– Либо я зря тридцать пять лет провел в полиции, либо вы говорите правду… Бред какой-то!.. Ладно, все равно мне скоро в отставку, можно и не досиживать. – Вдруг он насторожился: – Или это все глупая шутка?
– Хотелось бы, – невольно пробормотал я, вписывая сумму…
Взяв чек, капитан еще немного потаращился на него, а потом вытащил из ящика стола бумажник, раскрыл его и сунул подкуп как раз под шерифскую звезду…
– Значит, в отставку! Ну и ладно. Такие деньги… На них можно купить… – Я так и не узнал, о чем капитан мечтал всю жизнь, потому как он вдруг заметил, что думает вслух, и моментально себя одернул. – Так. И что же, мне надо просто прийти в банк, где по этой бумажке отвалят все добро наличными или кредитками?
– Ну, в общем да. Хотя если вы почему-то не захотите афишировать получение денег… – Я вопросительно глянул на него.
Едва заметно порозовев, капитан нехотя буркнул:
– Может статься.
– То обратитесь напрямую к моему управляющему.
– Адриану Форбсу? – изумился он.
– К нему. Я его предупрежу. Так что просто назовите свое имя.
– Да, хорошенькие дела… – Он потряс головой, словно пытаясь прочистить мозги. – Значит, отдать вам дело?
Усмехнувшись этому простенькому каламбуру, я кивнул, и капитан с неожиданной поспешностью выскочил из-за стола.
– Хорошо. Я сейчас принесу.
Он заторопился к двери, и я не без некоторой иронии подметил, что фигурой Браун здорово напоминает Князя Марандо, чрезмерно раздобревшего от продолжительного сидения за столом…
Когда дверь за ним захлопнулась, до меня донесся немного взволнованный голос Уилкинса:
– Э-э… босс, зрение и слух меня не обманывают? Вы действительно заплатили за… гм… сраное дело десять миллионов?
– Да! – Я обернулся к нему. – Я заплатил за, как вы метко подметили, “сраное дело” десять миллионов. И что?
– Нет. Ничего… Просто не забудьте меня в своем завещании, сэр!..
– У меня его нет! И ваш похоронный юмор действует на нервы!..
– Повышает бдительность, сэр.
Вздохнув, я закрыл глаза и попытался расслабиться. В принципе все получилось неплохо. Конечно, я немного переплатил – раз в десять против намеченного, – и эта сумма не была каплей даже для моего состояния, но когда-то же можно и потратить деньги. К тому же капитан Браун показался мне симпатичным… И вернулся очень скоро. С тоненькой папкой в руке, которую, подойдя, положил на стол передо мной.
– Вот, мистер Гальего.
Раскрыв папку, я обнаружил в ней три листа компьютерной распечатки…
– Из нашей базы данных я всякие упоминания о деле убрал, – сообщил капитан. – Мы, правда, отсылали копии в Главное полицейское управление, но там у меня есть друзья… Одним словом, вам не стоит беспокоиться.
– Я беспокоюсь о другом. – Я щепотью приподнял бумаги. – И это все?
– Да. – Он пожал плечами с видом: “А что, собственно, вы хотели?” – Стандартная документация. Описания места происшествия и трупа, заключение врача. За эти два дня не было еще ни одного обращения по этому делу… Да что там, мы даже опознание произвести не смогли.
Я захлопнул папку.
– Черт с ним! Все в порядке, капитан.
– И что теперь?
Подозреваю, он опасался услышать: “Ну все, мы пошли”, однако, предупрежденный дядей, я еще собирался кое-что уточнить;
– Мне надо осмотреть тело и место убийства. Это возможно?
Капитан одобрительно хмыкнул:
– Да. Тело внизу, в морге. Пойдемте, я вас провожу… Я встал:
– Не трудитесь. Мы и сами вполне…
– Нет уж, – серьезно заявил Джеймс X. Браун. – Я тоже хочу посмотреть на покойника, который стоит десять миллионов. Новыми глазами, так сказать…
Выйдя в установленном порядке из кабинета, мы проследовали к расположенному рядом в коридоре лифту, где капитан, извинившись, ненадолго нас покинул. Пока мы спускались на скоростном лифте к подножию небоскреба – морг находился чуть ли не в подвале, – он поведал причину отлучки:
– Тело случайно обнаружил патруль, и я приказал лейтенанту Гарсиа, который был там старшим, встретить вас в парке на берегу озера и показать, что и как…
– Спасибо, вы очень любезны. Но не слишком ли много чести…
– Я же сказал – не беспокойтесь… – подмигнул капитан. – Да на это убийство никто и внимания не обратил…
– Конечно, – флегматично отметил Уилкинс, – у нас на Новой Калифорнии трупешники так и падают с деревьев, как перезрелые груши в урожайный год.
– Не падают. – В голосе капитана впервые появились типичные начальственно-язвительные нотки. – Но людям нужно знать, за что они стараются. А тут ни родственников, никого… И кто был этот покойник? Послушный налогоплательщик и почтенный отец семейства или отъявленный мерзавец?
– Второе, – зачем-то сообщил я, и тут мы приехали. Выходя из лифта, капитан наградил меня странным взглядом.
Несмотря на свою долгую по людским меркам жизнь, я впервые оказался в морге и не могу сказать, что был сильно захвачен новизной ощущений.
Тускло освещенное, холодное помещение с большим количеством металла и запахом” да, смерти, наверное”. навевало одно желание – побыстрее очутиться на свежем воздухе…
Капитан же, однако, чувствовал себя здесь вполне комфортно. Отослав дежурного – унылого молодого человека – попить кофе, он полистал журнал, бормоча себе что-то под нос, потом достал из ящика на стене ключ и двинулся к одному из боксов. Не дожидаясь нас, он открыл замок, выкатил тележку и отдернул простыню, так что, приблизившись, я мог полюбоваться редкостным зрелищем мертвого герцога Вольфара Рега.
Да, несмотря на зловещий намек моего дяди, это действительно был Вольфар. В этом у меня не было ни малейших сомнений, и не требовалось даже, например, пересчитывать ему зубы (которых должно было быть тридцать шесть). Просто, знаете, свой свояка узнает издалека… Так что уже после мимолетного взгляда я мог присягнуть, что передо мной лежит, по определению Бренна, “один мертвый керторианец”. Но для очистки совести я проверил и особые приметы – все они совпадали. Родимое пятно кляксой на левой щеке, сломанный нижний клык, шрам вдоль правого предплечья – я помнил, как давным-давно он его заработал от герцога Венелоа… Да, это был Вольфар, причем в самом наилучшем, с моей точки зрения, виде.
Однако причина, приведшая его в такое состояние, вызвала у меня изрядное удивление. У Вольфара было перерезано горло, широко и аккуратно. Само по себе это не удивляло, хотя и требовало огромной физической силы, но для нанесения такой раны требовалось, чтобы жертва, по сути, не сопротивлялась.
