятак.
— Это… Неужели это… — он захлебывался словами, глядя на отца неверящими глазами.
— Это рекламный буклет международного Комик-Кона в Сан-Диего, да, — довольным голосом подтвердил Илья. — Билеты еще не продаются, но я тебе их обещаю. Вместе с поездкой в Америку, разумеется.
— Папа-а-а-а-а-а-а-а! — Мотька бросился ему на шею и завизжал так, что елка попыталась упасть в обморок. В основном потому, что на нее взлетела вся встопорщенная Матильда и сверкнула глазами с самой вершины. — А-а-а-а-а!!! Настоящий! Там будет и «Доктор Кто», и «Марвел», и Человек-паук?! Да?!
— «Марвел» включает в себя Человека-паука, — поправил Илья, стаскивая сына со своей шеи. — Но да, там будет все, что ты любишь или успеешь полюбить до лета.
— Обалдеть! Спасибо! — и Матвей унесся в свою комнату, хвастаться друзьям в сети.
— Он давно мечтал, — Соболев смущенно пожал плечами в ответ на мой взгляд. — Я собирался его этим купить, чтобы познакомить с тобой, но раз не пригодилось, подарил просто так.
Я заняла освобожденную Мотькой шею и нежно поцеловала его в губы.
Вздохнула:
— А мы так и не успели купить тебе ничего… Прости.
— Ну как… — он снова потянулся под елку и достал конверт с алым бантиком. — Вот мой подарок. То есть, твой. То есть, твой мне. Дари.
Нахмурившись, я взяла конверт, повертела его в руках, не понимая, что делать — открывать? Вручать? Что за странная манера? Растерянно посмотрела на Илью. Он подбадривающе кивнул, и я дернула клапан.
Оттуда выпал простой листик, распечатанный на принтере. Со штрих-кодом.
— Что это? — я смотрела на наши имена на нем, на даты, на цифры номера паспорта, но почему-то целиком картинка не складывалась.
— Билеты в Париж, разумеется, — скучающим тоном сказал Соболев. — Ты ведь задолжала мне романтический ужин с видом на Эйфелеву башню.
— Я задолжала? — обалдела я от такой наглости.
— Ну или Пискля, тут сложно сказать, — серьезно кивнул он. — Пусть будет подарок от вас обеих.
— Ох… — я еще раз сверила даты. — Завтра? Прямо первого января?
— Чего тянуть? Надеюсь, в этот раз нам под ноги не кинется какое-нибудь несчастное создание, которого непременно нужно спасти.
— А Мотька? И другая Мотька? — я беспомощно посмотрела на наглую бело-рыжую кошку, которая устроилась в густых ветвях ели, сверкая оттуда зелеными глазами.
— Останется тут с разрешением приглашать гостей, — Илья притянул меня к себе, укладывая головой на колени и склоняясь, чтобы коснуться губ. — Мои родители обещали присмотреть.
— А работа? — мне все еще не верилось в такое счастье.
— Заместитель отлично справляется, повышу ему зарплату… — он склонился еще ниже, и ладонь забралась под край свитера. Пальцы оказались горячими, касания — расслабляющими, а сопутствующие поцелуи — головокружительно сладкими, со вкусом праздника, сбывшихся желаний и чистой, яркой, пронзительной мечты.
— Эй, вы что, прямо тут собираетесь валяться? — раздался голос от дверей. — Вы в курсе, что у ребенка в моем возрасте может случиться сексуальная травма от такого зрелища?
— У сексуальной травмы у самой случится психологическая травма. От тебя! — проворчал Илья, помогая мне подняться. — Сколько там осталось, пять лет до твоего совершеннолетия и моего освобождения?
— Даже не думай, я планирую до тридцати жить в родном доме! — заявил Матвей, утаскивая в свою комнату запасы салатов. В зубах он волок бутерброд с икрой, а под мышкой — еще одну бутылку безалкогольного шампанского. — Все, я в домике, до завтра не кантовать. Но дверь закройте поплотнее!
Конечно, романтическое настроение удалось восстановить не сразу. Но когда прекрасный мужчина в обтягивающей рельефную грудь белой футболке медленно расстегивает ремень на джинсах, глядя тебе прямо в глаза… посторонние мысли перестают беспокоить довольно быстро. Они сменяются на маленькие искристые фейерверки, взрывающиеся по всему телу, на пенистый прибой, захлестывающий с головой, на остро-сладкую дрожь, сотрясающую все тело, и на слезы, которые снова невозможно остановить.
