Правда, почти сразу ректор значительно посуровел и грозно сдвинул брови.
— Вы, вы и вы, — процедил он, поочередно ткнув указательным пальцем в каждого из моих друзей. — Завтра утром в девять в моем кабинете.
— А я? — удивленно спросила я, потому что меня Артен как-то обошел.
— Хорошо, и ты, — покладисто согласился со мной Артен. — Если, конечно, к тому моменту будешь чувствовать себя достаточно хорошо.
После чего круто развернулся на каблуках сапог и вышел, закрыв за собой дверь.
Тотчас же после этого в палате раздался дружный стон.
— Все пропало! — всхлипнула София. — Ох, как бы матушке с сердцем плохо не стало, когда я заявлюсь к ней с этой новостью.
— Эх, как батя-то расстроится! — вторил ей Бернард. — Он ведь всей деревне уже растрепал, что я боевым магом стану. Точно по хребтине от него оглоблей схлопочу.
Один Даррен промолчал. На его острых скулах тлели два ярко-алых пятна чахоточного румянца.
— Да ладно вам, — сказала я, почему-то ощутив приступ вины. — С чего вы так решили, что нас выгонять будут?
— Тебя, быть может, и не будут, — огрызнулась София. — Недаром Артен тебя сразу не назвал. А вот нас точно вышвырнут.
— Надо что-то придумать, — потерянно забубнил Бернард. — Меня батяня точно зашибет.
— Тебя-то? — скептически хмыкнул Даррен. — Да ты же сам кого хочешь зашибешь.
— Ты моего батю не знаешь, — простонал Бернард. — Знаешь, какой он? Да в бараний рог меня скрутит! Не, лучше мне домой вообще не возвращаться, если жизнь дорога!
И на глазах Бернарда заблестели слезы.
Я озадаченно хмыкнула, пытаясь представить, какой же комплекции его отец, раз Бернард, размерами лишь немного уступающий медведю, так его боится. Любопытно, у них в роду каменных троллей не было? Я бы не удивилась этому обстоятельству.
— Надо что-то придумать! — в этот момент заявила София и решительно сжала острые кулачки. — Мы не можем просто так сидеть и ждать.
— Э, нет! — Даррен вскинул руки вверх, как будто сдаваясь. — Я твоими идеями, дорогуша, сыт по горло. Да сих пор сержусь, что согласился участвовать в этом проклятом ритуале.
— Не хочешь — обойдемся и без тебя! — огрызнулась София. — А я точно не намерена покорно ждать, когда Артен нас отчислить. Бернард, ты со мной?
— Дорогая, а может быть, не надо? — жалобно пискнул тот.
— Надо, Бернард, надо! — София вскочила на ноги и с вызовом подбоченилась. — Сам рассуди — хуже быть просто не может!
— Еще как может, — мрачно предупредил ее Даррен. — Интуиция подсказывает, что не стоит злить Артена. Эдак одним исключением мы не отделаемся.
— Да что он нам сделает? — фыркнула София, не убежденная его словами. — Убьет, что ли?
— Мало ли. — Даррен пожал плечами. — Я бы как раз такому исходу не удивился.
— Я тоже, — мрачно буркнула я, вспомнив алые искры, то и дело посверкивающие на дне зрачков ректора.
— Ну и пожалуйста! — София повыше вздернула хорошенький носик. — А мы с Бернардом этого так просто не оставим. Правда?
И, прищурилась, немигающим взором голодной змеи уставившись на парня, весь вид которого выражал крайнее сомнение и нежелание что-либо предпринимать.
— Лапушка, а может… — начал было он.
— Идем, Бернард! — оборвала его София. — Пусть эти трусы тут остаются. И не плачутся потом, когда мы будем помогать им вещи собирать.
— Но… — опять попытался что-то сказать Бернард.
Однако подавился на полуслове, когда София без слов пригрозила ему кулаком. Хоть ситуация и не располагала к веселью, но я невольно улыбнулась. Уж больно это была забавная картина: моя воинственная подружка, хрупкая, миниатюрная, словно фарфоровая куколка. И до смерти боящийся ее рослый могучий парень, способный ударом кулака свалить быка на ходу.
Бернард тем временем послушно встал, горестно повесив голову. И отправился к дверям, больше не рискуя возражать.
София не устояла от искушения и напоследок с такой яростью хлопнула дверью, что с потолка посыпалась мелкая пыль побелки. Мы с Дарреном остались вдвоем.
Блондин тяжело вздохнул и подошел к стулу, который чуть ранее покинул Бернард. Опустился на него и сгорбился, устало свесив между коленей руки.
— Ты как? — поинтересовалась я.
— Да нормально. — Даррен слабо усмехнулся. Посмотрел на меня и вдруг сказал: — Я очень рад, Арлин, что с тобой все в порядке. Это самое главное.
В груди как-то странно потеплело после слов блондина. Надо же, не такой уж он противный и язвительный. Иногда бывает даже очень ничего.
— Кстати, у меня для тебя подарок, — продолжил Даррен и полез за шиворот. Через мгновение между его пальцев закачался красивый голубой камушек на черном кожаном шнурке.
— Что это? — спросила я и протянула руку.
Даррен осторожно опустил камень мне на ладонь и словно нехотя проговорил:
— Помнишь, как мы ходили к гадалке? Она еще пыталась продать нам амулет.
— Как же забыть, — ответила я. — Он еще, помнится, целый серебряный стоил.
— Ну вот, я потом отыскал госпожу Рошалию и купил его, — спокойно произнес Даррен. — Для тебя.
Я изумленно вытаращилась на него. Он шутит, должно быть. Для студента серебряный — это целое состояние.
— Ты… — сипло начала я.
— И только попробуй не взять, — резко перебил меня Даррен и свирепо выдвинул вперед нижнюю челюсть. Добавил уже мягче: — Арлин, это я настоял на ритуале. Я призвал душу Кеннета. Поэтому чувствовал себя очень виноватым. Рошалия сказала, что этот амулет когда-нибудь спасет тебе жизнь. Поэтому носи его, не снимая.
— Но, Даррен… — сделала я новую попытку.
— Это не обсуждается, — вновь не дал мне договорить блондин и сжал мои пальцы, заставляя их сомкнуться на амулете. Лукаво улыбнулся. — И потом, деньги за него я уже заплатил. Вряд ли гадалка вернет мне серебряный, вздумай я отдать ей амулет. Как будто ты торкайцев не знаешь.
— Спасибо, — благодарно прошептала я.
— Да не за что. — Даррен пожал плечами. — Надеюсь, этот подарок будет напоминать тебе обо мне, если завтра Артен все-таки выгонит нас.
— Ты так спокойно говоришь, как будто совсем не боишься исключения, — заметила я.
— Почему не боюсь? Боюсь, конечно, — равнодушно обронил Даррен. — Но… Как бы тебе понятнее объяснить… Я просто не вижу в этом особой трагедии, Арлин. Как ты помнишь, родителям на меня наплевать. Точнее сказать, их у меня и нет. Поэтому никто не сделает мне выволочку, никто не отругает и никто не свалится с сердечным приступом.
— И как ты тогда видишь свое будущее? — осторожно полюбопытствовала я. — Если тебя исключат, то ты не получишь диплома академии.
