— Я здесь живу, уважаемый, — сочным низким грудным голосом ответила она. — А вот вас я не знаю совершенно. Можно вас попросить выйти вон?
— А я, вообще-то, к Мотору пришел, — усмехнулся Никита. — Вкусно пахнет! Борщ варите?
— Мотор…. А, из этих, — протянула женщина, но не объяснила, из кого именно. — Дрыхнут они! Ремонтники только уехали, вот и решили вздремнуть. Вопрос про борщ она проигнорировала. — А вы кто будете?
— Как бы хозяин этого великолепия, — обвел руками пространство вокруг себя Никита, потешаясь над кухаркой, у которой лицо мгновенно побелело, а потом так же резко стало менять спектр в сторону красного. Вдобавок ко всему у нее выпал половник из рук.
— Ой! — только и смогла вымолвить она. — Господин… Я сейчас!
— Куда? — засмеялся Никита. — Смотри за борщом! Убежит с плиты! А я не умею гоняться за супами! Как тебя зовут? Как здесь появилась?
Женщина судорожно вздохнула, но все-таки взяла себя в руки. Голос ее стал спокойным.
— Надеждой меня зовут. Этого охламона Мотора я давно знаю, недавно в городе столкнулись. Разговорились. Я поняла, что он кухарку ищет в дом. Толком ничего не сказал, повез меня сюда, показал хозяйство. Заливал, что это его особняк… Не поверила, конечно, но виду не подала. А так я имею диплом кулинара, если что. Работала в «Кюбе», опыт есть. Правда, пришлось уволиться. Там какая-то реорганизация пошла. Мне места не досталось.
— Сколько лет отработала в «Кюбе»? — поинтересовался Никита. Ему было известно, что три года назад ресторан купил Солохин — мелкий дворянчик из вассальных Орлова. Многие из работников лишились места. Шуму было много, а толку никакого. Кто будет мнение холопов учитывать? Если раньше «Кюбе» любили посещать музыканты и балетоманы, то теперь там собиралась золотая молодежь, поэты-авангардисты и свитские этой самой аристократии.
— Пять лет. С самого низа поднималась, — Надежда отвернулась, чтобы перевернуть шкворчащие на сковороде котлеты.
— Как тебя оформил Мотор? Официально или под дворянское слово хозяина?
— Сказал, что однажды приедет настоящий хозяин особняка, вот с ним и надо разговаривать.
Надежда резко насторожилась. Понимала, что сейчас любое слово может сыграть против нее. Мало что там Мотор болтал. А вот мальчишка, сидящий в добротном летнем бежевом костюме напротив нее, возьмет и выгонит ее взашей.
— А борща нальешь, Надежда? — Никита придвинул стул. — Посмотрю на твою квалификацию.
— Сейчас, барин! — молодая женщина не стала суетиться, спокойно налила борщ в глубокую тарелку, поставила перед Никитой. Не забыла подать сметану в вазочке, нарезанный черный хлеб и холодец со свежим укропом. — Водочки не желаете?
— Не пью! — отрицательно замотал головой Никита, хватаясь за ложку.
Надежда снова занялась приготовлением второго блюда, стараясь не думать о последствиях, но ее прямая спина говорила о страшном напряжении, которое испытывала кухарка. Ей нужна была эта работа. Болеющий ребенок требовал больших затрат, а бесконечные походы по знахарям отнимали последнее, что она зарабатывала урывками по различным мелким кафе и забегаловкам.
— О! Хозяин! — раздался голос Мотора. — А мы и не слышали, как ты приехал!
Прошлепав в тапках к холодильнику, он извлек из него бутылку пива и сел напротив Никиты, увлеченно работающего ложкой.
— А кто мне ворота открывал? — задал логичный вопрос Никита. — Призрака лакея сумел завербовать?
— Гы-гы! — Мотор свернул пробку с бутылки и приложился к ней. — Я же человечка нашел по электронике. Оборудовали комнату, из которой ведется наблюдение за улицей, и можно ворота открывать. Я дал ему номер твоей машины и предупредил, чтобы сразу запускал, как только ты приедешь.
— Получается, вы здесь пузо греете, а человечек работает? — голос Никиты оставался ровным, но Мотор почувствовал недовольство. Подобрался, стер с лица вальяжность и расслабленность.
— Да все пучком. Мы же с самого раннего утра за работниками присматривали. Они на втором этаже ремонт ведут. Сейчас там паркет залакировали, вот мы их и отпустили до завтрашнего дня. Пацан сидит за монитором, бдит. Так ему за это не похлебку даем, а материально осязаемую валюту.
— Ладно, приведешь его в залу, поговорю с ним. Посмотрю, кто таков. Куда рванул? Сиди. Про Надежду хочу спросить…
— А что не так? — вдруг набычился Мотор.
— Почему без моего разрешения набираешь рабочий персонал? — Никита положил ложку в пустую тарелку. — Мог бы и позвонить, проконсультироваться. Ты уверен в людях? А вдруг кто-то мог на внедрение сыграть? Думаешь, ты один такой умный?
— Да я с Надькой случайно встретился! — воскликнул Мотор. — Даже сначала в мыслях ничего не было! А она сказала, что поваром работала, опыт какой-никакой имеется! Сейчас перебивается с хлеба на воду! Почему бы не помочь?
— Ладно, — вздохнул Никита, поняв, что придется понаблюдать некоторое время за домработницей. — Борщ, Надежда, у тебя вкусный. Серьезно.
Плечи женщины вдруг резко опали, словно из нее выдернули железный штырь, державший спину прямо. Она всхлипнула, не оборачиваясь, и быстро провела ладонью по щеке.
— Сколько тебе Молот обещал платить? — спросил волхв.
— Двести, может, чуть больше, — тихо ответила Надежда, убирая сковороду на деревянную подставку.
— Семья есть?
— Одна живу с сыном. В доходном доме купца Нифонтова. Так дешевле выходит, чем добираться из пригорода на работу в столицу. Да и знахарей легче найти здесь.
— Что за проблема с сыном?
— Болеет. У него что-то с позвоночником. В двухлетнем возрасте упал с окошка. Ладно, что жили тогда в своем доме, с небольшой высоты падал. Недоглядели, чего уж…
— Именно из-за этого ты привел ее сюда? — Никита посмотрел на смурного Мотора.
— Один из факторов, — признался он.
— Завтра я пришлю человека, — Никита посмотрел на женщину. — Он оформит тебя как служащего корпорации «Изумруд», на полставки. Ты же работаешь не в Вологде, а в Петербурге. Вроде филиала получается. Если я буду уверен в твоей лояльности, переведу на полную ставку. Много не обещаю, но на первое время будешь получать триста рублей. Думаю, тебе хватит даже на квалифицированного волхва-лекаря.
Чистые тарелки, которые Надежда приготовила к обеду, полетели на пол. Никита внимательно посмотрел на осколки, о чем-то подумал и сказал:
— Впредь будь внимательна. Я, конечно, не жмот какой, но посуда все-таки моя. Штраф в два рубля с первой выплаты отдашь мне.
— Барин! — Надежда все-таки не выдержала и заплакала. Бюст ее заколыхался так, что Мотор завороженно смотрел на него, пока Никита не пихнул бывшего бандита в плечо.
— Пошли в залу. И зови своего электронщика. Хочу его проверить.
