– Конечно.
– Спасибо, Тейтум! До свиданья.
Она повесила трубку. Грей рассеянно смотрел, как гроб в сопровождении множества людей несут к могиле. Заметив в конце процессии Лайонс, переглянулся с ней и показал жестом, что скоро присоединится. Она кивнула.
Тейтум набрал номер Зои – и попал прямиком на автоответчик. Затем набрал Фостера.
– Да? – нетерпеливо ответил тот.
– Фостер, послушай, это Тейтум. Я… извини, что тебя беспокою, но у Зои не отвечает телефон. Может быть, она просто сейчас в самолете – но вчера уехала в таком состоянии… Я беспокоюсь. Вдруг с ней что-то случилось?
– Хочешь, чтобы я проверил сообщения о дорожных происшествиях за прошлую ночь?
– Если не слишком сложно, – ответил Тейтум с большим облегчением от того, что Фостер сам предложил. – Она ехала в Остин, серебристый «Хёнде Эксент».
– Конечно. Перезвоню.
– Спасибо!
Повесив трубку, он двинулся следом за процессией. Когда гроб опускали в землю, мать Николь горько разрыдалась, и Тейтум оставил все попытки притворяться, что выслеживает здесь преступника. Нет: он пришел отдать последнюю дань уважения девушке, которую они не смогли спасти.
Снова зажужжал телефон. Тейтум вышел из толпы и, отойдя на несколько шагов, ответил. Звонил Фостер.
– Происшествий, в которых участвовала бы женщина, по описанию совпадающая с Зои, сегодня ночью не было.
– Значит, она в самолете! – с облегчением выдохнул Тейтум.
– Из Остина в Вирджинию нет рейсов в воздухе.
Грей нахмурился.
– Может, она уже прилетела и забыла включить телефон?
– Не исключено. Последний самолет приземлился в Вирджинии два часа назад.
У Тейтума упало сердце. Нет, если б Зои прилетела домой два часа назад, сейчас уже добралась бы до Андреа или хотя бы позвонила ей.
– Спасибо, Фостер.
– Когда с ней поговоришь, сообщи мне, ладно?
– Конечно. Пока.
Тейтум снова набрал номер Зои – и снова попал на автоответчик. Попробовал еще дважды, с перерывами – с тем же успехом. Капля по капле, в душу начал просачиваться холодный ужас.
Глава 79
Внутренние часы Тейтума отсчитывали минуты и секунды. Ровно пятьдесят минут с того момента, когда он понял, что Зои нигде нет.
Расхаживая по гостиничному номеру, он обзванивал людей в Сан-Анджело, Остине, Квантико – всех, кто мог дать хоть какую-то информацию. Думал о том, в каком состоянии уехала вчера Зои: с безумными глазами, изнемогающая от страха и тревоги. Как можно было ее отпустить? Но в тот момент он беспокоился о Марвине, поэтому и совершил ошибку. И теперь с пугающей ясностью представлял себе, как серебристый «Хёнде» лежит колесами вверх где-нибудь в канаве и Зои – без сознания, истекающая кровью, быть может, уже мертвая…
Зазвонил телефон. Манкузо.
– Зои не зарегистрировалась ни на один полет, – напряженным голосом сообщила она. – Есть новости о дорожных происшествиях?
– ДОБ разослал патрули по всем дорогам между Сан-Анджело и Остином, ищут, – ответил Тейтум. – Скорее всего, она поехала по Семьдесят первому, а там заблудиться негде. Если б она попала в аварию, мы бы уже… – Вдруг у него упало сердце. – Уже знали… Черт! Манкузо, я перезвоню!
Он дал отбой и выбежал из номера.
Зои не села на самолет. На дорогах между Сан-Анджело и Остином ее тоже найти не могут. Но есть одно место, которое он не проверял. Черт, просто в голову не пришло!
Парковка с другой стороны мотеля.
Арендованный «Хёнде» по-прежнему стоял там. Зои так и не села за руль.
Может быть, поняла, что ей не надо вести машину, и уехала на такси? В этом Тейтум очень сомневался. И для начала решил проверить ее комнату.
Он вошел в холл мотеля, стараясь выглядеть как можно беззаботнее. Чтобы попасть в номер к Зои, можно, конечно, предъявить значок – но тогда дежурный клерк позвонит менеджеру, а тот потребует ордер на обыск… На все эти церемонии нет времени. Девушка за стойкой много раз видела, как они с Зои входили и выходили вместе.
– Добрый день! – заговорил он, натянув на лицо улыбку. – Моя подруга вышла из номера, захлопнув за собой дверь, а ключ забыла внутри. Вы не дадите запасной ключ?
Девушка взглянула на него неуверенно. Тейтум отвел взгляд и кашлянул, изображая смущение.
– Она… гм… ждет у меня. Видите ли, сейчас у нее нет с собой одежды.
Девушка покраснела и, стараясь спрятать улыбку, вручила Грею запасной ключ.
В номере Зои царил беспорядок. На кровати и на полу были разбросаны бумаги. Он быстро их проглядел – все связаны с делом Шредингера. В углу за кроватью нашел пару грязных носков. Зубная щетка и прочее осталось в ванной – видимо, в спешке Зои забыла упаковать туалетные принадлежности. На ночном столике лежали снимки с последнего места преступления. Тейтум взял их, чтобы просмотреть, и под ними заметил визитную карточку.
Джозеф Додсон, электрик, специалист по ремонту кондиционеров. Тейтум нахмурился, потом вспомнил, как несколько дней назад столкнулся в коридоре с незнакомцем, выходившим из комнаты Зои.
Здоровяк в клетчатой рубашке.
Вертя в пальцах визитку, он задумался, не может ли этот человек что-то знать, и тут зазвонил телефон. Номер снова незнакомый. Впрочем, за последний час он говорил со множеством незнакомых номеров.
– Алло!
– Агент Грей? – Человек на том конце провода тяжело дышал, и голос его подрагивал от волнения. – Это Гарри. Репортер.
– Сейчас у меня нет времени…
– Я только что получил еще одно письмо от Шредингера. Видео. – Наглого и циничного репортера, которого помнил Тейтум, словно подменили; казалось, этот человек на грани нервного срыва. – Пересылаю вам ссылку.
И дал отбой.
Секунду спустя телефон пискнул, возвестив о приходе сообщения. На этот раз ссылка вела не на никому не известный сайт, чье имя состояло из бессмысленного набора букв и цифр, а на «Ю-тьюб». Тейтум щелкнул по ссылке, и на экране появилось видео.
Колени у него подогнулись, и он упал на кровать, не сводя глаз с лица Зои.
Глава 80
Тьма.
В первую секунду Зои показалось, что еще ночь и в номере задернуты шторы. Во рту пересохло, и стоял вкус шерсти. Она попыталась повернуться, чтобы взять телефон и посмотреть, который час. И обнаружила, что не в состоянии шевельнуть рукой. Руки были связаны за спиной, в запястья вгрызалось что-то жесткое. Во рту сидел кляп. И все тело ныло, будто ее избили.
Зои попыталась поднять ногу – и сразу уперлась во что-то твердое над собой.
