Внезапно раздавшийся звонок прервал ее мысли. Вздрогнула и осмотрелась. Оказывается, она в комнате одна, даже не заметила, как мать вышла. Схватила смартфон и сердце пропустило удар, когда увидела на экране номер сестры.
Неужели что-то изменилось? Может, Илья все-таки поддался на уговоры? Как-то не верилось. Дрожащим пальцем провела по сенсору и хрипло сказала:
— Слушаю.
— Лер, привет, — взволнованно затараторила Лия, — насчет Леши пока ничего нового, Илья считает мои доводы неубедительными, стоит на своем, но… Я звоню по другому поводу.
Слушала ее, тяжело дыша. С каждым глотком воздуха становилось лишь больнее и невыносимее от мысли, что встреча с сыном снова откладывается, что замаячившее было счастье оказалось призрачным, лопнуло без следа, как мыльный пузырь.
— И по какому же? — спросила глухо, без эмоций, резко потеряв интерес к разговору.
— Я знаю, как повлиять на Илью. У меня кое-что есть для тебя. Если ты все еще считаешь мое раскаяние спектаклем, то, что я передам, — подтвердит, что я искренна, — она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, а Леру вдруг пронзили ее слова. О чем она говорит? Что отдать? — Я знаю, мое предательство нельзя простить, я пошла на преступление, и только тогда исправлю ошибку, когда сдамся в руки полиции. Но сначала я хочу быть уверена, что все мои усилия не напрасны, что тебе не придется много лет воевать с Ильей…
— О чем ты говоришь? — горячо перебила Лера, почувствовав, как на лбу выступила испарина. Открыла форточку и с жадностью вдохнула прохладный воздух, только это не помогло справиться с волнением.
— Это не телефонный разговор, — ушла от прямого ответа Лия. — Давай встретимся…
— Как тогда, в ресторане? — не удержалась и все-таки съязвила.
Лия немного помолчала.
— Нет, не так, — наконец послышался ответ. — В этот раз все будет по-другому. Я должна передать это тебе… Это очень важно!
— Поди туда, не знаю куда, принеси… ой, возьми то, не знаю что… — мрачно перефразировала Лера русскую сказку, но решила-таки согласиться. — Ладно. Говори, куда мне подъехать. Только имей в виду, я предупрежу об этой поездке всех своих близких и, самое главное, адвоката. Так что если вдруг тебе захочется что-то со мной сделать, ну мало ли, все будут знать, кто имеет к этому отношение.
— Я поняла тебя. Что ж, это разумно. Только приезжай, пожалуйста, одна, наш разговор никто не должен слышать. Ладно?
— Хорошо.
— Тогда давай не будем тянуть со встречей. Сегодня тебе удобно будет, скажем, в три часа где-нибудь в центре?
Лера взглянула на часы, мысленно прикинула.
— Да, удобно.
— Отлично. Вот адрес…
Лера сразу предупредила о поездке Еву. Та, конечно сильно бурчала и все порывалась поехать вместе с ней, но каким-то чудом все-таки удалось ее отговорить. Бросив смартфон на кровать, не стала тянуть со сборами. Не особо раздумывала, что надеть, машинально схватила джинсы и футболку, так как мысленно уже находилась на встрече.
Однако в назначенное время Амелия не пришла. Лера обошла кафе, опросила официантов, походила по улице, но сестры нигде не было.
«Опять какой-то трюк!» — со злостью подумала, направляясь в сторону метро. Солнце жгло и ослепляло так сильно, что по щекам непроизвольно побежали слезы, а лицо противно защипало от соли. Все, хватит! Хватит верить, надеяться, ждать, ничего не изменилось! Муж с сестрой предали, Лешка до сих пор с ними, а она… Она только мечется, как раненая птица, непонятно, как еще живет, как дышит…Сейчас не столько на Лию злилась, сколько на саму себя за доверчивость и наивность. В очередной раз сестра обвела ее вокруг пальца! Только непонятно, для чего? Зачем Амелии понадобилось ее спровадить?
Дорога до дома показалась бесконечной, злость разгорелась сильнее, и Лера влетела в квартиру, взъерошенная и разъяренная. Слух сразу уловил чей-то голос. Кажется, мать с кем-то разговаривала по телефону. Отбросив балетки, настороженно прислушалась.
— Вы… вы точно ничего не перепутали? Нет, не может этого быть. Проверьте, пожалуйста, еще раз. Я все понимаю, девушка, но и вы поймите: мне уже звонили много лет назад и тоже говорили, что она разбилась, но оказалось, что это неправда!
У Леры холодок пробежал по спине от этих слов. Неужели это то, о чем она подумала? В замешательстве открыла дверь маминой спальни и замерла на пороге.
— Кто звонит?
Мать не отреагировала. Только закрыла глаза, а потом открыла.
— Что? Какое опознание? — обреченно спросила она невидимого собеседника. — Я не… я… Понятно. Ладно. Скажите, где вы находитесь, я прямо сейчас и поеду! Да, да. Хорошо.
Она положила трубку и повернулась. Лера вскрикнула, когда увидела ее лицо: серое, осунувшееся, словно неживое. Есть выражение: почернел от горя. Именно это и произошло сейчас с матерью.
— Лия…
— Что? Что Лия?
— Разбилась на машине, — пробормотала она бесцветными губами. — Я еду в морг на опознание.
У Леры потемнело в глазах. Голос сестры зазвучал в ушах так отчетливо, словно она сейчас стояла рядом:
«Мне очень хотелось умереть, но смерть словно нарочно играла со мной в прятки. Когда-нибудь ей это надоест…»
Нет. Это не может быть правдой. Только не сейчас! Сидела на полу в спальне и раскачивалась, как китайский болванчик. На стене раздражающе тикали часы, и Лера в такт вертела головой. Не верилось. Совсем не верилось в смерть Лии, но та действительно погибла. Это не было какой-либо уловкой, заранее продуманной схемой, очередным исчезновением, нет… Она и вправду видела то, что осталось. И это когда-то было Амелией. Высокомерной, амбициозной, безумно красивой и в то же время ранимой и больной сестрой. Отражением, которое Лера ненавидела много лет.
Больше ничего не осталось.
Тело с трудом извлекли из искореженного автомобиля, удар оказался таким сильным, что руль был вдавлен в ее грудь. Опознав Амелию в морге, мать на выходе потеряла сознание. К счастью, Лера поехала вместе с ней и усадила ее в вовремя подъехавшее такси. По дороге Галина Ивановна пришла в себя, но говорить не смогла. Лишь безучастно смотрела в одну точку и тихонько всхлипывала. Лера держала ее за руку и задумчиво смотрела в окно. Мимо проносились улицы и проспекты, нескончаемые, долгие, но она их не видела. С головой ушла в мысли, пыталась к себе прислушаться. В душе была пустота, как в высохшем колодце. Ни скорби, ни сожаления, ни ликования, ничего. Каждое воспоминание напоминало камень, который гулко ударялся о стены и падал на дно. Жутко, неприятно, но не больно. Возможно, потом что-то появится, она придет в себя, примет мысль о том, что сестры больше нет, но не сейчас. Сейчас просто хотелось смотреть в окно невидящим взглядом и слушать шум машин.
Говорят, такие не умирают. Стервы не умирают. Их словно специально держат на этой земле, чтобы они портили жизнь другим. А Амелия умерла. Может, потому что больше не хотела причинять зла окружающим, а может, это просто случайность…
