– Они что, не предупредили вас, что мы сегодня начинаем тренировки? – спросил Иган.
Бак пожал плечами и снова плюхнулся на кушетку.
– Иначе бы они нас не прислали сюда, – не отставала Ари.
– Может, что и писали, – ответил Бак. – Поройся в почте, если хочешь.
Он махнул через плечо на маленький столик в тёмной кухне. Высоченная кипа неоткрытых писем доходила почти до потолка. Письма внизу пожелтели и помялись и, может быть, уже лет сто тут лежали.
– Но мы должны тренироваться! – сказал Иган. – Гальдерватн возвращается – они уже нашли немного!
Баку, видимо, всё было по барабану.
– Что, уже? – сказал он. – То есть Тревор всё-таки был прав, псих ненормальный.
Моё сердце ёкнуло при упоминании имени моего отца.
– Да! – сказали Ари и Иган в голос.
– Уроки более откладывать немыслимо! – сказал Лейк. – Тренировки начать незамедлительно надо.
Бак вздохнул, пожал плечом и поднял игровой контроллер.
– Меня это больше не касается, – сказал он. – Всё суета и тлен.
– Да как вы можете говорить так? – спросила Ари.
– Однажды ты поймешь, – сказал лениво Бак, принимаясь за игру. – Лучше быть несчастным и познать худшее, чем быть счастливым на празднике дураков.
Мы не знали, что сказать. Мы видели, что он снова впал в транс: немигающими глазами он уставился в экран телевизора, а пальцы бегали по джойстику почти сами по себе.
– Ну всё, хана телику! – завопила Глэм.
Щёлкнув суставами, она сжала кулаки.
– Оставь его, – сказал Иган. – Я просто схожу к отцу, и нам назначат другого учителя.
Глэм кивнула, но со всего размаху долбанула кулаком в стену, легко пробив здоровенную дыру в штукатурке и разломав деревянную перекладину за ней. Иган и Лейк поспешили успокоить её, пока она ещё что-нибудь не сломала.
Бак либо не заметил дыру, либо не обратил внимания. Казалось, он выпал из пространства. Поэтому мы просто ушли и направились обратно в Подземелье, очень удручённые и опечаленные.
Даже для гномов.
Глава 20
В которой я получаю своё первое гномье оружие
Когда мы вернулись в Подземелье, Иган, Лейк и Глэм отправились на поиски отца Игана, чтобы рассказать ему о Баке. А мы с Ари неуверенно топтались в туннеле.
– Пойдём, посидим в Арене, – предложила Ари, когда стало ясно, что я так и буду стоять в темноте как кретин.
– Э-м-м, ну давай, – сказал я.
Такое со мной впервые. Обычно девочки говорят что-то вроде: «Пожалуйста, свали с дороги» или «Жирмонт, отвали». Хорошо, что с Ари так легко, а то я бы только и делал что нервничал. Но всё равно пока мы шли по коридорам мои ладони вспотели.
В Арене было почти пусто, потому что большинство детей тренировалось под надзором опытных инструкторов. Но мы заметили нескольких детей: кто-то играл, кто-то смешивал зелья.
Мы стояли у входа и смущённо смотрели друг на друга. Если честно, я совсем не представлял, что делать, когда остаёшься с девочкой вдвоём, потому что раньше такого не случалось.
– Ты играешь в шахматы? – спросил я.
– Нет, но мне всегда хотелось научиться, – сказала Ари.
– А, – сказал я. – Понятно.
Только потом до меня дошло, что на самом деле она ждала, что я предложу научить её. Но я совсем ничего не понял и тупо уставился на ребёнка, варившего какое-то зелье в алхимическом алькове.
– А хочешь, я покажу, что умею делать? – спросила Ари, кивнув в сторону кузницы.
– Конечно! – сказал я. – Я бы хотел посмотреть, ну… как ты работаешь… Если, конечно, ты не против.
Трудно было сохранить невозмутимое выражение, потому что если до этого ей и казалось, что я клёвый, то теперь она наверняка изменит своё мнение. Но Ари по-дружески рассмеялась.
– Если бы я была против, то не предлагала бы! – сказала она. – Пойдём.
Вдвоём мы прошли к той части пещеры, где стояли чаны с расплавленными металлами, наковальни, стойки с инструментами, плотные фартуки и посреди этого несколько раскалённых печей.
– Так хорошо, как у брата, у меня не получается, – сказала она. – Видимо, я слишком много времени трачу на концерты.
– Концерты?
– Ага. Музыкальные концерты, – уточнила она.
– На каких-нибудь фестивалях традиционной музыки гномов?
Ари рассмеялась, пока надевала плотный кузнечный фартук.
– На рок-концертах! – пояснила она. – Парни с гитарами и барабанами на сцене.
– Ааа… понял, – сказал я, краснея. – А как так вышло, что ты увлеклась современной музыкой?
– Если я гном, ещё не значит, что безвылазно сижу в пещере, – ответила она.
– Ну конечно.
Она замерла, вздрогнула, а затем рассмеялась своим заливистым очаровательным смехом.
– Прости, никудышное объяснение, – сказала она. – В общем, я всерьёз горжусь тем, что я гном, но это же не значит, что я обязательно должна ненавидеть весь современный простолюдинский мир. Может быть, именно потому мне так нравится современная музыка. Она совсем не похожа на то, к чему я привыкла, пока росла тут. Это экзотика. Как и ты.
– Я?
– Ну да. Ты, наверное, первый ребёнок, выросший с простолюдинами, с которым я подружилась, – сказала она.
Когда она назвала меня другом, мои ладони снова вспотели. Я и сам уже почти считал её и остальных ребят друзьями, но был уверен, что они просто жалеют меня, потому что я потерял отца.
– Ну и как, я произвожу хорошее впечатление? – спросил я. – У меня хорошо получается быть представителем простолюдинов?
Ари снова рассмеялась. Вот бы я умел шутить так, чтобы она никогда не переставала смеяться.
– Ты клёвый, – сказала она, улыбнувшись, и приступила к работе.
– А я никогда не бывал на музыкальных концертах, – признался я. – А остальные гномы, они одобряют такие штуки?
– А ты что, делаешь только то, что разрешает твой отец? – вместо ответа спросила она, перекрикивая шум от пара и огня.
– Ну, в основном, – сказал я. Не стал уточнять, что недавно выпил немного чая против воли отца, собственно из-за чего всё это и началось.
– Серьёзно? – удивилась она. – Ну, может быть, я так бунтую, но я часто сбегаю отсюда, чтобы сходить на концерты. Можем сходить вдвоём как-нибудь. Понимаешь, до того, как современному миру придёт конец.
– Хорошая мысль, – сказал я.
