– Обещай мне, что не будешь называть меня или кого-нибудь из гномов этим словом, – сказал я. – Обещай мне как настоящий друг.
Эдвин в конце концов кивнул, выдохнув с каким-то облегчением.
– Так что у тебя за новый план? – спросил он.
– Ну… он…
Я снова поймал себя на мысли, что не спешу делиться с ним всеми подробностями. Может быть, потому, что я начинал понемногу думать как гном. Потому что я больше не доверял Эдвину. Или, может быть, дело даже не в нём, а во всех эльфах в целом. И если я случайно расскажу ему что-то лишнее, то он так же случайно может проговориться об этом другим эльфам.
– Трудно объяснить, – наконец закончил я.
Эдвин нахмурился. Он явно начал заводиться. И глядя в его потемневшие глаза, те самые, которые спасли меня, я почувствовал себя виноватым.
– Послушай, я сам ещё не знаю, сработает этот план или нет, – сказал я и не соврал. Я ещё не понимал, как именно Кровопийца поможет найти отца. Я просто интуитивно чувствовал, что он может. – Это связано с магией. И одной старинной штуковиной гномов, к которой я пытаюсь подобраться. Когда это произойдёт, я буду знать больше.
Эдвин выдохнул и расслабился.
– Может быть, и лучше, что я не знаю подробностей, – сказал он. – Эльфийский магистрат внезапно решил, что я гномий шпион или что-то вроде того из-за сегодняшнего бардака. Повезёт, если меня пригласят на следующий фестиваль Киртис. Так что чем меньше я знаю, тем лучше. Проще будет оправдываться.
– Фестиваль Киртис?
– Да, дурацкий эльфийский праздник, – объяснил Эдвин. – Что-то вроде Дня независимости только по-эльфийски. Когда-то в этот день устраивались соревнования по традиционной стрельбе из лука, владению магией и другие прикольные штуки. Но сейчас это просто сборище самодовольных богатых эльфов, которые веселятся целую неделю, пьют дорогой виски, притворяясь что все они поддерживают друг друга, но это неправда. Впрочем, в этот раз мне туда путь заказан…
– Прости, – сказал я.
Эдвин пожал плечами.
– Это было моё собственное решение, – сказал он. – Но всё же было бы лучше, если бы ты предупредил меня. Всего этого можно было избежать.
Я кивнул. Он был прав. Я чувствовал себя последним идиотом.
– Мне действительно очень жаль, – сказал я. – Давай встретимся через четыре дня в этом же месте, в это же время. Может быть, за эти несколько дней мы решим свои вопросы: эльфы перестанут подозревать тебя, а я пойму, как реализовать свой план.
– Договорились, – согласился Эдвин. – Увидимся через четыре дня.
Он поднялся и вышел.
И ни тупых каламбуров, ни шахмат и почти совсем без улыбок.
Глава 27
В которой нас чествуют как героев за начало войны
– Данмор хочет увидеть тебя и обсудить то, что ты и твои друзья натворили сегодня.
Такими словами встретил меня Финрик, как только я появился в нашей маленькой комнатке этим вечером. На самом деле, хотя мы и ночевали там, но виделись крайне редко. Он вставал рано и уходил то по одному срочному делу, то по другому.
– Э-м…
– Он ждёт нас прямо сейчас, – сказал он. – Идём быстрее.
Лейк, Ари, Глэм и Иган уже ждали в приёмной Данмора со своими родителями, сидя за столом в углу комнаты. Финрик и я сели рядом с Щукенмраками. Родители Глэм были такими же, как и она: плотными, мускулистыми и волосатыми. И хотя я до конца не разобрался, какие черты гномы считают привлекательными, но в них было что-то величественное. Они производили ошеломительное впечатление. Трудно объяснить.
– Я получил официальную ноту протеста от эльфийского уполномоченного по гномьим вопросам, Аилса Пресцерана, – начал Данмор, как только я занял своё место. – Он утверждает, что сегодня днём пятеро юных гномов нарушили Тринмурский пакт и использовали магию против эльфов, что строжайше возбраняется разделом 3, статьёй 14, подпунктом 4а, абзацем 3 нашего длительного мирного соглашения.
Он помедлил, а потом к нашему удивлению улыбнулся.
– Конечно же, дражайший посол Пресцеран забыл упомянуть, что эльфы, вероятно, первыми нарушили соглашение пять дней назад и наняли тролля, чтобы похитить одного из старейшин Совета, – сказал Данмор, и едкая улыбка сменилась на хмурую. – Не стоит и говорить, что у нас нет доказательств этому. Но это уже не так важно. Не существенно, кто нарушил соглашение первым. Важнее то, что сейчас напряжение возросло до небывалых за последние сотни лет пределов.
Я сидел, уставившись в пол. То самое, чего я пытался избежать, скрывая, что мне известно об участии эльфов (не всех) в похищении моего отца, случилось именно поэтому. Стараясь самостоятельно решить проблему, я вломился в эльфийскую школу, и теперь напряжение готово перерасти в настоящий конфликт.
– Из этого следует один единственный вывод, – продолжил Данмор. – Нам нужно усилить подготовку. Скоро будет представлен гальдерватн. Мы ожидаем новую партию с раскопок в Норвегии и Болгарии. Гальдерватн также доставляется в другие отдельноземные общины по всему миру, чтобы там тоже могли начали подготовку. Нам придётся сократить график. Ошибки недопустимы: что-то грядёт. Примет ли Совет это на предстоящем Всемирном заседании уже не принципиально. Важно то, что вы все должны закончить курс боевых искусств за месяц.
У меня внутри всё сжалось. Вот почему я всегда избегал необдуманных действий в прошлом. Пузельбумы – страшные неудачники. Мы всегда делаем только хуже. И я живое тому доказательство. Я практически в одиночку привёл два народа к войне. И могу ли я сделать что-нибудь, чтобы вернуть всё как было?
– И что, нас никак не накажут? – спросила Глэм.
– Нет. Ваши решительные действия продемонстрировали мне, всем нам, на что способны гномы, – сказал Данмор. – С вас нужно брать пример, к которому нужно стремиться. Вы взяли инициативу в свои руки и потом сражались, отбросив все сомнения. Вы забыли про пессимизм, вас не остановила угроза полного провала, которого мы всегда ждём. Гномы вроде вас помогут вернуть нам былое величие. Или умрут на поле боя.
* * *
На следующий день мы наконец-то начали тренировки с Баком.
Мы пытались угадать, с чего мы начнём: битва на топорах или магия? Стрельба из лука или оборонительные приёмы в бою? Метание кинжалов или что-то настолько крутое, что мы и вообразить не можем?
И не было предела нашему разочарованию, когда мы весь день провели в Гумбольдт-парке, в буквальном смысле обнимая деревья. Пенсильванский ясень, если быть точным.
– Сила гномов неразрывно связана с землёй, – повторил Бак в восемьдесят девятый раз. – В схватке преимущество не у того, кто быстрее, искуснее или хитрее, а у того, у кого сильнее связь с природой. С самой землёй. Она дала нам жизнь и может забрать её обратно, если ей этого захочется.
