— По «Изумруду» и остальным активам можете не волноваться, Тамара Константиновна, — уверенно произнес барон, закинув ногу на ногу. — Сделаю все возможное и невозможное, чтобы производство не останавливалось. Да и не вижу причин для паники. Заказы идут, цеха и люди загружены. А вот с Директоратом вы правы. Придется провести с каждым из главных лиц тонкую беседу. Пусть лучше узнают о неприятностях от меня, чем от кого-либо другого. Представляю, какое шевеление начнется, если слухи достигнут чужих ушей.
— Думаете, утечка все равно произойдет? — положив руки на колени, спросила Тамара.
— Я обязан просчитывать любой вариант, — вздохнул барон. — За годы службы на ответственных местах немудрено нахватать необходимые навыки. Плюс к этому — хорошо развитое предчувствие и знание человеческой психологии. Удержать в тайне, Тамара Константиновна, исчезновение растущего ключевого игрока на политическом и общественном горизонте очень трудно. Несомненно, через месяц — максимум — все будут знать о ваших… м-мм… неприятностях.
— Если Никита не вернется до осени — я переезжаю в Вологду, — призналась Тамара. — Возьму полный контроль над предприятиями. Не откажетесь ли помогать мне дальше?
— Разве у меня есть другие варианты? — засмеялся Коваленко. — Думаю, решение правильное. Оно сдвинет с места другие пласты проблем. Ваш отец обязательно напичкает Вологду своими людьми, возьмет под контроль все силовые структуры, дабы оградить вас от излишних потрясений. Возможно, мы окажемся даже в лучшем положении.
«Так оно и будет, — подумала Тамара. — Папенька потопает ногами и проорется, после чего отпустит меня. А следом двинутся «безопасники», агенты и прочие службы, которые окружат меня невидимым коконом защиты. Вот только бы конфликтов с нашими людьми не вышло. Хорошо, что Шубин теперь со мной. Он будет связующим звеном между всеми структурами. Да еще и Марченко… Нет, я не откажусь. Тот давний сон исподволь подталкивал нас к решению неких задач. Маховик раскручивается, и что будет дальше — только Перун знает».
— Что вы можете мне посоветовать, Станислав Евгеньевич? — неожиданно для самой себя спросила Тамара. Привыкшая действовать согласно своим планам, реализуя свои мысли и идеи, сейчас она попала в непонятный ступор, где каждый поступок мог привести к неожиданным последствиям. Вот, например, хочется поговорить с княгиней Городецкой, но делать этого не стоит. Ни в коем случае. Смотрящая в будущее имеет Дар изменять его, как недавно узнала Тамара от своей бабушки. Поэтому следует как можно меньше давать повод для встреч. Страшно, когда тебя подталкивают к событиям, выгодным для одной стороны. А Патриарх Городецкий никогда не пропустит мимо себя возможность укрепить клан, когда соперник исчез. Как все складывается для него удачно! Старик Назаров умер, наследник пропал.
Нет-нет, чем дольше противный князь будет в неведении, тем больше времени у Тамары для укрепления позиций в Вологде.
— Увы, чтобы состряпать вкусный пирог, строгое следование рецепту может и навредить, — развел руками барон. — Так тоже бывает. Одни и те же ингредиенты, одни и те же инструкции, а на выходе — разная стряпня. У вас есть самое лучшее, о чем могут мечтать многие: мощная поддержка клана, хорошая репутация в обществе, и не только в Петербурге, финансовая независимость, сила Берегини. Используя все вышеназванное и умело комбинируя, попробуйте построить крепкое здание своего благополучия. В остальном я не советчик.
— Что ж, спасибо и на этом, — улыбнулась Тамара. — Буду следовать вашим точным инструкциям. Мне самой стало интересно, какие преференции из своих проблем я могу получить.
Глава десятая
Китай, июль 2011 года
Левый скрут! Уход от удара невидимого противника, кувырок назад. Ноги чувствуют сцепку с землей. Правый скрут! Мгновенный переход из высокой позиции в нижнюю, и снова уход, не останавливаясь. Никита не обращал внимания на внимательные взгляды Зихао, который удобно расположился на складном стульчике в тени задней стены дома. Его инфорсеры, усердно отрабатывая технические стойки с холодным оружием, вообще не видели, что творится вокруг них. Попробуй-ка отвлекись на пару секунд — наказание последует в тот же миг. Слабо выдержать пятнадцать ударов бамбуковой палкой по пяткам? Многие, успевшие навлечь на себя недовольство учителя, теряли сознание после десятого шлепка, падая носом в песок.
Зихао умел смотреть сразу на несколько вещей, и ни одна деталь не выпадала из его поля зрения. Пока новички пыхтели и периодически выдыхали из груди яростное «ха», их наставник изучал странного русского, владевшего обширным арсеналом боевых движений. Именно что движений, а не работы с оружием. Сами руки у парня были тем самым оружием. Зихао давно заметил, что каждый удар несет в себе энергетику, способную сокрушить любую преграду. Он не знал, что Ник — волхв, и ему никто об этом не говорил, но опытный взгляд сразу разглядел в мелких деталях технику русских магов. Она была в каждом движении, в каждом выносе рук перед собой.
Лицо. Любил наставник смотреть на лица своих учеников. В них выражался весь спектр эмоций и желаний. Хочет ли он дальше овладевать искусством боя или остановиться у некоего порога, за который побоится шагнуть. Ник, считал Зихао, давно и далеко ушел за межевую линию, нисколько не сомневаясь в своем решении. Он был не бойцом, а воином. Пусть и молодым. Но ведь никто не мешает любому человеку совершенствоваться с младых лет?
В какой-то момент русский поймал взгляд Зихао, молниеносно переместился к краю площадки волновыми движениями, старательно следуя по ходу солнца, закручиваясь в спираль и резко распрямляясь, направив руки с выставленными ладонями в выщербленную бетонную стену, ограждавшую площадку от любопытных глаз. Хотя… какие посторонние? Весь квартал давно контролируется Небесными Драконами, в каждом доме — преданные клану люди.
Русский занимался по каким-то своим методикам, но элементы китайских боевых искусств отчетливо проглядывали в действиях молодого парня. Кунг-фу, бак-мэй и дим-мак, органично вплетены в систему подготовки. Но чем дольше Зихао поглядывал на Ника, тем больше хмурил лоб. Что-то неуловимо важное в его движениях смущало опытного наставника. Потом ошарашило, как ударом молнии. Парень вообще не останавливался! Вот уже полчаса он крутится по дальнему краю площадки как неутомимая игрушка-волчок, да еще с запредельной скоростью.
— Работаем! — рявкнул на инфорсеров Зихао, заметив, что движения новичков стали замедленными. Или он так впечатлился тренировкой русского, перенеся свои ожидания на воспитанников? — Разбивка по парам, ножевой бой! Отработка навыков скрытого удара! Сорок подходов! Потом смена! Ли-фань!
— Слушаю, господин, — откуда-то вынырнул маленький и шустрый как колобок, загоревший дочерна на солнце пожилой мужчина в сером халате. Сложил руки в приветственном жесте и поклонился.
— Смотри за бойцами. Потом доложишь, кто ленился и не работал в полном контакте.
Ли-фань не подведет. Его ненавидят все молодые инфорсеры. Пожилой помощник учителя сам никогда кузнечика в своей жизни не раздавил, но имел одно важное и нужное качество: он безошибочно выделял среди массы учеников самых бездарных. Уже через два-три занятия новичков он бесцеремонно тыкал пальцем в жертву и говорил:
