Я скорее отпрянул и с силой захлопнул дверь в кабинет.
Глава 9
В которой подрядчик из будущего находит здоровенный скелет в стене
Я сразу же понял, что поступил неправильно. Я бросил отца на произвол судьбы, пока он сражался с какой-то мерзкой тварью – качком переростком.
Я схватился за ручку и потянул её, но дверь не поддалась. Либо заперта, либо заклинило. Может, придавило чем-то с той стороны.
Комок подступил к горлу, и у меня перехватило дыхание. Может быть, моего отца уже нет в живых, а я ничем не помог ему. Но в магазин можно попасть и другим путём. Может быть, ещё можно успеть?
Я выбежал через чёрный ход в переулок, собираясь обогнуть квартал и пройти через главный вход.
Но как только я двинулся по переулку, мужская фигура преградила мне путь. Дождь закончился, но было жутко холодно, и изо рта у меня вырвался пар, облачками улетавший вверх.
– Мистер Ольсен? – спросил я неуверенно. – У вас же сегодня выходной. Магазин… на нас… на нас напали…
– Я знаю, Грег, – сказал мистер Ольсен спокойно. – Но тебе нельзя возвращаться. Иди за мной. Нам надо торопиться, возможно, к ним прибудет подкрепление…
Он нервно огляделся по сторонам. Мистер Ольсен был очень серьёзен. Это не было чьим-то изысканным, хорошо поставленным розыгрышем. Всё было всерьёз, и мистер Ольсен, стоящий в тёмной аллее, был сильно напуган.
– Но мой отец…
– Слишком поздно, Грег, – сказал он. – Не беспокойся. Он сильнее, чем тебе кажется. А теперь нам пора. Мы не можем потерять вас обоих.
– Но что… что происходит, мистер Ольсен? – спросил я.
– Меня зовут не мистер Ольсен, – ответил он. – Меня зовут Финрик Груффопыт.
– Но… Как-как?
– У нас нет времени, – сказал он, хватая меня за руку и оттаскивая с тротуара. – Мы всё тебе объясним позже. Сейчас нам пора исчезнуть отсюда. Скоро соберётся Совет.
– Совет?.. – переспросил я, пока, спотыкаясь, брёл за ним следом.
– Да, – ответил Финрик. – Совету надо многое обсудить. Вот уже пять с лишним тысяч лет не было достоверных сведений о нападениях горных троллей.
До меня как-то не сразу дошло, что Финрик назвал существо, вломившееся в наш магазин, горным троллем. Но мне было не до этого, потому что я еле поспевал за ним. Допустим, что горные тролли действительно существуют. Сейчас меня больше терзало воспоминание об отце и выражении его лица, перед тем как… перед тем как я сбежал, как последний трус.
– Сюда. Быстрее, – сказал Финрик. – Мы почти пришли.
Оказывается, мистер Ольсен, он же Финрик Груффопыт, был не просто другом семьи, работавшим в «Дарах природы». Очевидно, он был в курсе всех тайн, которые скрывал от меня отец. И это ранило почти так же сильно, как и факт, что я предал его. Какому-то другу он доверял больше, чем собственному сыну.
Финрик остановился в самом конце мрачного переулка и показал на узенький проход между тесно прижатыми друг к другу зданиями.
– Иди первым, – сказал он.
Я недоумённо уставился на него. Он что, забыл, как я выгляжу при дневном свете? Да я ни за что не протиснусь в эту щёлочку шириной в полметра.
– У нас мало времени, вперёд, – поторопил меня Финрик.
Когда он работал в магазине, то казался очень сдержанным человеком, ну разве что излишне ворчливым. Теперь же он был похож на полного психа. В его глазах мелькнуло тревожное беспокойство, которое успокаивало не лучше, чем жевание ржавых гвоздей.
– Я не могу. В смысле я не влезу, – пояснил я. – Меня школе дразнят Жирмонтом, потому что…
– Сначала попробуй, – перебил он нетерпеливо. – Живее. Поторопись!
Я решил приколоться над ним. Когда Финрик поймёт, что я ни за что не пролезу сюда, то перестанет беситься, и мы, как все нормальные люди, просто отыщем дверь.
Я вжался в пространство между домами. Кирпичи впились мне в живот.
– О, ради Лэндрика Странствующего, пошевеливайся, – торопил он меня.
Я повернулся и упёрся поясницей в стену. Сначала, как я и подозревал, ничего не получалось, потому что мой живот был в два раза толще этой узенькой расщелины. Но вдруг произошло удивительное: я понял, что медленно протискиваюсь внутрь.
Я пролез!
Самую капельку.
Шершавые кирпичи царапали кожу и цеплялись за одежду, пока я продвигался вперёд.
Финрик подтолкнул меня, и я полностью скрылся в расщелине. Меня так сдавило со всех сторон, что не я мог дышать полной грудью и хватал воздух короткими глотками, стараясь не поддаться панике.
И тут мне пришло в голову, а какого чёрта я позволил парню по имени Финрик Груффопыт зажать меня между двумя сплошными стенами? Я кретин или где?
– Ну же, не останавливайся, – сказал Финрик. Он протиснулся следом, по-прежнему подталкивая меня вперёд. Я двигался короткими семенящими шагами, неестественно, как балерина, вывернув голову и ступни.
Стены сужались, и через пару шагов я просто не смог двигаться дальше.
– Я застрял, – сказал я. – Нам нужно вернуться.
Молчание.
Смятение переполняло меня. Кое-как я смог повернуть голову, оцарапав нос и лоб о шершавые кирпичи.
Финрик исчез. Как будто его и не было.
Я решил вернуться на аллею, но казалось, что проход стал ещё уже, и обратного пути не было. Но так не бывает. Кирпичные стены – это вам не живые создания, они не могут просто так сужаться и расширяться.
Но так и было. Казалось, что проход стал ещё уже с того момента, как я застыл от страха.
Я живо представил, как спустя много десятилетий прораб в синей клетчатой рубашке и отчаянно седыми усами наткнётся на мой скелет под завалами.
– Надо же, – скажет он с безупречным чикагским акцентом, проводя пальцем по усам. – Ну и широкая кость была у этого парня.
Я молил только о том, чтобы крысам не вздумалось попробовать мои лодыжки на вкус, и тут услышал Финрика. Голос был приглушённым, и казалось, доносился откуда-то из-за моей спины.
– Не останавливайся.
Мне казалось, что это невозможно, потому что мои руки и ноги сплющило между стенами, как сельдей в бочке. Но я всё равно решил попытаться и сделал неуверенный шаг вперёд и рухнул в пустоту, как будто рыхлая земля под ногами просто расступилась. В отчаянии я пытался схватиться за стены, но было поздно. Я провалился вперёд (ну вернее набок).
По идее, я должен был, свернувшись калачиком, шлёпнуться на землю, но вместо этого я просто падал вниз. Стены исчезли, а я летел сквозь какой-то туннель или пещеру. Я не мог крикнуть или даже пискнуть от страха. Радовало лишь то, что никто не увидит, как я расшибусь в лепёшку, когда грохнусь о землю.
