— Ты сейчас своим волшебством все карты парням смешал, — с досадой произнес Карл. — Ну, понимаешь, они ведь для этих деревенских дурочек — как лучик света, как окно в другой мир. Бравые парни, дворяне, не без форса, да! И твоя има…имр…импровизация, тьфу! — запутался Карл захмелевшим языком. — Они же теперь только на тебя смотреть будут!
Никита рассмеялся. Все понятно. Он разрушил образ офицера, лихо пьющего водку из бокалов, а не из рюмок, умеющего обворожить барышень своим обхождением и дать им надежду на будущие отношения. Этакий джокер из колоды, переигравший всех конкурентов! Вот оно что, оказывается!
— Карл, скажи честно! Меня сюда зачем позвали? — напрямую спросил Никита. — Я же не ровня вам. Только начинаю учебу, а вы уже через полгода нацепите погоны и покинете Академию! Или с прицелом на будущее?
— Конечно, с прицелом! — сознался Карл, прищурившись куда-то в сторону бушующих волн дискотеки. — Ты знаешь, что мой род и Ваньки Фомина тоже приняли вассалитет князя Балахнина? А Дашковы служат Орловым? Здесь все настолько переплетено, что черти ноги поломают, прежде чем разберутся в связях. Мы — одна команда, и нам нужны верные люди. Старики рано или поздно отойдут от дел, оставив их нам. Клан защитит тебя, даст большие возможности. Ты кто, Назаров? Сирота, которого подобрал «вологодский отшельник», и которому, наверное, повезет с наследством. Но ты как был отщепенцем, так им и останешься, не приняв чью-то сторону.
— Я — родственник Анатолия Архиповича, и не столь далекий, как некоторые считают, — намекнул Никита. — Неужели старик просто так отдаст свои активы приблудышу?
— Не знаю, — Карл пожал плечами. — Я не знаком со стариком. Понимаешь, Никита, — он обвел рукой пространство вокруг себя, — здесь сидят люди, желающие помочь тебе определиться в этом гнилом мире. В одиночку не выжить, как бы ты ни старался. Да, тебя проверяют, прощупывают твои мысли, движения…
— И все это связано с моим будущим? — Никита неторопливо отпил сок из стакана.
— Так все зависит от твоих желаний и возможностей. Мы можем помочь, нисколько не ломая твоих жизненных принципов и морали, — за Витштейна, казалось, говорил кто-то другой. Никита не так хорошо знал Карлушу, но сейчас его аура сигнализировала, что парень напряжен и взволнован. Энергетические вихри в его поле сплетались в спирали и расходились в разные стороны, подобно танцующим лучам из лазер-шоу. Врал Карлуша, весьма посредственно врал.
— У меня полно времени, — Никита не стал настораживать Витштейна и говорил с таким видом, что обдумывает его слова. — Только с чего бы такая щедрость душевная? Пожалеть захотелось?
Карл вместо ответа похлопал Никиту по плечу и пересел на свой стул. Танцующие возвращались к столику, разгоряченные и веселые. К его облегчению, девушки были настолько заняты кавалерами, что уже не обращались с просьбами показать очередной трюк. Да ему самому порядком надоело сидеть на месте, и шепнув Ваське, чтобы тот не налегал на спиртное, решил прогуляться к барной стойке. Зал был заполнен, через мощную акустику, умело разведенную по углам, продолжали лупить музыкальные ритмы. Всем танцевальным процессом руководил молодой парень за пультом, нацепив на себя громоздкие наушники. Он так был увлечен свои делом, что ничего не замечал вокруг, мотая головой по сторонам.
Сама стойка оказалось коротковатой для большого зала, и куда-либо приткнуться из-за страждущих выпить возле бармена кружку пива, не представлялось возможным. Но одно местечко было. Рядом с девушкой в коротком красном платье, на лице которой читалась скука и раздражение одновременно. Она сидела на высоком барном стуле, привалившись спиной к стойке, и закинув ногу на ногу, которые были обтянуты черными с ажурной сеточкой колготами, смотрела в зал, попивая из трубочки темно-розовый коктейль, стараясь не задеть губами сочный кусочек ананаса, нанизанный на край бокала. Другой рукой незнакомка придерживала ремешок сумочки, свисающей с плеча. Красивое утонченное лицо в обрамлении чудных кудряшек, волнами спускающихся к высокой груди под тонкой тканью платья, не поменялось в выражении, словно происходящее ей не нравилось, или она вынуждена терпеть сие представление ради кого-то. На подошедшего волхва девушка посмотрела без эмоций, но убрала плечо, пропуская его для заказа. Никита вздохнул и встал с самого края стойки, поднял руку, сигнализируя бармену, чтобы тот подошел к нему. Протирая на ходу стакан привычными отточенными движениями, бармен с подозрением уставился на молодого курсанта.
— Сударь? — спросил он настороженно. — Чего изволите?
— «Шоколадную Ривьеру», — спокойно попросил Никита и услышал, как насмешливо фыркнула девушка.
— Это мы мигом, — облегченно вздохнул бармен. Тоже, видно, опасался, чтобы не налить выглядевшему слишком молодым парню алкогольный продукт, да еще в парадном кителе курсанта Академии. Отвечай потом… Он действительно справился быстро, и Никита благодарно кивнул. Сжав зубами трубочку, втянул в себя напиток. Потом неожиданно для самого себя продекламировал, чуть повысив голос, чтобы его услышала сквозь грохочущие ритмы сидящая рядом девушка:
— Уедем, бросим край докучный и каменные города,
Где вам и холодно, и скучно, и даже страшно иногда.
Нежней цветы и звезды ярче в стране, где светит Южный Крест,
В стране богатой, словно ларчик для очарованных невест.
Девушка с любопытством взглянула на незнакомого курсанта, держащего в руках бокал с простенькой «Ривьерой», и неожиданно вступила в разговор:
— Вот уж не подумала бы, что сейчас господин Гумилев снова в моде. Да еще с таким подтекстом! Военные курсанты вспомнили, что барышень можно увлечь стихами?
— То, что вы знаете Гумилева, уже привлекает к вам внимание, — Никита улыбнулся и слегка повернулся боком, чтобы разглядеть незнакомку. — Я вовсе не хотел намекать на что-то особенное, просто ваше состояние почему-то навеяло на меня такие строки. Вам скучно и грустно. Вот и решил блеснуть красноречием…
— Надеюсь, вы не выступаете в роли паяца? — незнакомка снова обхватила трубочку полными губами трубочку. — Я не люблю клоунов.
— Можно на «ты», — Никита усмехнулся. — Мы же не на официальном приеме, и я не подрабатываю развлечением красивых и скучающих девушек. Меня Никитой зовут.
Он представился, даже не ожидая ответа от незнакомой красавицы, чей возраст удалось вычислить за пару секунд. Двадцать лет плюс два-три года. Люфт допустимый. Нужно ли ей заводить даже мимолетное знакомство с юношей, еще не дотягивающим до совершеннолетия? Наверное, не сочтет нужным. Но она понравилась Никите каким-то странным гипнотическим взглядом серо-зеленых глаз, мерцающих в неярком освещении барных плафонов. Они у девушки были очень выразительные. Никаких дурных мыслей. Просто не хотелось сидеть в чуждой ему компании. Лучше здесь. Да и любил Никита знакомиться без навязывания своих желаний.
— Лариса, можно просто Лара — все-таки представилась девушка. — Кстати, тоже на «ты» давай. Мне этот официоз никогда не нравился. Я еще могу со старшими вести себя подобающим образом, но со сверстниками такое обхождение вызывает тошноту.
