В университете в этот час было пустынно, только небольшая кучка студентов собралась в главном фойе и о чем-то бурно спорила. Появление Тамары встретили приветствиями, объяснили, что ждут художественного руководителя, который по совместительству был еще и доцентом кафедры международной экономики — главного любителя поэзии, театра и горячего сторонника студенческих постановок. Хоть что-то отвлекло от тяжелых мыслей. Девушка сидела в кресле за спиной Семена Ивановича — того самого худрука — в затемненном актовом зале и накручивала свою косу на запястье, потом — в обратном порядке. Что-то сегодня мысли странные лезут в голову.
В компании с подругами она вышла на высокое крыльцо университета. Кажется, снежная туча, обещанная волхвами-«погодниками», придет раньше времени. Да, зима подбирается исподволь, хотя теплые дни еще пытаются спасти настроение перед долгими серыми и промозглыми месяцами. Застегнув наглухо плащ кроме верхней пуговицы, Тамара вместе с Дашей стала спускаться вниз по скользким ступенькам. Видно, пока они находились на репетиции, снежок все-таки выпал, но успел растаять. Мраморная лестница блестела влажным темным зеркалом, отражая серо-свинцовое небо с тяжелыми облаками.
— Пошли, в кафе посидим? — предложила Даша, симпатичная миниатюрная с тонкой фигуркой девушка, с аккуратным каре из пепельных волос. Внешне она больше походила на прибалтийку, с округлыми мягкими формами лица, белой кожей, светло-серыми глазами. Оказывается, Дашина мама — латышка, и вышла замуж за Серафима Ташкевича в то время, когда молодой офицер служил в Риге в пехотном полку. Потом переехали в Смоленск, где и осели навсегда после выслуги лет папы. Вот она и удалась вся в маму, шутила Даша.
— Не хочется сегодня, — призналась Тамара, отыскивая взглядом свою машину. — Ты знаешь, плохо спала, рано встала. А теперь такая сонная одурь навалилась — чуть на репетиции не уснула. Погода, наверное.
— Ага, видела тебя, — хихикнула Даша. — Сидела сомнамбула. Глаза закрыты, спина прямая. В транс вошла, не иначе.
— Да так, пробовала поспать. Голос вашего худрука как колыбельная, — засмеялась Тамара. — Удивительный человек, с таким тембром голоса, никогда не кричит.
— Он просто душка, ты же знаешь, — Даша вцепилась в руку подруги, так как на ней были сапожки на длинном каблуке, а спускаться по скользким ступеням казалось ей жуткой мукой. — За ним все девочки старших курсов бегают.
— А девочки знают, что Бадуев — обнищавший дворянин?
— Ну зачем ты так? — надулась Даша, обиженная за худрука. — Что из того? В нашем университете не все из аристократической знати. Я тоже небогатая дворянка, знаешь ли…
— Зато ты красивая, — убежденно сказала Тамара, — и не вздумай отпихивать богатых женишков. Многие, конечно, болваны, с излишним самомнением, но иногда встречаются неплохие экземпляры. Не прогадаешь.
— Да ну тебя! — засмущалась Даша и выпростав руку, хотела шутливо хлопнуть подругу по спине, и не сразу поняла, что произошло.
Тамара банально поскользнулась на мокрой лестнице, или же каблук сапожка, хоть и уступавший по длине Дашиным, неудачно встал на самую кромку — но малейшая потеря концентрации привела к падению. Княжна с ужасом поняла, что сейчас просто грохнется на виду остолбеневших прохожих и девчонок, еще не успевших разбежаться по своим делам. Ладно, что лестничный марш уже заканчивался. В какое-то мгновение небо оказалось у Тамары перед глазами, а потом завораживающее в своем ужасе падение завершилось на чьих-то сильных руках. И ведь не крикнула, не успела.
— Как знал, что нужно стоять именно здесь, — голос, в котором звучало облегчение, был очень знакомым. До боли знакомым. Как будто они и не расставались с того жаркого дня.
Тамара медленно открыла глаза. На нее глядел Григорий с радостной улыбкой, и крепко держал ее в своих объятиях. Выпрямившись, княжна поняла, что выбраться из замка не представляется возможным. Так и стояли, тесно прижавшись друг к другу глядя глаза в глаза. Руки волхва лежала на ее талии. Дашка, охая, крутилась рядом и почему-то извинялась.
— Молодой человек! Держите ее крепче, чтобы снова не упала! — язва Ташкевич вдруг сменила тон. — А как зовут нашего спасителя?
Это что, Дашка заигрывает со Старицким? Внезапная волна ревности захлестнула Тамару, всегда рассудительную и чересчур спокойную, неподвластную эмоциям. Аккуратно разжав замок из пальцев на талии, она отошла на пару шагов назад, поправила растрепанный «русалочий хвост», приведя его в относительный порядок. Зачем-то посмотрела на каблук, отметив его сохранность. Она просто не знала, что делать.
Григорий продолжал улыбаться, поглядывая то на Тамару, то на Дашу, словно оценивал их по какому-то своему, мужскому, критерию. Княжна была абсолютно уверена, что внешность подруги нисколько не перевесит предпочтений молодого волхва, но иглы беспокойства забегали по спине. Ох, не к добру.
— Привет! Прекрасно выглядишь! — наконец, он остановил свой взгляд на Тамаре, и больше не отрывал его.
— Ты как меня нашел? — выдохнула девушка, запихивая руки в карманы плаща, потому что ощущала себя глупо и неловко, что встреча произошла именно так, а не иначе.
— Шел мимо, — пожал плечами парень, — гляжу: какая-то красавица падает, ну и рванул на помощь.
— Старицкий, ты как всегда — в своем репертуаре! — вздохнула Тамара. — Сказал бы честно: у папы узнал, где я сегодня нахожусь. Таких совпадений не бывает.
— Так вы знакомы? — изумилась Даша. — Ой, Меньшикова, познакомь и меня с молодым человеком?
— Это Григорий Старицкий, — голос Тамары стал холодным, словно заранее нес предупреждение подруге: не лезь, не твое! — Мой очень хороший знакомый, учится в Высшей Военной Академии. Я права?
Княжна особо выделила слово «очень». Для непонятливых сокурсниц, хлопающих ресничками и прихорашивающимися прямо на лету.
— Да, все точно, — склонил голову парень. — Первый курс ВВА.
— А это Даша Ташкевич, — руку пришлось вытащить из кармана и показать на светловолосую девушку. — Вместе учимся.
— Мой папа тоже военный, только в отставке, — влезла Даша.
Она поняла, что эти двое хотят остаться наедине. И совершенно не могла понять поведение Меньшиковой. Парень рад, а она нахохлилась, как голодный и замерзший воробей. Эх, почему не она упала ему в руки? Уходя, девушка помахала пальчиками, скорее этому Старицкому, приглянувшемуся ей. Чувствовала, что он смотрит в спину, на ее плавный шаг. Лишь бы каблук, как у Тамарки, не поехал, — мелькнула нелепая мысль. — Буду падать, и никто не успеет рядом оказаться.
Тамара пристально посмотрела на Григория. Совсем не изменился внешне, но в глазах появилась уверенность, которой не хватало в Албазине. Даже держал ее за талию, как и нужно зрелому мужчине: крепко, с долей легкого нахальства.
— Так и будем стоять? — наконец, улыбнулась она краешком губ. Пусть и подстроил Гришка встречу, но надо отдать ему должное, все сделал как надо. Даже магию свою специально применил, чтобы она с лестницы полетела. Ой, хитрец! Ладно, пусть думает, что она ничего не поняла. Спишем на случайность.
