— Так точно, замечал за собой подобное, — признался Никита.
— Самокритичность — вещь хорошая, она не позволяет свалиться в глубокий кювет, — Кольцов откинулся на спинку кресла. — И что мне с тобой делать? Не хочется терять сильного боевого волхва для армии. Твои успехи в прикладной магии тоже радуют. Остап Васильевич отзывается о тебе только в лучших тонах…. И опять же, по моему мнению — твое решение созрело за два дня. Снова мечешься?
— Всю ночь не спал, думал, — ответил Никита. — Все варианты пробовал. Я не могу бросить на произвол судьбы корпорацию, дело всей жизни деда. Это будет предательством худшим, чем уход из Академии.
Барабанная дробь пальцами по столу. Полковник сдвинул брови к переносице. Он не собирался держать в жестком капкане мальчишку, решившего покинуть стены Академии, но его сдерживала характеристика в личном деле Назарова. Сегодня курсант решил так, а завтра начнет метаться на гражданской жизни, понимая, какую глупость совершил. Нет еще в нем стержня.
Кольцов снял трубку телефона, замер, вслушиваясь в гудки, а потом весело произнес:
— Василич! А не заглянешь ко мне сейчас? Ты же свободен? Опять сидишь в своем техническом закутке? Давай, топай. Я тут с Назаровым интересную беседу веду.
Положил трубку и усмехнулся:
— Даже не дослушал…. Сейчас появится.
Затонский на удивление быстро оказался в кабинете и настороженно поглядел на стоящего Никиту, молча кивнул на приветствие кадета, поздоровался с полковником за руку и хлопнулся на стул.
— Что случилось?
— Курсант Назаров хочет подать прошение о прекращении учебы в Академии и снять погоны, — просто ответил Кольцов.
— Вот как? — Затонский стянул с себя кепи с кокардой и бросил на стол. — Мотивы свои объяснил?
— Все разложил по полочкам, — подтвердил Кольцов. — Я даже аргументов против не нашел. Как бы логично, но обидно.
— Обидно, согласен, — Затонский пристально посмотрел на Никиту. — Я уже настроился на научную работу по итогам дипломной работы курсанта Назарова.
Мелкий камешек в огород глупого мальчишки. Никита пока молчал. Ждал вопросов. А начальство словно забыло о нем и переговаривалось между собой.
— Впрочем, ничего страшного не произошло. В Коллегии Иерархов только будут рады видеть сильного ученика, — пожал плечами прикладник. — Волхвы Военной Академии, по сути, всего лишь филиал Коллегии. Разница лишь в будущих перспективах. Выпускники ВВА останутся в армии, а квотированные через Коллегию — уйдут в гражданский сектор. Так какая разница, где будет реализовывать свои амбиции Назаров.
— Да, я тоже об этом сразу подумал, — кивнул полковник. — Можно оформить переводом с сохранением учебного ценза. Только после окончания первого курса. На носу учения, и никто не будет заниматься такой волокитой.
— Пусть проветрится в полях, — усмехнулся Затонский. — Если не передумает, то оформим приказ. Мне, кстати, будет легче контролировать его разработки. Ты же знаешь, Николай, что я работаю на две ставки. Моя основная деятельность протекает в стенах Коллегии.
Никита навострил уши. Невзначай брошенные опытным прикладником слова предназначались ему. А мужчины продолжали перебрасываться словами, обдумывали возможности. Время, отведенное на аудиенцию, закончилось, а Кольцов даже не волновался.
— Будешь его курировать?
— Как получится. Там сразу прикладников берут в долгосрочную осаду. Назарову не завидую. Будет хуже, чем в нарядах по Академии.
Посмеялись.
— Нет, наверное, проще, — сказал Кольцов, бросив хитрый взгляд на Никиту. — У него же девушка в Петербурге. И свадьба на носу. Негоже молодую супругу оставлять одну на пять-шесть дней в неделю. Опасно.
Опять смеются.
— Так как оформим?
— Да решили, вроде. Увольнение с одновременным переводом в Академию Иерархов, чтобы не терять студенческий ценз. Сразу на второй курс с осени, — полковник что-то черкнул в блокноте. — Я сам позвоню Воронкову, пусть порадуется. Учти, Назаров, после окончания учебы будешь призван в армию. Так что все равно отвертеться не удастся. Годик побудешь в лагерях, погоны лейтенанта получишь, потом в резерв поставят.
— Только настаивай на том, чтобы Назарова взяли на военную кафедру, — Затонский критически посмотрел на вытянувшегося и не шелохнувшегося Никиту. — Там больше на технические факультеты тянут, а бойцы им не нужны. Всего десять человек обучается. Негусто для нашей армии, но кое-какие изобретения они выдают. Плюс патент. А это денежки в карман голодного студента. И для всех будет нормально. Парень боевую квалификацию не потеряет, и при деле будет.
Теперь оба смотрели с хитрецой на будущего «голодающего студента».
— Твое решение окончательное? — в голосе Кольцова появились жесткие нотки.
— Так точно, Ваше превосходительство!
— Тогда сейчас пиши заявление, а сразу после окончания учений можешь покинуть стены ВВА навсегда. Пока будешь в полях бегать — наши кадровики успеют оформить приказ об отчислении в связи с переводом без потери ценза в Академию Иерархов. Иначе не успеют. Все в отпуска пойдут.
— Разумно, Николай, — кивнул Затонский.
— Тогда свободен, курсант Назаров. В приемной напишешь заявление на мое имя, оставишь у референта. Я позже подпишу.
— Разрешите идти?
— Да.
Никита четко развернулся через левое плечо и вышел из кабинета.
Мужчины помолчали с минуту, потом Кольцов вытащил из кармана кителя бумажник, достал ассигнацию в десять рублей и положил на стол перед Затонским.
— Как ты его просчитал? — с любопытством спросил полковник. — Тоже ведь рисковал в пари.
— Мальчишка — уникальный прикладник, — ответил Затонский, забирая купюру. — Я же видел, как он мечется между долгом и желанием. Как военный он нам не нужен. Не думал, что такую крамолу выскажу! Обычный сильный боец, со своими разработками рукопашного боя. Но, признайся, Коля, таких солдат у нас хватает с избытком. А вот головастых изобретателей — кот наплакал. И Назаров это прекрасно понимал. Анатолий Архипович, кстати, когда приезжал в Академию, попросил меня, чтобы я не препятствовал Никите прекратить учебу. Старик словно знал, что внук не будет носить погоны.
— Вот даже как? — удивился Кольцов. — Может, ты его подтолкнул к решению, хитрец?
— Ни слова не говорил. Назаров — маньяк в хорошем значении этого слова. У него куча идей, которые в стенах ВВА просто нереально реализовать. А через Коллегию легче пробиться на самую вершину своей мечты. Ну, и личная жизнь, конечно. Ты на его лицо посмотри. Для него это сейчас самое главное. Какая армия? Сам молодым не был?
— Был. Но у меня в восемнадцать лет не было знатной невесты, громадного частного предприятия и родового поместья в личном пользовании, — вздохнул полковник.
