Уилкинс вошел последним, поступью напомнив мне Его покойное Величество, вступающее в тронный зал Я скромно держался позади.
Но уже через несколько секунд спектакль окончился, и я поспешно юркнул в сторону от Уилкинса, двигаясь вдоль ближайшей стены зала. Служба безопасности вернула себе контроль над ситуацией с нешуточной решительностью – все эсбэшники и полицейские выхватили бластеры и окружили взбунтовавшихся пассажиров, а по трансляции на весь зал объявили, что будут стрелять в любого, кто шевельнется. В результате через пару минут статус-кво был восстановлен: толпа вновь клубилась перед восставшими из праха барьерами, люди поодиночке торопливо шагали по узкой дорожке меж вновь расставленных маяков, а Уилкинса, как зачинщика беспорядков, взяли под белы ручки и отвели для разбирательства в сторонку. Как раз в мою.
– Уилкинс? Джек Уилкинс? – Капитан безопасности процедил это как оскорбление, но мой напарник только лучезарно улыбнулся.
– Он самый.
Капитан (ростом пониже Уилкинса на голову) насупился и попытался посмотреть на задержанного сверху вниз. Вышло не особо, и он взял быка за рога:
– Зачем вы это устроили?
– Побыстрее на корабль хочу. – Уилкинс заговорщицки подмигнул. – А то, ребята, от ваших рож так в сортир охота, что аж невмоготу.
Капитан взбеленился:
– На корабль ты хочешь?! Да я тебя сейчас за нарушение общественного порядка упеку на…
– Тпру! – осадил его Уилкинс. – Если б ты мог меня упечь, то мы бы здесь не болтали. Так что предлагаю не тратить время: ни ваше, ни мое.
Судя по бессильной злобе, ордера на арест Уялкинса им и впрямь добиться не удалось, однако капитан все же проконсультировался с командованием через браслет с вмонтированной рацией, после чего вновь обратился к задержанному:
– Где ваш босс, Уилкинс?
– Мой босс? – Весьма правдоподобное изумление.
– Не паясничайте! Где Ральего?
– А-а, Гальего… – Уилкинс повертел головой, будто оглядываясь, а затем ткнул пальцем – по иронии судьбы в то самое место, где я стоял – Да вот же он! Вы что, не видите? Хватайте его скорей!..
Честно говоря, я пережил весьма малоприятное мгновение, прежде чем по перекошенному лицу эсбэшника убедился, что всерьез слова майора не воспримут.
Следующие несколько секунд капитан напряженно соображал, как же он все-таки может насолить насмешнику, а затем мстительно улыбнулся:
– Хорошо, Уилкинс. Мы пойдем навстречу вашим желаниям и доставим вас на “Пелинор” без очереди. Под конвоем! Я сам вас провожу!
Вытащив из кобуры бластер, он качнул дулом в сторону одной из сереньких дверей, и Уилкинс, теперь уже изображая растерянность, нерешительно двинулся туда, вновь в тесно сомкнувшемся кольце охраны.
Капитан, конечно же, ошибался – изоляция Уилкинса никоим образом не сказывалась на нашем плане, но все же, когда дверь в дальней стене захлопнулась за ними, я вдруг почувствовал себя покинутым и беспомощным. Разумеется, только на мгновение. Затем я без труда внес в свои мысли привычную им пустоту и продолжил свой путь вдоль стен, направо, к намеченной прежде двери, – вот так, шаг за шагом. Тихонько, без проблем я подкрался к двери и обшарил взглядом стены вокруг. Панель блокирующего устройства нашлась там, где ей и должно было находиться, – слева, совсем рядом с косяком, на высоте плеча. К вящей удаче, она была примитивна донельзя: прорезь для идентификационной карточки и два огонька над ней, поочередно подмигивающие мне красным – традиционным людским запрещающим светом. У меня было весьма подходящее настроение для крушения запретов, и я совсем уже вознамерился сунуть в щель карточку покойного капитана… Но тут у меня внезапно захолонуло сердце, а в сознании всплыл один маленький вопрос: а где, собственно, карточка?.. Честно говоря, я был не в курсе и помнил только, что ни в один из карманов вроде бы ее не клал. Тем не менее я судорожно принялся за инспекцию и через мгновение услышал негромкий стук. Опустив по инерции глаза, я увидел карточку – она лежала на полу под моими ногами, которых я, правда, не видел. Сама же карточка выпала в видимость, расставшись с моим кулаком, где она все это время и была зажата. С трудом сдерживаясь от желания обложить себя вслух, я быстро нагнулся, подобрал ее и нервно огляделся. Но нет, никто ничего не заметил, да и вообще в сторону этого угла не смотрел, – всеобщее внимание было приковано к людям, продолжающим цепочкой пересекать зал, словно я мог перевоплотиться в ребенка, старика или… гм… женщину. Последняя мысль показалась мне столь кощунственной, что я резким движением вставил карточку в считывающее устройство – лишь бы побыстрее избавиться от этих наваждений.
Тот, кто следит, чтобы идиотам доставалось побольше удачи, оказался начеку. Я не глядя вставил карточку правильной стороной, и вообще не произошло ничего из списка уилкинсовских “если”, – через секунду мигающие красные огоньки сменились ровными зелеными, и я понял, что путь открыт. Радостно выхватив карточку, я дернул вниз ручку, распахнул дверь, влетел внутрь коридора и… оказался лицом к лицу с тремя охранниками, занимавшими пост с внутренней стороны!.. Возможно, будь я настороже, а не в эйфории, то смог бы свалить всех троих без тревоги, благо они тоже не привыкли к невидимкам, но… По теряв несколько драгоценных секунд на вращение глазами, я уложил двумя ударами ближайших, но третий успел что-то проорать в свой браслет, прежде чем мой кулак обрушился ему на маковку. При последнем ударе (а бил я левой) карточка капитана выскользнула из кулака и упорхнула куда-то в сторону. Искать ее времени уже не было – топот сапог доносился и спереди, из глубины коридоров, и сзади, из зала, откуда я только что убрался. И тогда я бросился бежать.
Бежал я с максимально возможной скоростью (то есть не очень-то быстро) и совершенно не разбирая дороги. По простому принципу – подальше от источника звуков погони. И тут мне до некоторой степени сопутствовал успех: я ни с кем не столкнулся, не застрял в тупике и в конечном итоге перестал слышать будоражащий топот, стоя между штабелями каких-то металлических ящиков в глубине склада, открытые ворота которого показались мне почему-то достойным прибежищем. Отдышавшись, я понял, что только что совершил ужасную глупость! Потеряв кучу времени, я лишь удлинил себе путь на лайнер, который, между прочим, и был моей конечной целью, а вовсе не победа в игре в прятки. Сработал инстинкт преследуемой дичи, но где была моя голова? I “He стоять! Вперед! – оборвал я собственные сетования. – Вперед! Шаг за шагом…”
Но путь вперед на этот раз вел в никуда. Проплутав минут пять по пустынным переходам, я убедился, что случилось-таки самое прискорбное. Я заблудился, не имея ни малейшего представления, в каком направлении что находится. На унылых же серых стенах никаких указателей, разумеется, не было – предполагалось, что любой попавший в этот лабиринт знает свою дорогу. Поддавшись панике, я чуть не бросился в еще одно слепое бегство в надежде, что кривая вывезет, но в последнее мгновение передо мной забрезжило реагенте – Элементарное, как обычно. Что надо сделать, когда не знаешь дороги в незнакомом месте? Правильно, спросить у аборигена.
