– Угу. – Кивнув, я осмелилась поднять взгляд.
– Последним пунктом программы остается смерть мадемуазель Джинни Стеар. Поговори с ее подружками, узнай, не произошло ли во время последнего приема, на котором она работала, чего-либо странного.
– То есть вы думаете…
– Ничего я не думаю, – прервал меня собеседник. – Просто количество непонятных событий в этом деле превысило некую критическую норму, и теперь мне хочется хоть часть из них перевести в раздел несчастных случаев, не имеющих непосредственного отношения к смерти юноши.
– Как скажете, – покладисто согласилась я и принялась подсчитывать задания. – Значит, банк, политика, – тут я скривилась, – и убийство. Погодите, но вы же говорили, что у меня есть четыре направления, а их всего три.
– Четвертое я оставлю про запас, авось оно нам и не пригодится, – любезно проинформировал меня Зенедин.
– Но хоть сообщите мне, о чем речь.
– Непременно. Но немного позже, если не возражаешь.
– А если я и возражаю, полагаю, от этого мало что изменится. Вариантов-то всего два: сообщите позже или не сообщите вовсе?
Вместо ответа дракон самодовольно усмехнулся.
– Тогда я полетела?
– Смотри, в реку не упади, – привычно напутствовал меня оборотень.
В вопросе с банком меня утешало только одно: мы с семьей Пуррье использовали один и тот же, лучший в столице, да, наверно, и в стране. В любом другом случае меня тут же послали бы в сторону выхода, едва я заикнулась бы про информацию о чужом счете, здесь же я надеялась, что служащие еще помнят про размер полученного мной наследства, пусть даже уже потраченного, и есть хоть маленький шанс.
Войдя в дверь, оснащенную заклинанием, которое сканировало каждого на предмет оружия и плохо замаскированных преступных намерений, я осмотрелась, обнаружила свободный кабинет одного из знакомых управляющих и резво двинулась туда. Мсье Хореш принял меня, сияя профессиональной улыбкой, усадил в кресло и предложил кофе, чаю или прохладительных напитков. От всего отказавшись, я вытащила из сумочки свое удостоверение частного детектива и пластинку с изображением Ральфа. Затем встала, подошла к столу, за которым восседал управляющий, положила все перед ним и, заискивающе улыбнувшись, заговорила:
– Мсье Хореш, я прекрасно понимаю, что вам строжайше запрещено выдавать хоть какую-то информацию касательно клиентов, но, уповая на ваш здравый смысл, я рискну задать простой вопрос. Правда ли, что около двух месяцев назад к вам пришел мсье Ральф Пуррье, – я указала на пластинку, – и снял со своего счета все имеющиеся там средства?
После небольшой паузы управляющий заговорщически взглянул на меня:
– Мадемуазель Айлия, как вы сами упомянули, сказать я вам ничего не могу, придется ограничиться этим. – И он выразительно кивнул.
– Спасибо, – прочувствованно поблагодарила я, сгребла свое имущество обратно в сумочку и покинула банк. С первым пунктом программы мы блистательно разобрались, только вот никакой практической пользы пока не наблюдалось.
Продолжив следовать плану, намеченному Зенедином, я наведалась в гости к Нади, но, как и следовало ожидать, в разгар рабочего дня девушки на диване с книжкой в руках не оказалось. Вряд ли она ограничивается тем, что вечерами разносит канапе разряженным в пух и прах светским львицам, наверно, «Белый кот» и днем предоставляет своим официанткам возможность заработать. Похоже, мне таки придется лететь домой читать газеты, как ни мрачно выглядит подобная перспектива.
В это сложно поверить, но я и правда весь вечер читала злополучные газеты, благо их уже скопилась внушительных размеров стопка. По итогам я, как это обычно и бывает, признала правоту дракона, настоятельно советующего мне регулярно засовывать свой нос в газетные развороты, причем желательно в тот момент, когда они еще пахнут свежей краской. Чтиво оказалось достаточно интересным, даже несмотря на то, что ничего особенно ценного мне выяснить не удалось. Главной новостью последних трех дюжин дней была смена главного редактора «Столичного вестника», самой популярной в Теннете газеты, которую читали все желающие быть в курсе политической жизни. Причем, как и следовало ожидать, если первые публикации, этому посвященные, являли собой пространные рассуждения о правах и обязанностях обычных граждан вообще и руководителей различных организаций в частности и носили явную печать недовольства, то в какой-то момент газета порадовала своих читателей статьей о том, что, к огромному сожалению всего коллектива, бывший редактор «Вестника» по состоянию здоровья взял бессрочный отпуск и отправился лечиться на морской берег, но в его отсутствие газета под мудрым руководством нового лидера продолжит процветать и сообщать столичным жителям самую свежую и беспристрастную информацию. Скажу честно, я немало повеселилась, следя за перипетиями этого конфликта и многое находя между строк. По итогам лично для меня неясным осталось одно: к какой политической силе принадлежал старый редактор «Вестника» и на чью марионетку его сменили. Дабы это выяснить, я продолжила изучение кричащих заголовков.
Довольно быстро ответ на мой вопрос нашелся. Около полудюжины дней назад вышел новый закон, согласно которому на кораблях, ведущих торговлю с другими странами, категорически запрещалось присутствие представителей каких-либо населяющих страну рас, кроме чистокровных людей. Причем в любом качестве, от поломоек до привилегированных пассажиров и даже торговцев, самостоятельно сопровождающих особо ценный груз. Мотивировал парламент такой запрет просто: дескать, суровые и не слишком воздержанные на язык гномы оскорбляют нежный слух грузчиков в заморских портах, а дриады и вовсе вносят смуту в командный состав. Шуму это нововведение вызвало немало, и в целой череде статей красочно расписывались беспорядки, последовавшие в Льоне и Кохиноре сразу за претворением запрета в жизнь. Так же нелестно журналисты отозвались об умственных качествах проголосовавших за новый закон, ибо из этого прямо следовало, что, лишившись привычного заработка на кораблях, нелюди хлынут в города и начнут отнимать рабочие места у чистокровного населения. А самое смешное, что гномы, из-за которых весь сыр-бор начался, на кораблях вообще отродясь не плавали и даже при погрузке товара с явной опаской ступали на трап, стремясь поскорее вернуться на твердую землю.
История эта говорила мне о многом. Совершенно очевидным становилось, что партия людей явно утратила такой важный рычаг управления общественным мнением, как пресса, но и вариант, что «Столичный вестник» прибрали к рукам нелюди, казался мне крайне сомнительным. Скорее уж партия магов затеяла очередную интригу и, здраво понимая, что последователи Адриана Роха им в этом не помощники, пытается перетянуть на свою сторону третью силу, могущую оказать решающее влияние на расклад голосов. В подтверждение моих подозрений в газетном выпуске трехдневной давности обнаружилось развернутое интервью с лидером волшебников мсье Арианом Поньоллой, средней силы магом, обладающим вместо волшебного просто фантастическим даром убеждения и виртуозным умением вести дебаты.
