Ласточкин со вздохом распрямился, поправил шляпу и похлопал по руке Никиты.
— Всего хорошего, Григорий. Будьте счастливы и осторожны. Впрочем, я бы не отказался еще раз с вами встретиться. Заинтересовали вы меня. Не против?
— Ну, если снова столкнемся лбами — тогда точно поговорим, — Никита пожал протянутую ему руку и зашагал вдоль парапета, ощущая между лопаток внимательный взгляд Ласточкина. Насчет этого человека молодой волхв иллюзий не строил. Он еще в поезде сообразил, что столкнулся с курьером, перевозящим ценный груз, имевший криминальный след. Недаром Шут обмолвился, что Лобан является его врагом. Так что парочка «шпионов», посаженных в ауру Ласточкина, не помешают. У Никиты появилась мысль о создании интерактивной карты, отслеживающей нужных ему людей и передавать данные на некое устройство, которое и будет контролировать сигналы с «жучков». А вот как его создать — надо крепко подумать.
Чувствуя небывалое воодушевление, что сегодняшний день принес больше положительных эмоций, Никита решил еще немного погулять по городу, даже несмотря на непогоду. Из туч, нависших над крышами столичных зданий, посыпался мелкий снег, а вдоль набережной пронесся холодный ветер. Поежившись, Никита торопливо свернул в сторону и затерялся в разноликой толпе горожан.
Главы 8, 9
Глава восьмая
— Раз вы решили остаться после обязательных занятий на моем курсе, то знайте, что преподаваемая мною система не предусматривает балетных па и театральных постановок, — человек, стоявший напротив жиденького строя в семь человек, заложил руки за спину, и резко выговаривая фразы, едва заметно покачивался с носок на пятки. Было ему не меньше сорока лет, но вся фигура, похожая на подвижную ртуть, говорила о большой физической силе, которую навряд ли угадаешь по сухопарому телу. Инструктор был облачен в легкие тренировочные трико и простую темно-зеленую майку. С босыми ногами он стоял на полу, нимало не заботясь о том, что здесь полчаса назад закончились основные занятия.
Зал, в котором проходили тренировки волхвов, проектировали и строили с учетом специфики занятий. На стенах висели поглотители магической энергии, представлявшие собой матовые полированные пластины, которые легко можно было смонтировать и повесить на стены, и так же легко снять, если какой из них вышел из строя. Энергия, аккумулированная в панелях, использовалась для нужд Академии. Ну, например, при отключении электричества, что случалось частенько в зимний период во время балтийских штормов, задействовали аварийные аккумуляторы. «Энергетический банк», шутили про такие аварийники в Академии.
Никита, как и шесть его сослуживцев, преимущественно те, кто собирался квалифицироваться в боевые маги высшего уровня, с первого по третий курс, записались к Алферову — высокоранговому волхву-инструктору по рукопашному бою. Свои умения он передавал только тем, кто принял решение идти в боевые части. Остальным можно поставить умение защищать себя и близких, и только. Война, если она и произойдет, не коснется их в той мере, как тех, кому выпадет честь служить в полевых войсках. А здесь большинство только ради будущей выслуги и по дворянскому служилому закону. Все дворяне должны пройти службу. Точка. Ну, кроме тех, кто будет заниматься разработкой магических плетений в Коллегии Иерархов. Таких чистюль Алферов презирал. Именно из своих побуждений он не осел в пыльных кабинетах ученых мужей, а выбрал военную стезю, и никогда не жалел об этом.
— Сегодня — наше первое занятие, — продолжил инструктор, продолжая покачиваться. — Не далее, как неделю назад я провел выпуск старших курсантов. Теперь вы начинаете курс обучения. Кто из вас доживет до окончания учебы — выйдет отсюда грамотным боевым магом с великолепной подготовкой и умением действовать в любых ситуациях. Время хорошенько подумать о своем шаге у вас есть. Кто уйдет — задерживать не буду, но и слова плохого в спину не скажу.
В ответ — гробовое молчание, особенно тяжелое в большом пустом зале с матовыми панелями, которые тускло отражали свет нескольких десятков стоваттных ламп.
— А пока я хочу понять, с чем имею дело, — Алферов, наконец, сдвинулся со своего места и прошелся вдоль ряда. — Ваши навыки, предпочтения, стили боя — все станет понятно. Мне нужно знать, как корректировать методику под разнобойные системы и объединить их в один комплекс.
«Неужели это возможно? — удивился Никита. — Обычно мастер предпочитает ломать старые и вбитые в голову навыки, стереотипы. Каким образом Алферов будет подстраиваться под каждого из нас?»
— Сейчас мы проведем спарринги, — пояснил волхв-инструктор. — Я разобью вас на пары. Покажите, что умеете. Поясняю сразу: рукопашная схватка идет не только на физическом уровне, но и на магическом. Работайте ту школу, по которой учились. Нападайте, защищайтесь. По моему сигналу начинаете, по моему сигналу и заканчиваете. Уяснили?
— Да, мастер! — рыкнули курсанты.
Никита скосил глаза. Он стоял правофланговым, так как был выше всех ребят, собравшихся здесь. Рядом с ним молча созерцает противоположную стену красавец Аджой Гурамов, черноволосый горец, сын кахетинского князя, курсант второго курса. Волхв двух Стихий, но больше «воздушник», чем «огневик». Дальше идут Борька Гусев с параллельного потока, любитель поскабрезничать и материться, но с талантом виртуозно играть на гитаре; Алтан Мирзоев, казанский княжич, умеющий камлать так, что вызывает видения и впадает в боевой транс, вроде берсеркера. Он уже на третьем курсе, но снобизмом не страдает. Любит помочь младшим. Дальше уже идут только второкурсники: Кирюха Губарев, Толик Шаховский и Степа Куракин. Все волхвы объединены в один взвод, но приписаны к разным ротам, так что знают друг друга вполне хорошо.
Инструктор прошелся еще раз из конца в начало и поочередно ткнул пальцем в грудь Губареву и Гурамову.
— Первая пара, — объявил он. Дождавшись, когда парни встанут на маты босыми ногами, отошел в сторону и показал жестом, что остальные должны покинуть зону спарринга, сесть на скамейку, которую защищала прозрачная панель, чтобы отражать магические выплески. Сам инструктор тоже спрятался за ней и дал короткий свисток.
Никита с интересом наблюдал за сослуживцами. Что Кирюха, что Аджой — оба были худощавыми, невысокими, но с удивительной пластикой. Руки их то и дело взлетали вверх и обрушивались друг на друга. Аджой, как понял Никита, применял «хридоли», одну из разновидностей грузинского боевого искусства. Сразу было видно, какая у него отточенная бросковая и ударная техника. Вместо ножа княжич использовал магические клинки, выращивая их прямо из воздуха. Кирилл больше защищался, отбиваясь короткими огненными стрелами и успешно ставил «шильд». В воздухе гудело напряжение, пахло озоном и еще чем-то неуловимо едким. Отражающие панели то и дело вспыхивали от попаданий снарядов, и дрожа, впитывали поражающую энергию в свои аккумуляторы. Вот Аджой присел и нанес сокрушающий удар клинком по ногам, но Губарев в великолепном броске через себя ушел от губительного смерча с льдистым отблеском.
Длинная трель. Окончание боя. Чуток запыхавшиеся курсанты прошли на скамейку. Алферов встал и предупредил:
