— Как — дружественная? — зашумели курсанты, возмущенный такой подставой. — Да они крались вдоль стен, как будто пытались со спины напасть!
— Несправедливо!
— Тихо! — не повышая голоса, четко приказал инструктор. — Кто это там сказал: несправедливо? Что за детский сад? В бою нет такого слова, понятно? Может, помощь шла, используя складки местности, чтобы не быть перебитой противником? А если в реальности столкнетесь с такими моментами? Начнете садить из всех стволов, не разобравшись, не связавшись с командиром? Глупо…. Почему не было попыток контакта? Почему Елагин не вышел на связь? Сразу атаковали!
— Но мы исходили из ситуации… — начал было Елагин, имевший право высказывать мнение отделения и свое тоже на разборе в полевых условиях.
Михалюк прервал его:
— А какая у вас была ситуация, курсант? Найти заложников в здании. Не нашли. С ориентированием в иллюзорной проекции вы справились неплохо, но вот господин волхв, оказывается, вообще не может с блокированным Даром выполнить свою малюсенькую роль в отряде!
Никита сжал зубы, медленно наливаясь злостью. Перечить старшему волхву, знамо дело, он не собирался. Себе дороже выйдет: месяц без увольнения, бесконечные тренажеры, наряды и прочая лабуда, отвлекающая от учебы. Но все равно он чувствовал свою правоту, что не стал хитрить и ломать блокаду. Михалюк, наверняка, рассчитывал на эту ошибку. В реальной боевой обстановке душевные терзания ему мешать не будут. Сделает так, как считает нужным.
— А почему вы, курсант Назаров, не захотели применить свой Дар ради достижения цели, если не видели иного выхода из ситуации? — инструктор нагло провоцировал его, а глаза, вытаращенный куда-то поверх голов застывшего строя, налились непонятной чернотой. — Почему молчите? Испугались наказания за своеволие?
Никита скупо пояснил свою позицию, почему не пошел на маленькие хитрости. Волхв кивал головой, и был похож в этот момент на игрушечный заводной болванчик.
— Но ведь речь шла о жизни заложников?
Вот зачем он так делает? Что надо Михалюку? Начав испытывать раздражение, Никита попытался погасить мощную волну выплеска энергии, а инструктор чувствовал состояние курсанта, и упивался превосходством в ранге. Может, он донора в нем нашел? Мысль показалась дельной. Ведь если вспомнить, Михалюк частенько придирался именно к курсантам-волхвам, казалось бы, из-за пустяков. Сразу вспомнился архимаг Борисов, сам использовавший чистую энергию гимназистов.
— Вы же знаете, что использование Силы в обход блокировки считается как злостное нарушение и невыполнение задания, — успокоившись, ответил Никита. — Я инструкции не нарушил. Группа почти выполнила задание, пройдя все иллюзорные ловушки. Считаю, что обнаружить заложников без применения Дара — абсолютно нереально. Для таких случаев нужно привлекать сильного сенсорика.
— Это ваше личное мнение? — ехидно спросил Михалюк.
— Это разумное мнение, только и всего, — честно ответил Никита. — Я мог обойти блокировку не напрягаясь, и вы не почувствовали бы ничего.
— Слышал от административной группы, что курсант Назаров неординарно использует данную ему Силу, — усмехнулся инструктор. — Но зачем хвастаться так откровенно? Уверены, что вам подвластны законы Космоса и Вселенной? С Творцом за одним столом пьете чай с булочками?
— Никак нет, господин инструктор, не довелось, — ответил Никита, и услышал сдавленное хмыканье со стороны Блонды. Васька стоял рядом и беспрестанно сопел, как будто у него нос забит выделениями. Ну да, осень же. Сейчас половина Академии с соплями ходит. Скоро полезут с просьбами подлечить. А что? Халявных волхвов сорок человек. Столько молодых одаренных боевых магов учится на отдельном факультете под патронажем Коллегии Иерархов. Вот пусть и лечат. Да еще зима длинная, сырая, с колким снегом с балтийских просторов.
Но Васька-то с трудом сдерживал сейчас смех от происходящего, болван. Вот и хрюкает, делая вид, что нос забит.
Академия находилась не в самом Петербурге, а в районе Невской губы, возле поселка Лисичье, и занимала вполне себе приличную площадь. Около десятка зданий, включая администрацию, жилые казармы, столовую, Полигон, огромный плац, тренажерные залы. К этому добавлялся обширный парк, примыкавший северным крылом к деревне Средние Дубки, и был огорожен высоким кованым забором, чтобы не нарушать казенными серыми бетонными стенами красоту рощ и перелесков. Но в большей мере забор являлся границей Академии, и через него мог пролезть любой курсант, но никто себя дураком не считал. По периметру забора стояли магические «сигналки», считывающие любое движение, а к ним в помощь добавили десятки камер. Убежать в самоволку было невозможно, но курсантов технологические и магические препятствия не пугали. Ушлые ребята нашли мертвые зоны, и частенько срывались в Средние Дубки на танцы, дружить с местными девчатами, ну, и подраться, конечно. Деревня была большой, на сто с лишним хозяйских дворов. Беспокойное соседство для администрации ВВА. Даже Лисичье так не донимало, как дубковская проблема. Там, хотя бы, моряки стояли, база береговой охраны и служба маяка. Зачем туда курсантам наведываться? В Средних Дубках соблазнов было больше. Да просто: девчонки из простых семей всегда пользовались моментом, чтобы зацепиться за шанс выйти замуж за будущего офицера. А это прямой путь в элиту, в дворянство. Поэтому деревенские парни и бесились, когда видели ладных подтянутых курсантов на улицах или возле двухэтажного местного клуба, в котором расположились парикмахерская, магазины, кинозал — внизу, а второй этаж был отдан под различные увеселительные мероприятия вроде танцев. Там же находилось и кафе.
От Академии по хорошей асфальтированной дороге можно было доехать до столицы на такси или на междугороднем автобусе, а если хотелось побыстрее — на электричке. Железная дорога как раз проходила через Средние Дубки.
— Я вынужден поставить в вашем учебном досье неприятный для вас минус: неумение без Силы ориентироваться на поиск пропавших людей, — с некоторой долей сожаления произнес Михалюк, приподнимая над столом одну из папок. — Учиться вам, курсант Назаров, еще прилично. Надеюсь, вы сможете извлечь из ошибок пользу. Курсант Елагин! Ведите отделение в казарму. Через двадцать пять минут — построение на обед.
— Да не расстраивайся ты так, — после обеда курсанты получили три часа личного времени перед вечерними занятиями и тренингами, за исключением тех, кто собирался в наряд и сейчас ложился спать, и большинство собралось в курилке напротив жилой казармы. Никита, так и не приобщившийся к сигаретам, никогда не игнорировал такие посиделки. Надо быть поближе к коллективу, считал он, а дым — всего лишь досадное приложение к сближению. Здесь знакомились, обсуждали проблемы, обзаводились товарищами и друзьями.
Успокаивал волхва Семен Рогов, высокий красивый парень с пронзительными голубыми глазами. Такой же светловолосый, как и Блонда, но с небольшим пшеничным оттенком, с волевым кельтским подбородком и точеным носом, Семен мог в будущем свести всех местных девушек с ума. — Подумаешь, просвистел задание. Все волхвы говорят, что такая вводная никогда не выполнялась. Хрень придумали, вот и пытаются вас смутить, заставить дергаться и делать ошибки.
