— Понятно. Что по алмазам? — прервал его Мотор. Он похвалил себя за ту осторожность, что не дала ему самому открыть крышку кейса в поезде.
— Алмазы он получает с рук на руки в Якутске от мелких сбытчиков. Скомплектовав партию — сразу уезжает. Сначала самолетом до какого-нибудь крупного города, а оттуда с пересадками до Вологды. Почему так — не знаю. Но всегда в Петербург он приезжает из Вологды. Это точно.
— А что у него в Вологде?
— Я не знаю! Наши встречи длятся не больше двух-трех минут, и нам вообще некогда расспрашивать его. Да и вряд ли Шут стал бы распускать язык.
— Ладно. Дальше.
— Товар всегда при нем. По приезду в столицу он не сразу выходит на связь с нами. Может неделю ходить кругами, может и месяц. Месяц — самое большее, потому что дальше нет смысла тянуть. Заказчик тоже не железный, и у него свои графики. Но они принимают во внимание осторожность Шута, и не сильно на него давят.
— Они? Значит, их несколько? Кто является заказчиком? Я имею в виду того, кто заинтересован в получении качественного товара?
— Это люди из посольства Британии и САСШ. В большей степени — англичане.
— Кто именно? Знаешь его имя?
— Некто Джеральд Фицрой, — пошевелив бровями, произнес мужчина. — Он так назвался при налаживании контактов, сказал, работает вторым секретарем в посольстве Британии. Именно ему чаще всего мы передаем товар. Полагаю, его профессия — всего лишь прикрытие. На самом деле может быть агентурным работником.
— Предположения оставь при себе, — попросил Мотор. — Фицрой получает товар и укрывает его за стенами посольства. Дальше что?
— Не имею понятия. Полагаю, что алмазы по дипломатическим каналам уходят из России. Не думаете же вы, что я слежу за их перемещениями, когда получаю деньги за услуги?
Заложник впервые за много дней усмехнулся, и разбитые губы снова закровоточили.
— А у американцев кто засветился?
— Называет себя Эндрю Сквайром. Может, врет, как и Фицрой. Но именно под таким именем встречается с кем-нибудь из нас.
— Алмазы точно контрабандно уходят за бугор? — Мотор встал и прошелся по добротному, но уже старому деревянному полу, сложенному из лиственничных плах. Надо бы здесь залить все бетоном и выложить плиткой. Сыро. Даже стены в некоторых местах плесенью покрыты. Неуютно находиться в таком помещении. Грибок буйствует, пожирает здание.
— Да. По слухам, что часть алмазов проходит огранку и выставляется на аукционах, а остальное дробится в пыль. Ну, там самые мелкие и дефектные камни.
— Зачем? — очень удивился Мотор.
— Не знаю. Есть одна версия, которая не лишена смысла. Это делается для того, чтобы смешивать дробленые алмазы с каким-то магическим составом. Потом все добро исчезает в лабораториях, и что там делают с ними, мне неизвестно. Но именно оттуда выходит продукция, ради которой скупаются алмазы. Она поступает на черный рынок, а оттуда расползаются по свету. Барыши баснословные, если хозяева считают такой варварский способ нужным, и готовы платить за алмазы твердой валютой.
— Погоди, так это же… Не про «радугу» случаем ты сейчас говоришь?
— Да, она и есть. Алмазная пыль, смешанная с какой-то магической гадостью. Технологический процесс мне не ведом, врать не буду. Все, что знал, рассказал.
Узник поник головой. Видно, последние слова выбили из него все силы: и душевные, и физические.
— Курьер получает свои деньги сразу после приезда в столицу или ждет их от вас?
— Конечно, мы ему сразу передаем оговоренную сумму. Свое берем от иностранцев.
Щелкнуло лезвие выкидного ножа. Мотор разрезал веревки и похлопал мужчину по щеке.
— Молодец, можешь, когда хочешь. Вот тебе бумага и ручка. Напишешь то же самое, что мне поведал. А вдруг еще что вспомнишь. Ты, главное, не стесняйся, пиши любые соображения. Не забудь имена своих подельников, всю цепочку в Петербурге, в общем. Если хозяину понравится — в шоколаде будешь.
Глаза заложника, наполненные страданием, блеснули ненавистью и ожиданием чуда одновременно. На последнее он не надеялся, справедливо полагая, что его ждет пуля в затылок или финка под ребра.
Мотор зашел в небольшую комнату на втором этаже, нагретую ласковым весенним солнышком, и с усмешкой глянул на молодого парня, напряженно всматривающегося в запись допроса. По нескольку раз крутил какой-нибудь момент, шевелил беззвучно губами, тарабанил по столу пальцами, на одном из которых красовался перстень с рубином в обрамлении платиновой свастики.
— Ну, как тебе клиент? — спросил он с гордостью.
— Не понимаю, — откинулся на спинку стула Никита. — Зачем было упираться и довести себя до такого состояния?
— Значит, на самом деле за его спиной опасные ребята стоят, — Мотор сел на свободный стул. — Я сказал Окуню, чтобы он присмотрел за фраером, пока тот пишет покаянное произведение. Что сам думаешь? Правильно мы взялись за эту муть?
— Как только услышал про «радугу» — правильно, — Никита выключил монитор. — Странно, а я считал, что «радуга» изготавливается из других компонентов, но никак не из пыли драгоценных камней. Хм… Мотор, меня беспокоит увечье нашего клиента. Если подельники разыщут парня — сразу сообразят, что кто-то пытается к ним на хвост сесть. Это недопустимо. Кажется, мы вышли на серьезных людей. Теперь нужно быть очень и очень осторожными. Я уже теперь думаю, что началась чистая авантюра. Своими силами нам не справиться.
— Значит, все зря?
— Почему же? — Никита с хрустом в позвонках потянулся. — Информацию можно выгодно продать.
— И в чем она заключается?
— Например, — волхв встал и подошел к окну. Отдернув занавеску, посмотрел сверху на внутренний двор особняка, — есть такая Служба Имперской Безопасности, которая с удовольствием примет на себя дальнейшую разработку маршрута. Есть контрразведка. В Коллегии Иерархов существует СКиБ, который на «радугу» имеет стойку похлеще охотничьих псов. Опытных людей хватает. Дело в том, что контрабанду камнями никто не связывает с «радугой». Даже я не ожидал такого подарка.
— Ну, это все ясно, — Мотор озадаченно вытащил из кармана пачку сигарет, но закуривать не спешил. — А мы какой профит будем иметь?
— Иммунитет, — просто ответил Никита.
— Что? — не понял Мотор.
— Аккуратно отработаем связи, маршруты. Я передам всю информацию человеку, который доведет ее до императора. Взамен потребую гарантий. Пока не могу сказать, каких. Но кое-какие мысли вертятся. В обиде не будем. Всем на жизнь хватит.
— А что делать с нашим убогим? — тихо спросил Мотор. — Вообще не отпускать или завалить для надежности? Я бы избавился от него.
— Когда вы его накрыли?
— Три дня назад.
— Три дня, — задумался Никита. — Значит, надо увеличить мощность заклятия, чтобы надежно стереть с памяти последние дни. И вложить ложные сведения. Например, с инструментом работал, зазевался — отхватило два пальца.
