Как бы там ни было, для Гришки наступила самая счастливая пора. Он просто влюбился, нисколько не сожалея о том, что объекту его влюбленности вообще начихать на Григория. Ведь важен сам факт появления Тамары Суворовой (имя он узнал благодаря своим верным «ушкам», развешанным в чужом подворье) в его жизни. Человеку, которому недавно исполнилось шестнадцать лет, платонические отношения еще остаются в приоритете, чем тактильные ощущения и бешеный ток крови от первого настоящего поцелуя. Хотя, кто-то мог и поспорить, например, тот же Колька Елисеев, утверждавший, что первый раз поцеловал в двенадцать лет, потому как хотел ощутить новизну отношений. Врет, наверное, гад, шевельнулась ленивая мысль. Опыта набрался, скорее всего, совсем недавно, но не хочет признаться в этом. Но в чем-то он прав. Пообщавшись с Тамарой, Григорий ощутил, как робкие ростки страсти начали проклевываться из плотной почвы целомудренности. Мысли, как ведется, сбились с одной тропки и перескочили на другую. Колька Елисеев — вот удивительная метаморфоза! — за последний год обучения очень тесно сошелся с Григорием. Может, повлияло бурное совместное участие в гонках, а, может, через него легче было сойтись с Настей. С девушкой, кстати, у него не получилось. Настя прекрасно разобралась, что Колька, хотя и мнил себя правильным парнем, но кроме напыщенности и надутости ничего не смог ей предоставить. Разочарование вылилось в двухдневный рев с озером слез, но потом она успокоилась. Ольга разумно сказала, что рано или поздно Елисееву самому наскучило бы общество старшей сестры. Такой он человек, с несносным характером и снобизмом. Но почему-то с Гришкой связи не терял до сих пор, как окончил гимназию. Сейчас уехал в Благовещенск, поступает в военное училище. Хоть из него и не получился боевой волхв, но архимаг Борисов посоветовал ему начать военную карьеру в качестве штабного чародея. Направлений было достаточно, чтобы выбрать себе по душе: магическая защита электронной аппаратуры, средств спецсвязи, руническая защита секретных документов и прочая полезная мелочь, влияющая на дееспособность армии. Это не в поле с оружием бегать или месяцами с полигонов не вылезать. Непыльная, вполне себе спокойная работа. Выслуга, пенсия, регалии. В общем, не пропадет.
Григорий решил повисеть на турниках, дать нагрузку на спинные мышцы и бицепсы. Но сначала, словно ленясь, перевернулся на перекладине вниз головой, покачался туда-сюда и с переворотом спрыгнул. В теле чувствовалась небывалая легкость, энергия кипела, как пар под крышкой. Уже не напрягаясь, он стравил избыток мощи через «клапан» ауры в Навь, и улыбнулся, вспомнив, каким еще желторотым птенцом был два года назад.
С каким трудом он уговорил Елисеева не занимать первое место в «Мэджик боксе»! Старший кадет уже всерьез нацелился на победу, и рыл копытом землю накануне соревнований.
— Во-первых, меня будет пасти Костя Краусе, — напомнил Григорий тогда. — Он не поверил в случайность твоей победы. Во-вторых, может что-то пойти не так, и зрители вместе с участниками могут пострадать. Я очень рискую, не обкатав свою технологию. Что получилось с первого раза, может плохо кончиться в следующий раз.
— Ну, Старицкий! Умеешь ты обламывать! — в сердцах бросил Колька, закуривая сигарету. Они сидели на берегу Амура и обговаривали последние штрихи к гонке. — Что ты за человек! Там же будет столько волхвов, что никто и не заметит твоих штучек.
— Я не говорю, что опасаюсь за свою невидимость. Речь идет о безопасности людей, — уперся Гришка. — Давай, сделаем так: я гарантирую тебе призовое место. Допустим, третье. Тебя заметят организаторы, заключат с тобой небольшой контракт. Я выяснил, что все ваши покатушки — не стихийное сборище идиотов ломать себе головы. Колька при этих словах радостно осклабился. Он был другого мнения, и жил ради скорости. Такой уж человек. Не исправишь.
— Я не думал, что за гонками стоят заинтересованные люди, — признался аристо.
— Как раз и стоят, — возразил Григорий. — Несколько рекламных компаний умело продвигают своих людей. Например, Вяземский на своей «Берлинетте» получает контракт от итальянской фирмы по производству аксессуаров к этой тачке. Она ведь давно вышла из производства, и все сопутствующие детали теперь покупают только через них.
— Вот жук! — восхитился Колька, старательно пуская дым кольцами. — Я подозревал, что Вяземские с Европой связаны. Какие-то делишки обтяпывают. И тачку свою достал по дипломатическим каналам.
— Естественно, — пожал плечами Гришка. — Его родной дядя работает консулом в Риме. В общем, кому надо, тот заинтересуется. И победа Алекса в гонках не обсуждается. Победи сейчас ты — начнутся разборки, волхвы всех конкурентов ощупают твою «Фортуну» от колес до откидной крыши.
— Так ничего же не найдут, кроме обычных защитных рун! — воскликнул Колька.
— Не найдут, но будут продолжать искать. Даже сверят секундомеры в машинах и в руках арбитров. Костя уже не раз намекал мне, что разрабатывает теорию перемещения портов в межвременных потоках. А знаешь, что это означает?
— Заумь какая-то, — фыркнул Колька. — Я знаю, что телепортаторы тоже могут использовать время для перемещений. Опять же, это только слухи, а вот реальный результат дал именно ты.
— Здесь немного другое, — пояснил Гришка. — Я останавливал время, а Костя намекнул мне, что в курсе моих проделок. Он каким-то образом понял, почему ты пришел первым в тренировочном заезде. Как ему удалось это вычислить?
— Да забей ты, — махнул рукой Колька. — Никто не сможет твой секрет раскрыть еще лет десять. Ты же у нас уникальный, Старицкий! Значит, ты предлагаешь мне продуть гонку?
— Третье место я тебе гарантирую, — твердо сказал Гришка. — Тебе надо наработать стабильность в соревнованиях, и когда к твоим призовым местам привыкнут, начнешь выигрывать.
— Хм, — качнул головой старший кадет. — Это же все детская игра, баловство. Пусть даже и спонсоры крутятся там — несерьезно. Да и где буду я через год? Может, стянем журавля с неба?
— Тогда я подставлюсь, — уперся подросток. — Нельзя мне светиться. Хотя и так уже влип. Если бы знал, что там будет Краусе… Старик просил снизить риски. Хочет преподнести Коллегии Иерархов сюрприз. Если о моих художествах разнесутся слухи, господин Борисов похоронит меня.
Да, удалось ему отговорить Елисеева от триумфа в тех сумасшедших соревнования. Сорок участников на всевозможных спорткарах, куча зрителей, беснующихся при свете переносных прожекторов, доставленных с помощью грузовиков, рев двигателей, вспышки магических плетений, умирающих от переизбытка энергии — все это уместилось в две ночи. Гришка, заранее заняв позицию на Кудрявой Сопке с парой термосов с чаем, бутербродами и галетами, вооружившись тяжелым армейским биноклем, отслеживал перипетии гонок. Приходилось быть в постоянном напряжении, потому что он не знал, в какой по счету паре стартует Елисеев. К чести самого Кольки, помощь волхва понадобилась лишь дважды перед финальными заездами. В полуфинале жребий в качестве соперника выбрал американца Джека Бэккета, известного артефактора, специализировавшегося на изготовлении амулетов-шпионов. Хорошо они расходились в богемной среде и у аристократов-англосаксов. Кстати, Джек сам обвесил свой кар всевозможными артефактами. Видимо, они были сильными, раз американец постоянно приходил первым. Мысленно попросив прощения у Кольки, молодой волхв не стал помогать ему в заезде, и только лишь наблюдал в бинокль. Но даже здесь парень изловчился прийти к финишу на хвосте Бэккета. Что ни говори, потенциал у Елисеева был.
