— То есть «велес» — наиболее жесткая система боя? — понял Григорий.
— Скорее всего, наиболее адаптированная к реалиям противоборства, — офицер кивнул согласно. — В воинском искусстве ариев, как говорили мне наставники, нет понятия «удар в голову или по корпусу». Ты же заметил, что я все время наносил удары по болевым точкам. Колено, основание черепа, почки. А ведь есть еще глаза, пах, голень. Туда врежешь — мало не покажется!
— Это все знают, — возразил Григорий.
— Но мало кто использует, — жестко ответил Глеб. — Поневоле пытаются внести в бой элементы красоты, забывая, что в первую очередь нужно нейтрализовать противника. Никто всерьез не воспринимает занятия как способ повысить свою выживаемость. Боевые стили превратились в экзотику, которую преподают на каждом углу. «Велес» — наука опасная. Расскажу тебе один случай: я после выпуска прибыл на погранзаставу, и вот почти сразу наряд на охрану. Несколько километров степной зоны в видимости озера Хасан и сопок. Самое поганое место. Слепые зоны, высокая трава — только собаки и могут взять след. Сушь кругом. Летом дело-то было. Дождей ждем, как манну небесную. Вот, значит, неторопливо идем вдоль контрольной полосы, смотрим по сторонам. Контрабандисты ведь тоже периодически порскают через границу, их надо уметь отличить от настоящего диверсанта. А то конфузы бывали: грохнут на линии какого-нибудь доходягу китайского, приняв его за вражеского агента, а потом столько жалоб из императорского двора «китайского дракона»! Любую нашу оплошность используют! Так вот, идем, на собачку посматриваем. А она начинает вести себя нехорошо. Рвется куда-то в сторону от границы. Мы соображаем, что Туз след нашел, но контрольная-то чиста! Вспашка не нарушена! Туз начинает забирать резко влево. Мы отпустили поводок — и за ним. Да, кроме меня в наряде был Сашка Охлопков — рядовой, и сержант Загоруйко, бывалый вояка, матерый мужик сам по себе, на вид — увалень из таежной глуши. Но рванули за собакой — будь здоров! Туз уже умчался куда-то вперед, скрылся между двумя сопками. А потом слышим визг! Порешили нашу собачку, подумалось мне. Наряд! — приказываю я. — Приготовить оружие! Стрелять на поражение, если нарушитель вздумает сопротивляться.
— А разве диверсантов не брали в плен? — удивился Григорий.
— Нахрена? — грубовато, но точно ответил Донской. — Негласный приказ: валить этих любителей шастать по нашей земле при любой возможности. Их все равно миллиард с лишним народу. Кормить еще… В общем, наткнулись мы на лежку. Почему они остановились в пяти километрах от границы и не пошли вглубь территории? Загадка. Может, только что увидели погоню, может, устали немного. Мы, как только влетели в небольшую лощину — мама родная! — их там пять штук здоровенных путешественников! И все такие мордатые, лоснящиеся! Где их так откормили? Туз лежит на боку, весь в крови. А эти уроды вытащили свои тесаки и скалятся. Убегать не собираются, решили в ножи взять. Я растерялся — первый наряд, как-никак! — и вместо того, чтобы скомандовать огонь на поражение, рванулся вперед. Даже забыл про Дар, которым мог сразу же нейтрализовать противника. Горячность никогда до добра не доводит, Гриша. Сразу понял, что китаезы работают по системе «дуаньда» или «гунань». Плотный контакт, минимум лишних движений, да еще с ножом умеют управляться. Не поверишь, но я никогда не видел до этого, что может сделать один человек без оружия, одними руками! Мой увалень сержант Загоруйко внезапно оказался впереди меня и за пару минут завалил всех диверсантов. Он убивал их одного за другим, молниеносно, без малейшей остановки, чтобы перевести дух. Не больше двух движений на человека! Страшно, поверь, когда смотришь на это первый раз!
«Что это было, сержант? — спросил я, отойдя от впечатления. — Как ты это сделал?» Оказывается, сержант применил какую-то древнюю систему боя, ведущую свою историю из глубин веков. Умение драться передавалось в семье из поколения в поколение, и Загоруйко дал клятву никому не раскрывать секреты своего мастерства. Сколько он служил на границе, начальство ни разу не добилось от него согласия практиковать молодых ребят. Какое-то табу на распространение знания. Вот так. За несколько минут голыми руками убил матерых врагов. А ведь те были далеко не карикатурные бойцы.
— Как же ты тогда ознакомился с этой методикой, если твой сержант оказался таким принципиальным? — удивленно хмыкнул инструктор, увлеченно слушавший рассказ офицера.
— Помог случай. Один из моих знакомых долгое время служил в Особом Отряде по спецподготовке, где готовили диверсантов для заброски в тылы вероятного противника. В случае войны они сразу же окажутся на той стороне… Так он мне и рассказал, как натаскивают бойцов на каторгах и в лагерях. И я понял, что именно такая система наиболее близка к древнему искусству ариев. Да, на этот счет даже написано несколько методических пособий для служебного пользования. Я стал осваивать ее и добился некоторых успехов. Только полное одобрение я мог получить у сержанта Загоруйко. К тому времени меня повысили в звании, поставили заместителем начальника погранзаставы. А сержант продолжал ходить вдоль границы. Решил я устроить с ним спарринг. Что сказать? Уступил я ему, но ненамного. Он потом меня долго пытал, кто учил меня по системе ариев? Я тогда и сказал ему, что существует «велес», и по этой системе обучают очень ограниченное число людей. Знание очень опасное, подтвердил Загоруйко, поэтому он категорически против его распространения среди гражданских. Кто-то, по его мнению, нарушил обет и решил выпустить знание к людям. Я не стал с ним спорить, потому что к тому времени достаточно изучил этот сложный вопрос. Кто-то талантливый просто адаптировал некоторые системы в одну, наиболее боеспособную и удачную. Заимствования всегда, зачастую, получаются необычным способом. Кстати, есть немало таких схожих систем. Вот, например, сырсанат у тюркских народов. Тоже в нем есть нечто схожее. А вообще, каждый бой, адаптированный под «велеса» своей главной задачей ставит как можно быстрее победить противника. Впрочем, я уже об этом говорил. Сержант признался, что его далекие предки состояли в касте воинов-ариев, защищавших свою землю. Только они имели право освоить тайну арийского рукопашного боя и нести через века силу пяти стихий.
— Тайный воинский Орден, — понятливо кивнул Григорий и глубоко задумался. В этом рассказе все опять упиралось в тайну ариев, только теперь появились не маги со своими мистериями, а воины. — Они были волхвами?
— Загоруйко магом не был, это точно, — рассмеялся Донской. — Я бы почувствовал его Дар.
— Дар редко дается простолюдинам, — пожал плечами Василий. — Поэтому боевые искусства обычного человека компенсируют его слабые стороны. Увы, но такова реальность.
— Не переживай так, — похлопал его по плечу офицер. — Я тоже свою Силу не использую, как-то забыл про нее. У меня рефлекторное включение мышц на опасность. Сразу бить на поражение начинаю.
— Это до тех пор, пока с сильным магом не встретишься, — возразил Григорий. — Ты сможешь меня научить «велесу»?
— У тебя совершенно другая система боя, которая будет мешать, — покачал головой Донской. — Понадобится долгое время, чтобы выбить ненужные рефлексы и поставить новые. Но совсем переучивать тебя не буду. Буду убирать блочные методы.
