— И все-таки ты с сыном поговори еще раз, — заговорил хозяин. — Мишка — парень неглупый, скоро закончит ВВА, получит неплохое место в округе. Думаю, что получит. Мы же не зря своих тянем в одно место. Пусть служит, осматривается.
— Ты к тому, что любая власть опирается на армию и полицию? — ухмыльнулся Орлов. — Я твою идею понял. Постепенная замена ключевых постов подготовленными людьми. Такие, как Мишка и его друзья, вполне способны на рывок.
— Но больше всего меня волнует, что разрабатывает «Гранит» и «Изумруд», — снова вернулся к старой теме Балахнин. — Что-то Назаров нарыл в свое время. Когда он ушел с военной службы, сразу начал пробивать свои проекты. Создал институт прикладных наук, набрал штат ученых и инженеров, наглухо закрыл свои разработки, усилил охрану интеллектуальной собственности. Если судить по внедренным в войска новейшим технологиям, то дела серьезные творятся. Но вся эта частная лавочка под пристальным вниманием СБ.
— Платы дешифраторов, магические блоки защиты информации, криптографические считыватели рун, — кивнул Орлов. — Знаю, что существует проблема совмещения электронных плат на основе скандинавских, кельтских и западноевропейских рун с нашими родными славянскими. Эту проблему давно пытаются решить на всех инженерных уровнях, но пока орешек не поддается. Ни государственные, ни частные компании не могут выйти из тупика…
— Хочешь, подкину историю для размышления? — лукаво улыбнулся Балахнин.
— Ох, искуситель ты, Алексей Изотович, знаешь, чем меня порадовать, — покачал головой Орлов. Он поглядел на приближающуюся парадную лестницу. — Давай. Выкладывай. Люблю загадки. Если только это не базарные сплетни.
— Нет, своими ушами слышал. Я же со многими людьми контактирую. Так вот, недавно с одним человеком, который входил в спецгруппу Сайдахметова, разговаривал.
— Это, случаем, опять про княжну Меньшикову?
— Косвенно. Про Назарова, вообще-то. Так вот, он умудрился разблокировать браслеты Арлана, которые имели кельтскую руническую шифровку.
— Да? Вот даже как? — внешне Орлов остался спокойным, но работа ума отобразилась на его широком лице. — Удивительно, как беспечны люди, дававшие подписку о неразглашении служебных расследований. Кто такой болтливый?
— Не скажу. Кадр нужный, — честно ответил князь Балахнин. — Я почему об этом случае тебе поведал… Ведь младший Назаров обучается по прикладной магии? Значит, умеет работать с шифрами. Более чем уверен, что в будущем он обязательно возьмется за проблему совместимости. Мальчишка перспективен, как никто другой, кого я знаю из молодых. Возьмись за него, Юра. Ласка, дружба, продвижение по карьерной лестнице сделают больше, чем выдавливание икры из дохлой рыбы.
— Тамара не даст, — добродушно пробурчал Орлов. — Она Берегиня, за сто километров душок учует. Никиту будет охранять, как волчица своих деток.
— Жизнь любит вилять в самом неожиданном месте, — разумно пояснил Балахнин. — Вдруг да повезет. Я смотрю, ты меня совсем не слушал, когда я говорил о будущих внуках Кости.
— Так что за проблема? — пожал плечами гость, но оглянулся, проверяя, нет ли кого рядом из домочадцев Балахнина или его работников. — Боишься укрепления Меньшиковых? Еще ведь неизвестно, как жизнь повернется. Вдруг и неспособными детки окажутся? Всяко разно можно предположения строить, да все без толку. Дождемся, когда молодые заведут наследников, вот тогда и посмотрим.
— Что-то мне не по себе стало от твоих слов, — поежился Балахнин.
— Ладно, подумаю на досуге, как облизать твоего Назарова. Ну, не тот калибр он, не тот, чтобы так волноваться, — махнул рукой гость, убирая серьезность с лица. — Пошли, выпьем, что ли? Там еще в графинчике оставалось, я видел.
Глава пятая
— Смирно! — раздался мощный рык дневального, который был услышан даже в дальних кубриках казармы. Все, кто крутился возле входа, вытянулись и замерли, пока капитан Корчак делал последние шаги из коридора в жилое помещение. Команда застала многих в подштанниках или в исподних рубахах, заправленных в штаны — как раз наступило свободное время для курсантов. Кто-то собирался в душевую, кто-то готовился к наряду, приводя форму в порядок.
Из каптерки вывалился дежурный, и набирая печатающий ход, подошел к Корчаку и четко доложил, что рота находится на отдыхе, происшествий нет, все здоровы.
— Вольно! — махнул капитан, стягивая с рук тонкие перчатки. После солнечных дней что-то снова похолодало, и вот уже вторые сутки с Балтики опять прилично дуло свежестью со снегом. — Объявить по роте построение через двадцать минут.
— Есть! — дежурный сержант козырнул и пошел орать по кубрикам приказ командира роты.
Никита как раз заканчивал разговаривать с дедом. Его очень беспокоило состояние Патриарха. Как бы не геройствовал старик, но в голосе чувствовалась какая-то надломленность, усталость и полное опустошение. Волхв звонил по поводу помолвки с Тамарой. Анатолий Архипович обрадовался, и даже разговаривать стал живее. Помолвку назначили на начало апреля, потому что Никита боялся не успеть и на два месяца загреметь на полевые учения. Дед, к сожалению, не смог точно ответить, сможет ли приехать в Петербург. Здоровье — не шутка, особенно для человека, уже глядящего за горизонт столетия.
— На свадьбу я обязательно приеду, внук, — ободряюще произнес Патриарх. — Что-то совсем расклеился, надо в кулак волю собрать.
— Может, лекарей каких вызвать? — озаботился Никита. Ему было больно слушать и чувствовать, что родной человек, последний креп его жизни, потихоньку кренится к земле.
— Ха-ха! — даже попробовал посмеяться Анатолий Архипович. — Нынешние лекари — бездари, привыкли только видимые нарушения ауры лечить. Нет, Никитка, время пришло. Душа у меня постарела, а немочь — пустяк. Видимо, свое предназначение в жизни я выполнил, и Творец меня к себе призывает. Кое-что не успел, но это мелочи. Надеюсь на благородство князя Константина.
— Давай, я приеду, — решил парень.
— Не балуй. У вас там серьезное мероприятие намечается, — построжел Патриарх. — Ты военный, а не гражданский хлыщ. Приказ превыше всего. Ничего, я постараюсь дотянуть до вашей свадьбы. Нельзя мне своей смертью тебя в траур на год вгонять. Тамара потом ругать будет. Но если все же противный старик помрет — сожги мое тело, а горшок с пеплом замуруй в фамильном склепе. Впрочем, душеприказчик все знает и объяснит.
— Дед…, - в горле противно запершило. До Никиты дошло, зачем Патриарх попросил себя кремировать. Значит, он придерживался определенных традиций ариев, а сам пыжился и орал, что мифы не имеют ничего общего с его родом. Намек оказался прозрачным.
— Ты, никак, слезы пустить собрался? — дед удивлено хмыкнул. — Ну-ка, соберись, мальчишка. Обычное дело, сынок. Люди рождаются и помирают. По мне-то что реветь? Пожил славно…
— Для больного ты слишком долго болтаешь, — решил пошутить Никита.
Дед захекал, оценив шутку.
