Именно поэтому мне понадобилось много лет не бывать на Аркадии, дабы составить о ней новое впечатление. Правильное в целом, хотя наш с Уилкинсом визит и опроверг некоторые его положения. Я предполагал, что находиться на Аркадии, в гнезде несвойственных мне пороков, будет противно или, по меньшей мере, скучно. Но на деле это оказалось приятно, весьма приятно. Ешь-пьешь в охотку, ходишь, глазея по сторонам, – по контрасту с тем, чем мне пришлось заниматься в предыдущие месяцы, такой образ жизни вполне мог доставлять удовольствие. А когда тебя не пытаются убить тем или иным способом, это не так уж скучно, как может показаться невооруженным взглядом.
Естественно, подобные каникулы изначально в мой план не входили. Напротив, сразу по прибытии на место я намеревался присоединиться к своим – Гаэли, Бренну, Креону – и вплотную взяться за чужих, то есть за Князя Марандо Д'Хур… Только вот поступить так оказалось немного затруднительно. Ни свои, ни чужие почему-то не встречали нас у трапа с оркестром, а найти хоть кого-то из них среди нескольких миллионов аборигенов и туристов было практически нереально. Во всяком случае, у нас с Уилкинсом не получалось… Как так, можете спросить вы? Ну хорошо, отыскать приезжих еще может стать проблемой (особенно, если они сами того не хотят), но у Марандо должен иметься как минимум адрес! О, безусловно, он имелся – я даже собственными глазами его видел на письме, которое Князь некогда отправил в мой замок и которое где-то и когда-то затерялось. Беда заключалась в том, что я напрочь его не помнил, а навести справки, как выяснилось, попросту негде… Такая странность прямо вытекала из государственного устройства Аркадии, достаточно оригинального, чтобы уделить ему несколько строк.
С внешней, астрополитической точки зрения, Аркадия как самостоятельная единица входила в так называемый Союз Трех Планет, самое, пожалуй, необычное межгосударственное образование в Галактике. Необычное, поскольку все остальные союзы и альянсы возникали на основе исторически сложившихся корней – грубо говоря, выходцы с европейского и американского континентов Земли дружили между собой и не дружили с азиатами. А вот в союзниках у Аркадии оказались две планеты, колонизированные и заселенные религиозными фанатиками-мусульманами. Между ними и разбитной Аркадией было так мало общего, что вся Галактика уже давно ждала, когда же в Союзе разразится война или какой конфликт помельче… Но если внешней политике планеты-курорта еще можно было подыскать логичное объяснение (территориальная общность хотя бы), то ее внутреннее устройство было по-настоящему парадоксально. Думаю, самое подходящее слово для определения государственного строя Аркадии – анархия. Здесь не было президента, парламента, правительства, армии, полиции, спецслужб… Короче, проще назвать, что было: кланы, контролирующие ту или иную отрасль индустрии развлечений. Подозреваю, между собой они вели жесточайшую борьбу, но наружу это никогда не вылезало. Такого порядка и безопасности, как на Аркадии, не было даже в самых благополучных мирах. Достигался он чрезвычайно просто: каждый клан вводил на подконтрольной ему территории свои собственные Правила Поведения и содержал достаточное количество людей для их обеспечения. Причем знание данных кодексов было личным делом туристов – мера пресечения не менялась в зависимости от того, известно ли вам, что именно и как вы нарушили. Наказания же варьировались от высылки с планеты (за попытки мухлежа в азартных играх, к примеру) до убийства на месте (за что-нибудь более тяжкое типа изнасилования или вооруженного грабежа)… В общем, веселье на Аркадии было воистину непринужденным.
Поначалу мы с майором не хотели мириться с таким положением вещей, ведь, помимо отсутствовавших справочных служб, на Аркадии в изобилии наблюдались шоферы, гостиничные портье, официанты и прочий обслуживающий персонал, обычно покладисто расстающийся с любой информацией при виде скромных сумм наличности. Но и этот метод не сработал – денег почему-то никто не брал, и отказы нередко сопровождались грубостью…
Промыкавшись таким образом пару дней, я пришел к выводу, что не остается ничего, кроме как диаметрально изменить собственную стратегию. Прибыв на Аркадию, мы не пытались целенаправленно прятаться, маскироваться и т. п., но в то же время и не афишировали своего присутствия. Однако я рассудил: если мы не можем никого найти, то приходится надеяться, что кто-нибудь найдет нас, и поэтому нужно демонстрировать себя чаще и активнее. В результате мы отправились в затяжное турне по самым злачным местам, стараясь привлекать к себе максимум внимания. Дозволенными способами, разумеется, главным из которых было выкинуть на ветер столько денег, чтобы это запомнилось окружающим. Нелегкая задача, но я достойно с ней справлялся (за счет ресурсов вездесущих банков Креона). Более того, абсолютно равнодушный прежде к азартной игре, я начал потихоньку входить во вкус и даже получать извращенное удовольствие – в стремлении проиграться как можно крупнее крылось нечто необыкновенно притягательное… Вероятно, проницательный Уилкинс заметил происходящую во мне перемену. Вечером пятого дня, когда мы сидели после обеда на террасе небольшого кафе и якобы любовались панорамой безбрежного океана (на деле я углубился в процесс переваривания пищи), майор с очевидным сарказмом поинтересовался:
– Ну, что теперь? Опять в казино? А может, в ночной клуб со стриптизом зарулим? Я тут видел один: названия не запомнил, но в рекламе было сказано – самый дорогой на всем этом побережье. По-моему, как специально для нас.
Находясь в приятной послеобеденной прострации, я только вяло покачал головой:
– Пока подышим свежим воздухом. Это полезно.
– Кому? Вашим легким, давно почерневшим от любимых сигар? – Уилкинс обвиняющим перстом указал на предмет, благоуханно дымящийся между моих пальцев, но я промолчал. Немного подумав, он продолжил псевдозадушевным тоном: – Нет, лучше все-таки взять флаер и махнуть обратно на ту сторону, в Гран-Казино. Там сегодня бокс, знаете? Титульный бой супертяжеловесов за звание… Черт, не помню за какое, но шумиха что надо. А? Что скажете?
Я понимал – он злит меня совершенно намеренно, поэтому не поддался и терпеливо объяснил:
– Майор, вы помните, чем мы занимаемся? Мы предоставляем нашим друзьям возможность нас обнаружить. Поэтому ни на стриптиз, ни на бокс мы не пойдем – любой из тех, кто меня мало-мальски знает, сразу скажет вам, что я никак не могу оказаться в подобном месте. Улавливаете?
– А то нет. Этот любой на вопрос: «Где же может быть герцог Галлего?» – сразу скажет: «Блин, да за рулеткой, конечно! Где ж еще?!»
Наконец-то я стал раздражаться. По-видимому, оттого, что он был прав… Без особой надежды я поинтересовался:
– У вас ничего не болит? Зубы или там ноготь большого пальца левой ноги?..
– Нет, – заулыбался Уилкинс, довольный, что явно достигает цели.
– То есть это протест против нашей стратегии?
– Стратегии? – он нахмурился. – Вы не оговорились? Страдания – вы, наверное, это хотели сказать! Причем страдаем мы херней.
Конечно, Уилкинс брюзжал и раньше. Во-первых, потому как не брюзжать не мог, а во-вторых, метод выставления себя напоказ был глубоко чужд укоренившейся в нем психологии телохранителя. Соображения о том, что Князь Д'Хур, даже узнай о нашем присутствии первым, не попытается меня убить в силу бессмысленности (и опасности) такого поступка, урезонивали его, но и только. Теперь же это не было дежурным ворчанием – Уилкинсу по-настоящему надоело. Или, подумалось по привычке, у него есть особые причины устроить небольшой бунт…
