— Ничего, я терпеливая, — сухо заметила Тамара и отошла в сторону, но не далеко, держа во внимании все движения соперницы, перейдя на магическое зрение.
Никита сразу почувствовал необычайный холод в середине груди, который постепенно сползал вниз ледяной волной, и отстраненно подумал, как бы совсем не примерзнуть к стулу и не превратиться в стылого чурбана. Чуждая магия, построенная на каких-то странных плетениях, которых он не встречал до сих пор, стала властвовать в его ауре. Она как будто поддевала острыми ледяными когтями каждый слой его аурного поля, и не выжигала, а замораживала щупальца паразита. От этого обрастающие снежными кристалликами пробои в ауре гляделись необыкновенными фантастическими архитектурными постройками. И самое интересное, что заметил Никита в магическом зрении, ядро совершенно не боялось чужого вторжения. Оно и не было чужим. Паразит встречал хозяйку. Он развернулся во всей красе, поблескивая сеткой узоров, и давая себя погрузить в ледяной сон. Потом медленно скукожился, а узоры потеряли свою привлекательность, разрываясь в различных местах. И пока Лариса полностью не стерла сетку ядра, она не принималась за уничтожение щупалец. Паразит умер, а следом за ним девушка стала выжигать отростки, и пользовалась обычными огненными выплесками, заодно залечивая дыры в ауре.
Когда Никита очнулся от легких похлопываний по щекам, он заметил обмякшую Ларису на диване, а Тамара наклонилась над ним.
— Ты в порядке? — деловито спросила девушка.
— Сейчас, отогреюсь только! — попытался пошутить Никита. — В меня словно айсберг затолкали!
— Скоро пройдет, — вяло ответила Лариса. — Я выполнила свою работу. А теперь покиньте мой дом.
— Вижу, что все в порядке, — подтвердила княжна, подхватывая волхва. Вставая со стула, он едва не упал. — Мы уходим. Свое слово я сдержу. До свидания. И сделай так, чтобы не встречаться со мной. Уничтожу.
Они вышли на морозный воздух, и Тамара, вместо того чтобы сразу пойти к машине, сказала тихо:
— Подожди! Смотри, какое небо светлое!
— Снег будет, — вздохнул Никита полной грудью, разглядывая розовеющие в темноте облака, нависшие над городом. — Спасибо тебе! Лихо ты разобралась с Ларой!
— У нее не было выбора, — махнула рукой Тамара, и вдруг, остановившись, прижалась к Никите, обвивая его шею руками. — Поцелуй меня! Крепко поцелуй!
Не в силах противиться такому напору, он приник к ее теплым пряным губам, чувствуя, насколько ему стало свободно и легко, освободившись от чуждого симбионта. Но потом, когда через тысячу лет он выплыл из волн блаженства, озабоченно спросил:
— А разве существуют женские дуэли? Что-то я о таких не слышал!
— Существуют, милый! — на лицо Тамары легла тень, или Никите просто показалось, что девушка помрачнела. — В особых случаях, и только среди воительниц. Лариса не зря испугалась. Я сильнее ее, и она знает это.
— Ага… И еще вопрос: ты говорила, что знаешь еще один способ избавления от "магнита". Расскажешь?
Княжна тихо рассмеялась, и прижавшись к парню, сказала куда-то в пустоту:
— Не только расскажу, но и покажу. Чуть попозже….
Тамара торжествовала над древней махровой глупостью, чуть не сломавшей ей жизнь, и могла позволить себе сегодня некоторые вольности, о чем мечтала последнее время. Это была ее победа, а Лариска-змея пусть захлебнется своим ядом.
Часть вторая
Главы 1, 2
Год 2010, весна-лето
Глава первая
— Так и будешь героя из себя изображать? — Мотор присел на табурет и бесстрастно посмотрел на избитого мужчину, глаз которого заплыл от страшного удара, а нос оказался свернутым на сторону. Засохшая кровь покрыла коркой его губы и подбородок. Он сидел со связанными руками, на одной из которых на двух пальцах не хватало фаланг, и монотонно качался взад-вперед.
Подвал одного старого разваливающегося дворянского особняка, выкупленного неким господином Ивановым, пропускал мало света в узкое полукруглое окошко, но зато весенняя сырость, тянущаяся от земли, легко проникала внутрь и оседала на каменной кладке. Кое-где на кирпичах даже капли воды выступали.
— Вы не понимаете, — проскулил мужчина, со страхом глядя на безучастного Мотора, потом его взгляд метнулся в сторону, где в углу на ржавой панцирной кровати развалился Окунь. — Это жестокие люди, и за любой стук отрезают голову! Лучше убейте меня сразу.
Он молча заплакал, глотая слезы, а Мотор вздохнул тяжело. Этот слизень понимал только угрозу своему физическому здоровью, когда увечили тело. Или посредник действительно ничего не знал, кроме того, что уже выложил, или оказался очень крепким орешком.
— Слушай внимательно, — он закинул ногу на ногу и медленно покачал носком туфля. — Мы тебе предлагаем сделку. Выгодную сделку, без дураков. Мы, конечно, тоже не плюшевые люди, и кости ломать умеем, как ты убедился. Но твое слово в обмен на жизнь — устраивает?
— Вы обманете, — прошептал узник.
— Хорошо. От имени хозяина я обещал сохранить тебе жизнь, — кивнул Мотор. — Правда, пару отрезанных пальцев я не смогу вернуть, но у тебя будут новые документы, ты сможешь уехать за границу, или спрятаться в любом месте нашей необъятной империи. Мы тебя даже подлечим…
Мужик снова заскулил, вспоминая как страшный сон щелчки секатора и безумную боль, пронзившую его тело.
— Я не знаю вашего хозяина! — слезы выступили на глазах увечного.
— Он человек слова, а мы подчиняемся его приказам. Ну? Всего две услуги: где искать Шута и нарисовать цепочку сбыта товара. Все! Какая проблема, мужик?
— Фраер, не играй героя, — лениво произнес Окунь, лениво перелистывая мужской журнал с модными красотками, который у него всегда был в кармане для таких вот случаев. Беседу вел Мотор, а он только мог плющить носы, отрывать уши или пальцы. Ему совсем неинтересно раскалывать терпил посредством интеллектуальных бесед, а Мотор почему-то получал от этого удовольствие.
Молчание затягивалось. Мужчина, вероятно, принимал какое-то решение, ломая страх перед будущими испытаниями, а Мотор спокойно ждал. Но и его терпению пришел конец.
— Окунь, тащи свою задницу сюда, — сказал он со вздохом. — И секатор захвати. Видимо, фраеру не жалко еще одного пальца.
— Да скажу я! — истерично выкрикнул узник. — Дайте вспомнить!
— Уже лучше! — обрадовался Мотор. — Только ты долго не молчи, а то я рассержусь. Одна минута…
Связанный мужчина облизал кровавую пленку с губ и срывающимся голосом начал говорить. Что-то он повторял, но появились новые детали, которые тщательно скрывались до тех пор, пока не полетели на пол отрезанные пальцы.
— Шут — всего лишь курьер в давно налаженной цепи, но очень опытный, — сказал заложник, прикрыв глаза. — Он ездит в Якутию только после сигнала, что товар готов к транспортировке. При нем всегда кейс, замагиченный на несанкционированное открытие. Если кто другой его попытается взломать — взлетит на воздух вместе со всем содержимым.
