– Как он называется?
– Понятия не имею. У меня есть только его формула. – Я повернулся к своей спутнице: – Гаэль?
С подобающей поспешностью кивнув, она подтянула на колени свою вечную сумочку и принялась в ней копаться. Я с ужасом подумал, уж не забыла ли она нужную бумажку, но нет, разумеется, она ничего не забыла. Выудив наконец сложенный вдвое лист с заключением лаборатории нашего университета, она протянула его мне, а я в свою очередь небрежно передал через стол миссис Виттенберг.
Та взяла его кончиками пальцев, развернула, чуть отодвинула от себя – видно, контактные линзы были неважно подогнаны – и принялась читать. Надо ли говорить, что я буквально впился глазами в ее лицо. И хотя на нем не отразилось в конечном счете никаких эмоций, это тоже был результат. Причем ключевой. Она не была удивлена и, лишь отложив документ, сообразила, что ей стоило бы удивиться.
– Вам надо справиться в картотеке. – Она пожала плечами. – Для этого совершенно необязательно приходить ко мне.
– Было бы необязательно, так я бы не пришел! Вы, вероятно, имеете в виду официальную картотеку?
– Конечно.
– Ну так там его нет.
– Тогда с чего вы вообще взяли, что это наша продукция? – Она явно теряла остатки терпения.
– А чья? – невинно поинтересовался я. – Кто еще мог синтезировать такое соединение?
Тут, видимо, возразить было нечего – их собственная репутация подставила ей подножку, и она на несколько секунд задумалась, измышляя способ попроще от меня избавиться. Наконец подходящим ей показался такой:
– Мистер Гальего, я ничем не могу вам помочь. Я не химик, а администратор.
– Плохая попытка, – перебил я, не дослушав. – У вас тут навалом специалистов. Вызовите кого-нибудь – я подожду!
Притворяться дальше было бессмысленно, и она резко выпрямилась в кресле, а в ее голосе зазвучали стальные нотки – как напоминание о том, что посты генеральных директоров в таких фирмах не занимают люди без характера:
– Мистер Гальего, то, на что вы намекаете, – это внутренние дела концерна, в которые никому не дозволено вмешиваться. Мне очень жаль, что вы напрасно потратили время!
– Мне тоже жаль… – я мягко улыбнулся, но закончить постарался, не уступая в жесткости, – что вопрос придется поставить по-другому!
– Вы мне угрожаете? – Она презрительно скривилась.
– Разве? По-моему, пока что я еще спрашиваю. Итак. Вам знакомо имя “Пол Виттенберг”?
Вот тут она впервые испугалась. По-настоящему. Губы побелели, а глаза скользнули куда-то вправо – туда, где, как я предполагал, под столом находилась кнопка вызова охраны.
– Не советую этого делать. Будет только хуже!.. Она не очень-то мне поверила, но все же решила повременить, собираясь с мыслями. Однако я продолжал давить:
– Ну же! Пол Виттенберг?.. И не говорите, что не знаете этого имени – его часть написана на ваших визитных карточках!
– Я вас не понимаю! – Она упрямо тряхнула головой. – Конечно, я знала Пола. Это мой бывший муж. Ныне покойный.
– Он работал на таинственно исчезнувшей станции “Бантам”. Не так ли?
– Ну и что? Какая тут связь?! Тут я сделал небольшую паузу, дабы все немного успокоились, а потом заметил:
– Вы что-то путаете, миссис Виттенберг, – это я у вас спрашиваю: какая же связь между вашим покойным мужем, станцией “Бантам” и препаратом, формула которого лежит перед вами?
Беата Виттенберг почувствовала, что отступать дальше некуда, и решилась все же на крайнюю меру – вызов охраны, Я понял это по выражению ее глаз на добрую секунду раньше, чем дернулась ее рука, но мешать ей не входило в мои намерения, – в конце концов, два-три свежих трупа вполне могли развязать язык кому угодно. Однако ее рука неожиданно замерла, едва начав движение, и я услышал сбоку голос Гаэли:
– Вам же говорили: не делайте этого!
Скосив глаза, я обнаружил, что на этот раз предупреждение подкреплено бластером. Вторым – меньшего калибра – из той пары, что мы приобрели на Денебе. Сейчас он перекочевал из сумочки Гаэли в ее левую руку и ни на дюйм не дрогнул, когда она приказала:
– Положите руки на стол!
Миссис Виттенберг подчинилась, хотя, не могу не отдать ей должное, теперь уже не казалась сильно напуганной, а я почему-то отметил, с какой замечательной ловкостью все окружающие меня люди умеют управляться с оружием – прямо удивительное дело!
– Мистер Гальего, объясните своей глупой сучке, что стоит ей нажать на курок, и поднимется тревога. Тогда живыми вы из здания не уйдете!
Я промолчал, давая понять, что не поддерживаю разговоров в подобных выражениях, но Гаэль ответила сама.
– Вы верите в Бога? – серьезно спросила она. Миссис Виттенберг оказалась настолько ошарашена, что попалась и спросила:
– А что?
– Ну если верите, то, наблюдая за нашей смертью из Царствия Небесного, несомненно получите полное удовлетворение, – любезно объяснила Гаэль. – Но если не верите, остается только вас пожалеть.
Я решил, что, пожалуй, срочно пора покурить еще. Когда же я щелкнул зажигалкой, миссис Виттенберг заговорила вновь:
– Патовая ситуация. Что бы вы ни утверждали, стрелять вы не станете! А я не стану говорить.
– Верно. – Гаэль по-прежнему сидела застыв, как изваяние, только губы шевелились. – У меня уже рука устает держать этот хренов бластер! Так что придется нам сыграть в старинную игру с очень простыми правилами. Я считаю до трех. Вы молчите – я стреляю!.. Ну, поехали. Раз!
Молчание. Глаза миссис Виттенберг перебегали от одного из нас к другому, а лежащие на столе руки непроизвольно сжались.
– Два!
Молчание. Я с некоторой отстраненностью подумал, что если в ближайшие пару секунд она не откроет рот, то окажется полной дурой. Мертвой к тому же. Однако, видимо, миссис Виттенберг, теперь уже не отрывавшая глаз от неподвижного лица Гаэли, прочла там нечто схожее с моими мыслями – опять-таки согласно занимаемой должности ей надлежало неплохо разбираться в людях.
– Хорошо, – выдохнула она и разжала ладони. – Я отвечу на ваш вопрос. Хотя все равно не понимаю, чем вызван такой…
Гаэль, естественно, и не думала опускать бластер, поэтому я перебил ее:
– Покороче, пожалуйста! Девушка и вправду не слишком вынослива.
Она еще раз презрительно покривилась, но поправку приняла.
– Насколько я понимаю, это все как-то связано с исследованиями моего бывшего мужа. Но он не занимался ничем особенно секретным или опасным. Если вы ищете следы какого-нибудь биологического оружия, мистер Гальего, то ищете не там, где надо.
– Чем же занимался ваш муж?
