Князю Балахнину не выгодно усиление Меньшиковых ни в каком аспекте. А десятки одаренных в имперском клане — это гвоздь в крышку гроба всем амбициям Алексея Изотовича. Но самое страшное, что могла представить Тамара — и отец, и император заставят Никиту взять в жены еще несколько девушек из клана. Сила волхва — это мощное оружие, а любовь — всего лишь придаток к могуществу. Кто запрещает ведущей жене любить мужа? Люби, ради всех Богов. Но клан должен иметь качественную защиту в лице новых бойцов. А их могут дать только те женщины, которые по евгенической программе способны к рождению сильных магов.
— Может, тебя отправить на некоторое время к бабушке Агате? — задумчиво спросила Надежда Игнатьевна, когда вдвоем со старшей дочерью обсуждали главную и сопутствующие проблемы. — В Вологде тебе будет неуютно, я же знаю. И опасно. Если Городецкий уже знает о твоем положении, то может не сдержаться на какую-нибудь пакость. Нет, я не могу позволить рисковать ребенком. Вот у бабушки — в самый раз. Поедешь?
— С кем? — сонно пробурчала Тамара, устроившись на плече матери. — С Катькой? А кто будет за мной смотреть? Ты все равно не отпустишь нас одних. Охрана, сопровождение, суета…
— Вместе поедем, — решила княгиня. — Втроем. И охрана. Отец пусть разбирается со своими маньчжурами, а мы до возвращения мужчин тихонько на море позагораем. Как тебе идея?
— А Цулукидзе?
— Я могу перенести консультацию в имение Суворовых, — погладила мягкие вьющиеся волосы дочери Надежда Игнатьевна. — Чем дальше от столицы — тем спокойнее. Примем клятву у профессора для гарантии.
Именно тогда и решили ехать на своей машине в сопровождении двух внедорожников с гвардейской охраной из десяти человек и одного волхва — ученика Валентина. Майор Марченко самолично подбирал людей и давал жесткий инструктаж. Главным назначил Шубина. Парню надо расти. Пусть почувствует ответственность. Отъезд назначили на раннее утро воскресенья.
Тамара еще раз посмотрела на себя и вздохнула. Вещи упакованы в большом чемодане на колесиках. Сегодня вечером заедет машина и отвезет во дворец, откуда завтра отчалят в Курляндию. И в самом деле — может, удастся отвлечься?
Рука сама сдернула с тумбочки телефон и отыскала номер Никиты. Ожидаемо потянулись протяжные гудки, потом раздался щелчок и милый женский голосок ответил, что абонент недоступен и просит оставить звуковое сообщение.
Ничего она оставлять не будет. Никита в любом случае первым позвонит, когда закончатся полевые испытания. Просто не хочет, чтобы ему мешали, вот и вырубил свой мобильный.
Почему же картинки сна до сих пор настолько ярки и не забываются? Все так реалистично: милые мордашки детей, их жесты, поведение, речь. Миша и Полина, хм. Причем, оба ребенка одногодки. Тамара знала, почему: двойняшки. Ладно, с именем сына понятно: в честь деда императора Михаила. А Полина? Почему именно так, а не иначе? Были ли в роду Меньшиковых или Назаровых женщины с таким именем? У Суворовых однозначно ни одной Полины не было. Хотя… Сон — это же не инструкция по применению; всего лишь сигнал из будущего, продолжающего терзать Тамару своими видениями.
Не в силах больше испытывать душевное напряжение, она позвонила отцу. К ее облегчению, Константин Михайлович ответил очень быстро. Голос у него был энергичным, бодрым. Ну, да… На Дальнем Востоке уже далеко не утро.
— Привет, дочка! А я сижу тут в кабинете, посматриваю на телефон, гипнотизирую его. И раз — звонок! Как дела, родная?
— У нас все нормально, — ответила Тамара, забравшись с ногами в постель. — В Петербурге жара. Волхвов-погодников сильно ругают, что не могут дожди пригнать к городу.
— Хо-хо! Погодники — люди подневольные. У них строгая система для искусственного вмешательства в климатические аномалии. Там не пошутишь.
— Как у вас дела? Обстановка нормальная?
— Да обычная обстановка, — хмыкнул отец. — Скучно, можно сказать. Погодка ветреная, да. Соседи неспокойные. Но пока Боги милость свою проявляют. Сидим друг против друга и кулаками грозим.
— Пап, как Никита? Я не могу до него дозвониться. Он еще на полевых испытаниях?
Константин Михайлович кашлянул, словно брал паузу, и нарочито весело, отчего Тамара нахмурилась, ответил:
— Да, конечно! Он, кстати, просил передать тебе привет, когда уезжал в лагерь. Уже дней пять там околачивается, до ума доводит свое изделие.
— И как, есть успехи? Оценили?
— Так он и от меня все скрывает! — чуть ли не возмущенно воскликнул Великий князь. — Сказал, что даст полный отчет после приезда. Да ты не волнуйся, дочка! Оставь свои переживания на мою долю! Мама, кстати, звонила вчера, сказала о вашей поездке в Курляндию. Это правильно. Езжайте, развейтесь на море. Я уже дал Марченко указания по сопровождению.
— Пап, если Назаров захочет ввязаться в авантюру — арестуй его и отправь в Петербург, — удивляясь самой себе, попросила Тамара. — У него здесь своих дел хватает, семейный бизнес еще, перестройка имения. А он где-то на другом конце страны устроился подальше от жены и даже отвечать на звонки не хочет.
Обида прорвалась в голосе. Даже глаза защипало от слез.
В трубке повисло недолгое молчание. Отец хмыкнул и пообещал выполнить ее просьбу.
Немного успокоившись и сгладив негатив утреннего пробуждения (легкий сон с детским смехом нисколько не радовал, потому что лишний раз подтверждал теорию надвигающейся беды), Тамара приняла душ, навела легкий макияж и пошла на кухню, где ее ждала рассыпчатая рисовая каша с янтарным пятном масла на поверхности, горячие лепешки с земляничным вареньем и кофе. Пока Нина хлопотала возле плиты, выкладывая на сковороду остатки теста, Тамара позвонила сестре и поинтересовалась, где ее носит. Договорились же съездить в «Фантазию» — специализированный центр женской одежды, присмотреть себе обновки для вечерних променадов по сонной Виндаве. Катька ответила, что приедет через полчаса.
Так получилось, что личный кабриолет Тамары перешел в личное пользование ушлой сестренки. Катька почти незаметно прибрала к рукам «ласточку», и теперь частенько гоняла по набережной вечерами в компании таких же отмороженных дружков и подружек. Ладно, хватает ума не участвовать в экстремальных заездах, которыми грешили ребята из клановых семей Абрамовых и Волынских. Вот те — настоящие придурки, ищущие возможность, где бы в хлам разнести очередную машину. Ну, так понятно: автомобильная промышленность почти вся в руках Волынских. Могут себе позволить отправить на металлолом две-три дорогие тачки за месяц.
Катька, конечно же, прилетела на «ласточке», глупая. Могла бы взять «ладогу-премиум» с водителем и охранником. Всем бы места хватило. А так теперь придется лезть в узкое пространство, тщательно устраивая свои длинные ноги в туфлях на шпильках в салоне. Поприветствовали друг друга, обнявшись. Черный «рено-соболь» с ребятами из охраны, теперь постоянно сопровождавшей Тамару (недвусмысленный приказ Надежды Игнатьевны никто не собирался игнорировать), поехал следом за кабриолетом. Катька покосилась в зеркало и хмыкнула:
