– А то, что временами ты наводишь на окружающих ужас. Тебя боятся все без исключения, почище Его Высочества.
– И ты?
– И я, – без всякого смущения подтвердил друг моего детства. – Всегда боялся, а сейчас особенно. Вчера, например, когда понял, почему вы ко мне пожаловали, то прямо-таки содрогнулся. Во, думаю, пруха-то какая с этой камеей – пронесло, даже краешком не задело… А ведь глупо это! Что бы ты мог мне сделать посреди моей собственной крепости, даже если б хотел?
Вопрос был риторический, поэтому я позволил себе прокомментировать его мысль в целом:
– Интересный взгляд! На меня, как на жупел… Признаться, мне раньше не приходилось рассматривать свою личность под таким углом!
– Это – от присущей тебе скромности. Но согласись, такое противоречие между внешним и внутренним совершенно ненормально!
– Ненормально! – искренне признал я.
– Вот я и пытаюсь понять: в чем тут причина? Что тобой движет? Что делает тебя таким?..
– А что бы ты сам предположил?
– Если б я мог выдвинуть хорошую догадку, то не стал бы спрашивать, верно? Обычно героическими типами движут обостренное чувство справедливости, долг или на худой конец честолюбие, но ты-то в этом плане совершенно нормален. По крайней мере, был раньше…
– М-да. Сколько нового о себе можно узнать! – мрачно подытожил я. – Даже жаль, что ничем не могу тебе помочь, Реналдо… Но я подумаю над твоими словами, и если найду ответ, непременно дам знать!
Реналдо кивнул, словно поверил моему обещанию и вполне удовлетворен, и дальше мы пошли молча. Причем, насколько я мог судить, мой проводник выбирал такие тропинки, которые шли параллельно стене имения и не могли приблизить нас к дворцу. Хорошо, я немедленно взялся за исполнение намеченного и принялся искать глубинную и тайную причину неординарности своей личности, а когда минут через десять нашел, то непроизвольно удивился:
– И это все, что ты хотел сегодня от меня узнать?!
Реналдо, не имевший возможности следить за ходом моих мыслей, не понял бурной интонации и проронил несколько озадаченно:
– Нет конечно… – а потом усмехнулся и с заметной осторожностью похлопал меня по плечу. – Бесполезно задавать тебе вопросы – я это уже понял. Ты располагал достаточным временем, чтобы подготовиться и просеять информацию, отобрав то, что мне можно знать. Да даже если и загнать тебя в цейтнот, куда мне тягаться с таким мастером словесного поединка!
Он демонстративно развел руками, попутно отодвигая мешающую проходу веточку, а я заметил довольно напряженно:
– Смысл насмешки насчет мастера мне не ясен!
– Какая насмешка?! – он даже остановился и, обернувшись, моргнул. – Да ты что, старик? А кто отколошматил Принца на последнем Совете? Кто раскрыл все его замыслы и выставил дураком?
– Не преувеличивай. Это было ошибкой, а дурак – я.
– Ты так считаешь?.. Любопытно. А общая тональность высказываний после вашего исчезновения была такова, что от тебя лучше держаться еще дальше, чем от Его Высочества.
– Надо же! Жаль, что не присутствовал при том незримо: хоровое пение дифирамбов в мой адрес наверняка показалось бы забавным. А запевалой выступал, конечно, барон Детан? Он ведь всегда любил меня похвалить.
– Зря ты ерничаешь – твой дядя выглядел настолько скверно соображающим, каким я прежде его не видывал… Но в одном ты прав – к черту эту паскудную лесть! – Реналдо подмигнул мне и двинулся вперед. – Исходя из своих оценок твоих способностей, я решил быть паинькой и предоставить тебе возможность сообщить мне то, что сам сочтешь нужным. Если же мы напрасно теряем время, то на ближайшей развилке можем свернуть направо – тропинка быстро выведет нас к дому.
Но мы пошли прямо, поскольку я, не обременяя себя предостережениями о необычайной секретности, приступил к изложению сюжета о появлении на свет Гаэли и той связи, которую мне удалось обнаружить между первопричиной этого знаменательного события и нашими нынешними загадками и проблемами. Не подумайте только, что язык у меня развязался под воздействием чрезмерной даже любезности Креона, и я постарался тоже доставить ему удовольствие. Нет, это было настолько продуманное и взвешенное решение, насколько я вообще был на них способен.
Почему же я посчитал, что рассказать Реналдо самую важную новость последнего времени будет ходом хорошим, хотя и опасным? Главным образом по той причине, что испытывал большие сомнения в значимости следа, тянувшегося от камеи из кабинета Гаэли. Обжегшись давеча на Креоне, я уже не кипел желанием броситься на Денеб IV, вломиться в очередной раз в лабораторию Бренна и… выяснить, например: да, камея эта некогда у него побывала, но он проиграл ее еще кому-то или просто потерял. К тому же если Реналдо я, несмотря на былую дружбу, мог заподозрить в чем угодно – он всегда был малым ушлым, то в Бренна – злого гения, простите, не верил. Хотя бы потому, что по ходу пьесы из всех участников барон Лаган подходил к могиле ближе прочих… Тогда, при перестрелке в лаборатории, от того света его отделяло три, максимум четыре дюйма, а это слишком мало для игры с любой степенью риска.
Вот и получалось, что передо мной вновь маячила реальная угроза отсутствия каких-либо путей для дальнейшего расследования. Конечно, в запасе еще оставался Князь Марандо, но я ясно отдавал себе отчет в том, что этот объект будет очень трудным… Поэтому напрашивалось приведение в действие авторской идеи Принца – ловля на живца, с герцогом Галлего в роли последнего. С Вольфаром это сработало: он тратил на меня время и силы, нервничал и в итоге проявил себя. Теперь я был не против повторения пройденного и намеревался повысить интерес к своей персоне (или, говоря патетически, вызвать огонь на себя), пустив по Галактике слух, будто выяснил истинную историю создания станции «Бантам» (что, похоже, являлось правдой) и нахожусь в шаге от персонификации личности, которая всех так интригует (небольшое преувеличение для пользы дела)… А есть ли для запуска молвы способ лучше, чем поделиться своими мыслями со старым товарищем, прогуливаясь с ним ранним утром по парку?
Нельзя не отдать должного Реналдо – хоть он и не пытался тягаться с разного рода мастерами, но его острый ум финансиста схватывал все на лету, – первым делом по завершении рассказа он поинтересовался:
– Насколько я должен хранить в тайне то, что сейчас услышал?
– Ровно настолько, чтобы по большому секрету поделиться с не вызывающими подозрений собеседниками.
– Ясно, – он коротко кивнул. – Будет сделано… Можно сворачивать?
Получив утвердительный ответ, Креон многозначительно улыбнулся – «другого-де и не ожидал», – но это было напрасно. Единственным, о чем я ни словом не обмолвился, было реальное положение вещей со станцией «Бантам» и технологией клонирования. Но оно ведь нисколько его не касалось, не так ли?
Между тем, направившись к дому, Креон решился заметить: