— Здесь часто шпана собирается?
— Какая шпана? — не понял Григорий.
— Обычная, городская. Приблатненная молодежь, сявки малолетние, беспризорники.
— Нет, никогда не видел. Может, и приплывают сюда в будние дни. Но я никогда не видел таких сборищ. А что? Кто-то помимо нас на острове есть?
— Да я целый час за веселой компанией наблюдал, — Шубин жевал неторопливо, и так же спокойно потягивал чай. — Девять человек, от тринадцати до семнадцати лет. Больше, конечно, старшего возраста. Несколько пацанов, видимо, у них шнырями работают. Принеси-подай. Водку глушат, уже половина невменяемых. Разбрелись по берегу, песни орут.
— Мы ничего не слышали, — ответила Тамара.
— Лес хорошо глушит, — пояснил Шубин. — Ладно, мне это не нравится. Надо уезжать. У меня четкие инструкции, которые я не намерен нарушать.
— Всего-то три часа прошло, — надулась девушка. — Опять в пыльный город возвращаться! Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы остаться?
И она первой вскинула руку. Яростно сверкнула глазами, глядя на Григория, словно уже считала его своим подчиненным, обязанным выполнять все прихоти.
— Я воздержусь, — сказал он, чем вызвал разочарованное шипение Тамары.
— А я за отъезд, — произнес Шубин. — И мой голос тянет на два. Так что собираемся, Тамара Константиновна, и — домой.
— Может, я сбегаю, посмотрю, что там за шалман собрался? Ребята знакомые могут быть, — вдруг решил Григорий. — Я осторожно, не привлекая внимания. А вы пока собирайтесь, вещи относите к лодке. Антон прав, Тамара, не стоит нарываться на неприятности.
Шубин демонстративно посмотрел на часы и сказал:
— Двадцать минут, боец. Не вздумай там проявлять инициативу. Ребята на жаре совсем плохие стали. Неадекватные, а потому непредсказуемые.
Григория не нужно было долго упрашивать. Он нырнул в кусты и рванул по прямой, особо не заморачиваясь скрытостью. Остров для него давно уже стал как родной, исхоженный вдоль и поперек. Гришка знал, о каком месте говорил Шубин. На противоположной стороне была тихая песчаная заводь, которая не совсем нравилась парню. Слишком мелко, тины много от водяных растений, но песочек там очень неплохой, приятно лежать и греться.
Путь ему преградил взгорок, заросший папоротником и мелким хвойным леском. Легко взмыв вверх, даже не запыхавшись, Гришка побежал налево, чтобы выйти незамеченным к пляжу. В той стороне удобная холмистая вершина, с которой можно спокойно рассматривать происходящее.
По берегу бродили несколько пацанов, о чем-то громко переговариваясь. Но не сказать, что очень уж они пьяные. Так, навеселе. Хохочут, обливаются водой. Под кустами спят двое. Костер горит, вокруг него разбросаны бутылки, на газетах разложена немудреная снедь. А где остальные? Шестеро на виду, две лодки, на которой приплыли ребята, вытащены на берег. Шубин говорил, что их девять человек. Внезапно краем глаза он заметил какое-то движение сбоку, чуть ниже своего наблюдательного поста. Чуть подавшись вперед, Григорий осторожно наклонился, чтобы рассмотреть, кто там шевелится. Холм, на котором он находился, зарос плотным кустарником, но дальше шел песчаный скос. Видимо, часть вершины когда-то обрушилась, и теперь с каждым годом, не удерживаемая корневой системой, осыпалась вниз потоками песка и глинозема. Но не это привлекло внимание Григория, а то, что рассматривали трое парней его возраста. У одного даже с такого расстояния была видна наколка на тыльной стороне ладони. Второй натянув кепку на глаза, отчаянно дымил сигаретой, даже не делая попыток отогнать дым в сторону. Третий стоял на коленях и отбрасывал землю в сторону.
Сердце Гришки ухнуло и ушло в пятки. Наполовину засыпанной глиноземом, из огромных вывалов корней проглядывала обитая позеленевшей медью небольшая дверца и часть бревенчатого строения. Он сразу понял, что это может быть. Вход в подземную штольню, которая вела в город. Или, наоборот, выход оттуда.
Дверь была покрыта рунами. Ее ни за что не взломать обычными фомками или топором. Защитное плетение сработает так, что от любителей совать нос куда не следует, останется горстка пепла. Но в штольню можно забраться сбоку, сделав подкоп и выкорчевав часть бревенчатой стены. Нельзя допустить эту шпану внутрь. Не для них строено, не им пользоваться. Паренек с наколками вполне может растрезвонить о находке среди уголовной братии, и тогда все подземные коммуникации рано или поздно уйдут под их контроль.
Закусив губу, Григорий внимательно смотрел на оживленно разговаривающих парней. До них было далековато, и слов он не слышал. Но происходящее ему не нравилось категорически. Оставалось одно: воспрепятствовать дальнейшим археологическим изысканиям. И как? Выйти навстречу шпане и объяснить, чтобы валили отсюда? Так его и послушались. Вероятнее всего, придется прибегнуть к силовому воздействию. Еще раз взглянув на кипящую внизу работу, Григорий решился. Сегодня им ни за что не прорваться внутрь, нужен инструмент: топоры, ломы, а то и взрывчатка (ха-ха!). Значит, обломав зубы, эти ребятки вернутся сюда обязательно уже хорошо подготовленные. И вот тогда их нужно встретить во всеоружии. Времени остается мало. Нужно спешить. Григорий осторожно втянул голову обратно, стараясь не шуметь, отошел подальше от холма и помчался со всех ног к ждущим его Шубину и Тамаре.
Глава 9
Особняк Барышева
Дробный и чрезвычайно громкий стук в дверь разбудил Григория. Оторвав голову от подушки, еще толком не проснувшись, он нехотя сполз с постели и пошел открывать. Кто, кроме Кондратия Ивановича или Богдана может так бесцеремонно барабанить с раннего утра? А оно действительно было ранним. Верхушки деревьев в саду покрыты тенью. Значит, солнце еще не выглянуло из-за козырька крыши особняка. И что произошло?
Распахнув дверь, он без особого удивления увидел Богдана. Очки управляющего съехали на переносицу. Видимо, так торопился, что забыл снять их и положить в кармашек.
— Спускайся вниз. Дядюшка требует тебя срочно. И оденься. У нас гость.
— Кто?
— Ты его знаешь, — увильнул от ответа Богдан.
Случаем, не дед ли приехал? Сердце екнуло, дикая и радостная мысль захлестнула с ног до головы, но парень сразу откинул ее в сторону, рассудком понимая, что такого не произойдет никогда. Патриарх не сможет приехать в Албазин по причине своего сдавшего здоровья. С момента того видеописьма прошло много времени, и уже тогда прадед выглядел не лучшим образом. Так что за важная шишка приехала, из-за чего дядя Кондратий решил разбудить «племянника»?
Спускаясь по лестнице, он сверху разглядел таинственного гостя. Архимаг Борисов в темном деловом костюме сидел в кресле напротив Кондратия Ивановича и в нетерпении покачивал ногой. Мужчины ни о чем не разговаривали, как будто ожидая Григория. И, правда, как только он поздоровался с директором гимназии (какие демоны его занесли сюда во время каникул?), дядюшка сказал с тревогой:
