– Может быть, вы хотите узнать, почему почти все вы потерпели неудачу? – самодовольно спросил Фенмир со сцены без малейшего сочувствия. – Вы не слушали меня! Я сказал вам: магия гномов – это чувство, реакция, вера. Так почему же вы потерпели неудачу? Почему?
Никто не решился ответить, и он продолжил, всё ещё улыбаясь.
– Потому что никто из вас не верил, что вам угрожает реальная опасность, – сказал он. – Вы не можете лгать себе и ожидать, что это сработает. Гальдерватн всегда знает ваши скрытые мысли. Если в вас нет страха и отчаяния или во время заклинания вы думаете о чём-то другом, то не будет никакой магии. Пробуйте снова.
Все неуверенно переглядывались, потому что никому не хотелось, чтобы его били дубинкой, которой можно было всё что угодно разнести вдребезги.
Тусс принесла новую дубинку и велела Глэм поменяться местами с партнёром. Глаза Глэм на мгновение расширились от ужаса, но она заметила мой взгляд, и на её лице появилась отчаянная уверенность. Она передала свою дубинку напарнику и упёрлась руками в бока, как нерушимая скала. Её партнёр с трудом поднял дубинку и кое-как закинул на плечо.
Мы снова заняли свои места. Ари не притронулась к оружию. Она покачала головой.
– Я больше не собираюсь тебя бить, – сказала она.
Должно быть, Фенмир наблюдал за нами, потому что он спрыгнул со сцены и подошёл.
– Ты должна, – сказал он ей.
– Но… зачем такая жестокость?
– Ты что, думаешь, что эльфы, оборотни и гоблины просто пообзываются и подадут иск в суд? – строго спросил Фенмир. – Нет, потому что в новом мире ничего этого не будет. Мы должны научиться защищать себя, и это единственный способ. Магия гномов срабатывает только в минуту реальной опасности. Мы никогда не научимся, если не будем практиковаться в реальных ситуациях. Теперь бей своего друга, иначе однажды его голову может раскроить эльфийский клинок!
Он вернулся к своему посту на сцене. Все смотрели на него не двигаясь.
– Чего вы ждёте? – закричал Фенмир. – Давайте снова!
Одновременно маленькие гномы подняли дубинки и замахнулись на партнёров.
Ари неохотно подняла свою и сделала шаг ко мне.
– Прости, Грег, – сказала она.
Я приготовился к удару, на этот раз моё сердце трепетало от ужаса, потому что ушибленное плечо саднило, напоминая о боли, которую я ощутил всего лишь несколько минут назад. Я сжался и хотел увернуться. В последний момент я вспомнил то ощущение, когда стал камнем и вообще ничего не почувствовал, когда Перри съездил мне по лицу. В глазах снова потемнело.
– Грег! – сказала Ари секунду спустя. – У тебя получилось!
Оказывается, потемнело, потому что я закрыл глаза. Я медленно открыл их.
– Я это сделал?
Ари взволнованно кивнула.
– Дубинка попросту отскочила от тебя! – сказала она. – Ты превратился в блестящий чёрный гранит. Это было действительно круто.
Оказалось, что на этот раз почти у половины детей получилось. Другая половина снова растянулась на земле, корчась от боли (наверное, теперь, во второй раз, было в два раза больнее). Глэм опустилась на одно колено и, морщась, тёрла правое бедро. Ей ещё повезло, что тощий партнёр не мог как следует замахнуться.
Ари и я перешли на следующий этап. У меня, конечно, не было желания замахиваться гигантской деревянной дубинкой на подругу. Но я знал, что хитрость заключается в том, чтобы напугать её, иначе у неё с первой попытки ничего не получится, как и у остальных.
Поэтому я хмуро посмотрел на неё, поднимая своё внушительное оружие, и сказал:
– Будет больно! Сильно.
Я не стал медлить и не дал Ари собраться с мыслями. Я даже дико завопил, качнувшись вперёд, чтобы напугать её ещё больше. И на её лице отразился настоящий испуг.
И это сработало! Ари превратилась в мрамор удивительно красивого зелёного с серым отливом оттенка. Вид гномообразного камня так поразил меня, что я чуть не выронил дубинку. Но она уже влекла мою руку вперёд. С громким стуком дубинка обрушилась на мраморную Ари, и отскочила, не причинив ей никакого вреда. Ручка задрожала, и удар болезненно отдался в моём плече.
Спустя секунду Ари снова стала собой, всё ещё щурясь от удара, которого не было.
– У меня получилось? – спросила она, понимая, что ничего не почувствовала. Я кивнул и улыбнулся. Она засмеялась.
Мы ещё целый час отрабатывали заклинание, так как не всем оно давалось так легко. Одному ребёнку удалось превратить в тусклый оранжевый камень лишь ногу, и дубинка ощутимо стукнула его по пояснице. Другой гном превратился в каменистое переплетение дерева и виноградной лозы вместо камня. Он тут же снова стал гномом из плоти и крови и закричал от боли. Один гном, вместо того чтобы превратиться в камень, испуганно и смущённо уставился на напарника, обхватил руками шорты и из них вывалилось несколько камней разного размера. Все, кто это видел, покатились со смеху.
Кроме Фенмира Мистмохуса.
Он разочарованно покачал головой и потребовал, чтобы они попробовали ещё раз. Фенмир настоял, чтобы мы не двигались дальше, пока каждый из нас не освоит это заклинание в совершенстве. Настолько это было важно.
– На сегодня всё, – в конце концов сдался Фенмир, выглядя очень уставшим и удручённым. – Приходите через три дня, мы продолжим и, надеюсь, выучим больше заклинаний. Ещё так много всего нужно освоить. Магия гномов практически безгранична. Всё наладится. Должно, иначе мы все обречены.
Глава 31
В которой я понимаю, что скучаю по беседам с неодушевлёнными предметами
К счастью, на следующий день была тренировка у Бака, потому что рука болела так сильно, что я едва смог позавтракать и совсем не был готов к новым ударам булавой по плечу.
Лейк и Иган весь день расспрашивали о нашей магической подготовке, но было трудно сказать что-то определённое. В гномьей магии было столько всего, чего мы так и не поняли.
– Что значит «нет слов»? – спросил Иган, пока мы метали топоры по мишеням.
– То есть ты вообще не говоришь, чтобы творить магию, – сказала Ари. – Ты просто должен чувствовать и думать, тогда произойдёт то, что ты хочешь.
– Странно, – сказал Иган. – Как-то слишком легко.
Ари, Глэм и я посмотрели друг на друга, а затем рассмеялись. Лейк, видимо, злился, потому что ему было совсем не смешно, а Иган выглядел смущённым. Головастик вообще не обращал на нас внимания и сосредоточенно швырнул в цель ещё один топор.
Оказалось, у него был талант к метанию топоров. Он делал это даже лучше, чем его отец.
Тренировки снова разочаровали меня. Мы занимались этим уже пять дней, а я нисколько не продвинулся в поисках своего отца. И Кровопийцу тоже до сих пор не получил. Я вообще не слышал и не видел его весь день. И с удивлением понял, что мне его не хватает. Особенно после того, как он в последний раз заявил, что при следующей встрече я возьму его, отомщу за отца, и всё изменится.
