– Ничего страшного, я к вам не есть пришла, а по делу. Меня зовут Айлия Нуар, я частный детектив, агентство «Зенедина», – вытащив удостоверение, я продемонстрировала его непонятно чего испугавшейся собеседнице.
– Но я ни в чем не виновата, – прошептала она.
Убрав удостоверение обратно в сумочку, я с готовностью кивнула:
– А вас никто ни в чем и не обвиняет.
– Но зачем тогда вы пришли? – непонимающе взглянула на меня Нади.
– Задать вам несколько вопросов. – Я протянула ей табличку с изображением Ральфа и Ротани. – Скажите, вам знаком кто-то из этих людей?
Девушка, наморщив лоб, вгляделась в парочку, и уже через мгновение воскликнула:
– Да это же внучка старого мсье Штрайна, мы у него довольно часто работаем. С ней что-то случилось?
– А ее спутника вы не узнаете? – вместо ответа поинтересовалась я.
На сей раз изучение таблички длилось дольше, около минуты. Затем Нади подняла на меня усталые глаза и немного неуверенно проговорила:
– Мне кажется, это парень Джинни.
– В каком смысле парень? – ошарашенно спросила я, чуть не упав с пошатывающейся табуретки.
– Точнее, – тут же поправилась собеседница, – не совсем парень. – Она кокетливо улыбнулась. – Понимаете, на работу официантками в богатых домах в основном идут незамужние девушки, в надежде заполучить кого-то из молодых завсегдатаев приемов. Конечно, в большинстве своем развлекающиеся богатые сынки глядят на нас просто как на смазливенькие мордашки, с которыми можно неплохо провести время, но при известном везении правильно рассчитавшая последовательность действий девушка вполне может стать женой. Двум моим подругам это удалось, а у меня никак не получается найти кого-то подходящего на роль мужа.
Глядя на сидящую напротив девушку, я незаметно вздохнула. Вряд ли у Нади и в будущем получится захомутать кого-то из богатых столичных женихов, особенно если она и впредь будет придирчиво подходить к этому вопросу. С ее внешними данными выбор не окажется велик, а шансы заинтересовать понравившегося ей юношу и вовсе минимальны. Но не будем брать пример с мсье Генри и советовать собеседнице опустить ищущий взгляд чуть пониже и обратить свое внимание на простой народ. Это ее жизнь и ее ошибки, не стоит перекладывать ответственность за чьи-то неудачи на свои хрупкие плечи.
– Я все поняла, но какое отношение это имеет к некой Джинни?
– Так вы не дослушали, – спокойно сообщила Нади. – Джинни тоже очень хотела удачно выйти замуж, соответственно на каждом приеме тщательно изучала всех подходящих по возрасту мужчин. И в один прекрасный день она в прямом смысле нос к носу столкнулась с этим юношей, уронив поднос с пустой посудой. К нашему искреннему удивлению, молодой человек, ничуть не разозлившись на неловкую официантку, помог ей все собрать, спросил ее имя и представился сам. К сожалению, как его зовут, я не помню, мы не слишком близко общаемся с Джинни.
– А что было дальше, вы не знаете? Вы потом видели Ральфа на приемах, где работали?
– Время от времени. Не знаю, как это удалось Джинни, но тем не менее она обслуживала почти каждый вечер, где тот был в списке приглашенных. Думаю, вам стоит поговорить с ней.
Гениальная мысль! Сама бы я никогда не догадалась. Поумерив язвительность, я поинтересовалась:
– А вы не знаете случайно ее адрес?
– Конечно, – кивнула Нади. – Мы со всеми девочками обменялись координатами на случай, если кому-то срочно понадобится замена. Понимаете, в жизни бывают самые разные неожиданности.
Уж это я очень хорошо понимаю.
– Подождите, я сейчас принесу записную книжку, – сказала девушка и, поднявшись с жалобно скрипнувшего табурета, прошла в комнату.
Оставшись одна, я тоже встала с места и подошла к приоткрытому окну, из которого доносились звуки вечернего города. Квартирка Нади выходила во двор, освещенный тусклой светлячковой лампой, и видно мне было немного. К моему удивлению, лишь в нескольких окнах горел свет, остальных жильцов или не было дома, или они уже спали.
– Любуетесь? – раздался голос вернувшейся хозяйки. – Но вид у меня не ахти, посмотреть особенно не на что.
– Зря вы так, – возразила я. – Очень мило. Такой уютный, старенький дворик. Во мне просыпается ностальгия по далекому детству.
– Старенький, это точно, – вздохнула Нади. – Интересно, выберусь ли я когда-нибудь из этой дыры? – Досадливо поморщившись, она встряхнула волосами, вспыхнувшими, как яркое пламя, и, через силу улыбнувшись, протянула мне небольшой, сложенный вчетверо листок бумаги. – Вот адрес Джинни, но, думаю, сейчас не стоит к ней идти, лучше с утра. Она ранняя пташка.
– Спасибо за совет. – Убрав добычу в сумку, я попрощалась и покинула мансарду, предоставив хозяйке возможность спокойно отдохнуть.
Прибыв утром по нужному адресу, я обнаружила, что в отличие от Нади Джинни живет вместе с довольно многочисленной семьей: когда мне открыли дверь, то в большом коридоре за спиной девочки-подростка я увидела весело возящихся с котенком детей лет пяти и семи.
– Доброе утро. Не подскажете, где я могу найти Джинни?
Вместо ответа девочка ойкнула и прикрыла рот рукой. Некоторое время подождав, я повторила:
– Ты не знаешь, где Джинни?
– В больнице, – выйдя из ступора, сообщила мне предполагаемая младшая сестра официантки. – И мама там с ней.
– А в какой именно больнице? – предчувствуя недоброе, уточнила я.
– Так в старой, что на углу с улицей Кроно, – живо откликнулась девочка и добавила: – Она, похоже, вчера на работе устрицами отравилась, пришла домой и за живот схватилась. Матушка ее углем отпаивала и настойкой водорослей, но не помогло ничего, позвали соседку-магичку, та только взглянула и велела в больницу везти. Вот уже часов шесть, как все уехали.
Судя по виду, говорившая была не слишком озабочена судьбой Джинни, и это вполне объяснимо – в ее возрасте сложно представить, что действительно случилось что-то плохое. Слишком сильна еще вера во всемогущество взрослых, скорее всего девочка втайне завидует сестре, вокруг которой ближайшие несколько дней все будут бегать, суетиться и которую станут всячески баловать, что в большой семье случается редко. Мне этого не понять, я у брата всегда была единственной и самой любимой.
– Спасибо, – поблагодарила я собеседницу, явно собирающуюся рассказать мне еще что-то. – Пойду проведаю твою сестру.
Судя по отсутствию возражений, вид родственных связей я угадала.
На входе в больницу мне пришлось выдержать беседу со скучающим охранником, но в результате он не нашел никаких причин меня не впускать, бдительно записал все данные, и я, толкнув легко поддавшуюся дверь, прошла внутрь, оказавшись в просторном квадратном холле. К моему удивлению, даже утром в больнице оказалось полно посетителей. Некоторые неторопливо перемещались вдоль стен, внимательно изучая висевшие там плакаты; часть спокойно сидела в креслах, часть, находясь в этих же креслах, нервно сжимала руки; детишки различного возраста, в количестве около полудюжины, сгрудились в дальнем углу, вокруг магической проекции человека, то и дело переходящей от состояния скелета к общепринятому. Поморщившись при виде постепенно исчезающих мышц, я растерянно огляделась, лишь в этот момент обнаружив, Что напрочь забыла поинтересоваться у сестры Джинни ее фамилией, и как теперь искать официантку или ее родственников, представляю с трудом. Ни одна из сидящих в холле женщин не напоминала мою недавнюю собеседницу, но это и неудивительно. Вряд ли, имея минимум четырех детей, от пяти до двадцати лет, можно сохранить черты, соотносящиеся с внешностью тринадцатилетней девочки.
