Немного поколебавшись, она встала и посмотрела на мать сверху вниз. Надежда Игнатьевна спокойно выдержала ее взгляд, но что-то мелькнуло в глубине зрачков опытной женщины. И уже приготовилась выслушать решение дочери с фатальной покорностью.
— Мама! — торжественно сказала Тамара. — Мы сейчас же расскажем все папеньке, чтобы он принял меры. Я не хочу зла Зубовым, но Лариса должна ответить за свои закидоны! Это не шутки, серьезно!
— Что ж, я рада, что ты не позволила эмоциям взять вверх, — улыбнулась княгиня и встав, обняла Тамару. — Пошли, пока отец не закрылся в своем кабинете и не стал рычать, что мы его отвлекаем от работы. Ты все правильно решила, девочка моя. Иначе избавив Никиту от «магнита» другим способом, мы не накажем Ларису, а только загоним ее болезнь внутрь.
Константин Михайлович сидел на том же самом месте, задумчиво похлопывая газетой по колену. Его насторожила реакция жены и то, почему она так быстро убежала наверх. И поэтому встретил ее и Тамару с выжидающе поднятой бровью, как это он умел делать, показывая свою заинтересованность.
— Нам нужно серьезно поговорить, дорогой, — сказала Надежда Игнатьевна. — Может, твой кабинет нам подойдет?
— Вот так прямо и серьезно? — усмехнулся Великий князь.
— Именно, — кивнула жена. — Проблему надо решить быстро, и без твоей помощи нам не обойтись.
— Тогда прошу, дамы! — шутливо произнес Меньшиков, до сих пор считая, что женский вопрос не стоит такой драматургии. Но ему было интересно. До той самой минуты, когда княгиня, плотно прикрыв двери кабинета, обстоятельно рассказала, что происходит.
Он изумленно откинулся на спинку своего мягкого и любимого кресла, изучая серьезные лица дочери и жены, сидящих напротив него на диване. Потом ему захотелось выпить коньячку, но Великий князь пересилил позыв запить необычайную историю хорошей порцией напитка.
— Лихо! — наконец, произнес он, ожесточенно потирая переносицу двумя пальцами. — Значит, ты предлагаешь вызвать Зубову на ментальный допрос в СКиБ Коллегии в качестве обвиняемой? Кто будет подавать жалобу? Никита? А вы уверены, что этот упрямый мальчишка захочет афишировать свою уязвимость? Это же прокол для волхва его уровня! А к своим тайнам он относится весьма щепетильно!
— Хватит тайн! Не позволю больше! — воскликнула рассерженно Тамара. — Ну, папочка! Чего тебе стоит сделать звонок Коростелеву? И мы завтра же решим эту проблему!
— Надо самого Назарова за хобот тащить, — разумно ответил Меньшиков. — Он должен написать заявление на расследование в отношении противоправных действий против него. Коллегия завизирует жалобу, назначит комиссию и срок. Только, боюсь, что до окончания Коловорота мы ничего не добьемся. Нужно ведь еще и согласие отца Ларисы. Пока он приедет на разбирательство, пока проконсультируется с адвокатами… Я оптимистически рассчитываю закончить неприятное дело за пять-шесть дней.
Тамара зарычала, понимая, что отец прав. Сейчас вообще никого не найдешь в Коллегии. Действительно, вся верхушка разъехалась по курортам и своим поместьям, раскинутым на просторах империи. Никого не застанешь дома и не соберешь для расследования. Но если слегка надавить или попросить, как следует… Нет, все равно за пару дней не уложиться.
— Кто остался в Петербурге? — Надежда Игнатьевна не сдавалась.
— Попробую позвонить Сухареву и Коростелеву. Еще вчера они были в столице, — кивнул Великий князь, берясь за трубку телефона. — Мне понадобится немного времени. Если есть желание — сидите и ждите.
— Я буду ждать, — поджала губы Тамара.
Показательно вздохнув, как будто просьба дочери для него стала неожиданной обременительной просьбой, Меньшиков набрал номер Сухарева, отрешенно прослушал редкие гудки, говорившие, что линия свободна.
— Алексей Тарасович? — весело спросил Константин Михайлович. — Как настроение? Боевое или праздничное? Готов служить на благо отчизны? Ты где сейчас? Ага, понял. Значит, никуда не уезжал. У меня проявилось форс-мажорное обстоятельство. Дело касается двух молодых людей. Любопытно стало? Назарова Никиту не забыл? А с Ларисой Зубовой хорошо знаком? Тогда слушай.
Для Тамары было удивительно, как отец в нескольких словах обрисовал проблему, не углубляясь в густые заросли лишних слов и иносказаний. Все четко по делу. Потом он надолго замолчал, только изредка кивая головой. На его лице улыбки уже не было, но и других эмоций не проявлялось. Потом он положил трубку на базу и пару минут сидел, сцепив пальцы рук между собой и положив их на стол.
— Значит, дело вырисовывается такое, — наконец, произнес он, видя, каким нетерпеливым становится выражение лиц его любимых женщин. — Сухарев сказал мне то же самое, что мы и предполагали. За один день проблему не решить. Нужно уведомить Зубова, дождаться его приезда в столицу. Жалобу Никита может подать хоть завтра, это не проблема. Секретариат работает. Даже если идти в обход всех процедур — а Коллегия Иерархов — организация, подчиняющаяся только императору, и мою просьбу воспримет именно как просьбу — это займет несколько дней. Увы, но бюрократическая машина никогда не отличалась быстротой мышления и действий. Слишком тяжелый механизм для разгона. Да еще чиновников из СКиБа надо выдергивать из краткосрочных отпусков. Допустим, Сухарев начнет сегодня вызывать комиссию. Кстати, он уже может сейчас начать обзванивать нужных людей. Все равно уйдет два-три дня. Ты готова столько ждать?
— Нет, не готова! Так что нам делать? — выпалила Тамара, едва не вскочив с дивана. — Ждать, когда Ларка затянет Никиту в постель?
— Ого! — отец по-настоящему удивился, не ожидая такой реакции от дочери. — Вот сейчас я вижу чувства! Разобрались между собой? Я рад, Тамара, за вас. Честно. Но сейчас Коллегия просто не функционирует. Сухарев высказал дельную мысль. Я тоже склоняюсь к такому варианту. Обвинение очень серьезное, и может затронуть семью Зубовых самым значительным способом. Георгий Владимирович — посол очень опытный и имеет поддержку у императора. Такой удар он может не выдержать. Компрометация родовой фамилии — это не столичный анекдот. Зубов ведь еще и ярый сторонник политики моего брата. Лариса поступила или глупо, или по настоянию третьих лиц, что еще хуже. Поэтому, Алексей Тарасович предложил Никите съездить к Ларисе и настоятельно убедить ее уничтожить паразита.
Тамара зло и разочарованно фыркнула.
— Да он уже был у нее! — топнула она ногой. — Фотки тебе показать? Где гарантия, что в следующий свой визит он не окажется в ее постели? Значит, так! Я вместе с Никитой съезжу к этой гадине и убедительно докажу, что она неправа!
— А я разве не сказал, что Сухарев так и предложил? — сделал удивленное лицо Константин Михайлович. — Конечно же, вы поедете вдвоем. Надеюсь, что Лариса проявит благоразумие. Надо лишь правильно расставить акценты ее печальных перспектив. Давите беспощадно, не давайте ей опомниться. Все? А теперь мне нужно поработать. Значит, сделаем так: если Зубова откажется от снятия своего симбионта — я тут же звоню Сухареву, и он запускает процедуру расследования. А пока попробуйте решить проблему своими силами.
