– И как мне стоит тебя согреть?
Я же, подумав о теплой кровати, которую покинула не так давно, заскучала по ней еще сильнее. А ведь до Викитри на лошади-то дня три пути. Пешим ходом и вовсе все десять! Вспомнив это, чуть ли не взвыла в голос и стала придумывать варианты:
– Так-так. А как же ты меня доставил домой так быстро?
– Ишь, хитрая… – Ухмыльнувшись в сотый раз на дню, демон собрал очаровательные морщинки и ямочки около рта, невольно вызывая ответную улыбку. Которая, впрочем, закончилась очередным чихом если не в грудную клетку похитителя, то в подставленные для этого собственные ладони.
– Н-да. Поэтому-то я ранее никогда с человечками не связывался, – проворчал он, открывая портал на том же месте, где мы и стояли, препираясь друг с другом.
– Уж прости, что навязалась, – буркнула я, шмыгнув отекшим носом следом.
Ощутив на себе все прелести мгновенного перемещения, невольно порадовалась, что накануне практически ничего не съела, иначе содержимое моего желудка непременно попросилось бы обратно. Так, подождите, что он там сказал про… не связывался с человечками?
– А с кем связывался? – моментально вопросила я и скривилась от прозвучавшей в голосе ревнивой интонации. Вот чего-чего, а играть ни в кого кроме недотроги не планировала. И то провалила свою роль с треском на первой же реплике.
Что же до декораций, то они, безусловно, соответствовали одному примечательному месту. Какому? Могу сказать с уверенностью: замку Викитри. Ибо таких криворуких архитекторов, напрочь забывших про моду и стиль, могла пригласить только моя двоюродная бабка по папиной линии. Ни тебе шпилей, ни тебе тронных залов, ни стрельчатых окон.
Низкие потолки так и вовсе заставляли душевно страдать и вздрагивать. А еще эти вездесущие колонны и розовые занавески так и манили неприлично выразиться.
Потому-то никто из дворян и не хотел получать его в дар, дабы не содержать сей антипамятник архитектуры за счет средств своего прожорливого семейства. Матушка же сжалилась и приняла его подарком на какой-то там праздник. И нет бы этим ограничиться, так еще и дала этой гадости свое второе имя, чтобы все помнили. Но, увы, стараясь забыть ненавистную обузу королевской казны, даже отец стал называть жену только Орсинией вместо положенного Орсиния Викитри.
И вот мы шли по одному коридору, второму, а я разглядывала несуразные драпировки знаменами на стенах. Попытки отца придать замку привычный вид вызывали лишь слезы и не более того.
– Что-то ты совсем притихла, – пробасил демон, так и не подумав сменить ипостась. Да и зачем? Ему хорошо, мне – холодно. В общем, все довольны… О чем свидетельствовала его следующая шпилька: – Неужто весь яд выпустила? Или болезнь тебя так подкосила, что язык отнялся?
Я же в отместку молчала и усиленно придумывала, в какую бы такую дыру его послать… Это которая одновременно и обидная, и любопытная: куда бы он тут же захотел наведаться? Увы. Ничего приличного в голову не приходило, потому закусила губу, не замечая очевидного. Мы зашли, куда бы вы думали? В какую-нибудь спальню, чистую, с застеленной кроватью в центре, или же, на худой конец, в служебные комнаты с узкими кроватями? Нет, нет и нет. Ритуальный зал призыва, вот куда!
А в центре высеченного на камне рунического заклинания-барьера лежал плоский кусок скалы. Приглядевшись, так и вовсе заметила в горной породе залежи драгоценных камней, да каких-то странных: звенящих и переливающихся разными цветами.
– Ч-что ты собираешься делать? – запаниковала я, попытавшись вырваться из объятий. Ирония была в том, что мы уже вступили в круг, который тут же вспыхнул полупрозрачной стеной, ограждающей нас от всего мира.
– Как что? Неужели не догадалась? – Многозначительный плотоядный взгляд не оставлял никаких сомнений в абсолютной порочности намерений.
– Почему… – только и успела спросить прежде, чем его губы накрыли мой рот, прекращая поток слов, готовых сорваться с моих уст.
Встрепенувшаяся гордость заставила освободиться из его сладкого плена, чтобы вслух произнести: – И вообще, как долго еще будет действовать наш с тобой уговор?!
Оторвавшись от моих губ, демон лишь уложил меня на ритуальную плиту, чтобы в очередной раз съязвить:
– Неужто я успел тебе надоесть?
Но не успела я что-нибудь ответить, как он начал читать какое-то заклинание, напрочь парализовавшее все тело. Гортанные звуки лились из глотки демона, материализуясь в воздухе в руны, падавшие и впивавшиеся в мою кожу, становившиеся самыми настоящими ожогами.
– Ч-что т-ты делаеш-шь? – процедила я сквозь стиснутые зубы, испытывая просто адскую боль.
– Терпи, пробуждаю твою силу метаморфов.
Тут же желтое платье расползлось по швам и кануло вниз с постамента под тяжестью корсажа. И демон спешно разделся следом, сорвав с себя немногочисленную одежду. Я же при очередном болезненном приступе и вовсе крикнула:
– Зачем?!
Голова демона дернулась, и он запнулся. Продолжая читать заклинание, завершил и вовсе рыком. Последнее произнесенное магическое слово, сорвавшись с губ демона, превратилось в светящийся магический кнут, беснуясь под куполом защитного заклинания, оставляя крупные борозды в полу, породе… везде, докуда только дотянулось. Однако вместо моей кожи заклинание ранило тело демона, накрывшего меня собой.
Стискивая зубы, как когда-то я, демон терпел удар за ударом, не издав ни звука. Затем неожиданно все стихло, оставляя в воздухе запах гари и крови. И лишь кровь из его ран продолжила стекать по мне на камень, образуя подле настоящие лужи. Сам же демон почти обмяк, напряженно упираясь руками и коленями в плиту, стараясь не раздавить меня своим весом.
И вместе с тем ноющая боль стихла, и тело мое приобрело невероятную легкость, словно заново родилась. Чего, увы, нельзя было сказать о демоне.
Аккуратно протиснув руку вверх, минуя его упирающийся в плиту локоть, я погладила напряженное, искаженное болью лицо демона.
– Чем я могу… – начала было я, но он злобно прервал меня:
– Убью!
И, не дожидаясь моего следующего вопроса, продолжил рычать, заживляя свои раны, запекающиеся с шипением, выдавливая из себя:
– Рр-р, убью всех ваших повитух, запечатывающих силу девочек с рождения!
После его слов меня как молнией ударило… Точно! Ведь всех детей метаморфов принимает семья потомственных повитух, передающих свое ремесло из поколения в поколение, а виной всему королевский декрет еще какого-то там прадеда из Сагардов…
Так вот оно что?! И только родив сына, потомственные чародейки снимают печать с роженицы, удостоверившись в рождении ею сына!.. Трарк! Ненавижу! Как же я их ненавижу! То-то, исследуя королевскую библиотеку вдоль и поперек, не нашла ни единого упоминания о проклятье, которым пугали всех девушек, вынуждая угождать мужу. Твари!
Рука моя так и недвижно застыла на лице любовника, постепенно приобретавшем прежний нахальный вид.
