— Не плоди врагов, милый. Я не говорю, что нужно подкупать лояльность колеблющихся родственников. Однако, единовременное пособие в виде платы за обучение молодежи их здорово обрадует. Например, Светочка Александрова весьма одаренная девочка, хорошо рисует, музицирует. Художественная Академия вполне подходит для такой барышни. Или младший сын Дмитрия Петровича — Роман.… Тоже имеет свои достоинства…
— Какие это он достоинства имеет? — нахмурил брови Никита, но так, в шутку. — Ну-ка, расскажи!
— Ой, включил мужские пошлые недомолвки! — хлопнула Тамара мужа по животу. — Ты знаешь, что Ромка имеет фотографическую память? С одного раза запоминает тексты, документы, положение вещей?
— Это Дар, — важно заметил Никита, заметно подбираясь. Заметочка на будущее.
— Ну, конечно, без Дара не обошлось, но я уже успела с ним пообщаться, и скажу, что парень — не дурак. Так вот, милый, я предлагаю тебе идею патронажа молодых Александровых. Этим ходом ты разом расположишь к себе ребят, а позже, глядишь, пристроишь к своим нуждам. Лет через десять Александровы, возможно, вернутся к тебе.
— Какая ты у меня умная! — хмыкнул Никита, привлекая к себе Тамару, ощущая жар ее тела через тонкую шелковую сорочку. — На несколько шагов вперед просчитываешь. Я подумаю над твоим предложением. Только старшим родовичам ни копейки не перепадет. Здесь твои уловки не прокатят!
— А я прекрасно знаю, что старшим Александровым ты помогать никогда не станешь, — прошептала Тамара. — Но, помогая их внукам и правнукам, сгладишь некоторые углы…. И вообще, хватит болтать, раз уж руками меня всю облапал!
— Как бы старик не обиделся, — прерывисто прошептал Никита.
— Не обидится. Он даже рад за нас будет…
****
Видать, в Чертогах посчитали, что Патриарх искупил свои грехи, и послал прекрасный день. Природа, искрясь на ярком солнце, словно радовалась скорой весне. Откуда-то с юга дул теплый ветерок, принеся с собой легкую свежесть, напоенную запахом влажного снега, перемешанного с ароматным маслом, пропитавшим будущий погребальный костер. На приготовленной площадке с полудня стали собираться приглашенные. Крода, как объявил жрец, должна начаться с четырех часов, так как костер горит долго, и затухнет вместе с заходом Солнца, чтобы душа Анатолия Архиповича отправилась на запад, на закат вслед за светилом и Правью, освещая ему путь.
Большинство гостей приезжало на своих машинах, отчего внутренняя стоянка оказалась забита, и дежурным пришлось останавливать запоздавших возле ворот и просить их оставлять автомобили снаружи.
Никита встречал каждого, тем самым показывая уважение людям, приехавшим не просто на похороны, а на ритуальное погребение, которое не каждый день увидишь. Редко кто соглашался участвовать в щепетильном мероприятии.
Анатолий Архипович после своей смерти открыл истинную свою ипостась, и Никита хорошо видел, насколько поражены гости, узнав, что Патриарх являлся одним из приверженцев солнцепоклонников. Каковы были бы их лица, узнай они о настоящем Патриархе — воине-арии.
Приехал даже Патриарх рода Городецких — Леонид Сергеевич — со своей небольшой свитой, в которую входили несколько дворян мелкого пошиба. Они, впрочем, стояли в сторонке, пока Никита разговаривал со стариком. Городецкий, несмотря на свои восемьдесят лет, выглядел крепким дубом с узловатыми мощными ногами-корнями, вцепившимися в землю, и раскидистыми руками-ветвями, разбросавшими крону с многочисленными побегами в разные стороны. Лицо его, покрытое сеточкой морщин, уже и не разглаживающимися от движения лицевых мышц, словно застыло в одном положении. Бесстрастно глядя на Никиту, Городецкий пророкотал, как сошедшая лавина с гор:
— Соболезную, юноша! Потеря для общества существенная! А о тебе наслышан, наслышан!
Рука его, подкрепленная посылом земной стихии, пыталась сжать, смять ладонь Никиты, сплющить фаланги пальцев, и если не искалечить, то дать понять, кто такой молодой Назаров супротив жуткого монстра-соседа. Никита выстоял, укрепив руку рунами «камень» и «затвор», заодно перекрывая утечку энергии, и добавил скрипту «саламандра», чтобы старик слишком не зазнавался. Вон, как побагровел, ощущая в своей руке нешуточное влияние огненной стихии, которая словно капли расплавленного металла, била по нервным окончаниям, прожигала мышцы и сухожилия. Будь вместо Городецкого кто-то другой, он бы давно с криком зарыл руку в снег, спасая ее от фантомных ожогов. А эта несокрушимая скала еще и ментальное давление применила, прощупывая слабые места в защитных редутах оппонента. Никита про себя ухмыльнулся, активировав доселе спящие «амебы», чтобы те разобрались с чужаками, проникающими в ауру в роли разведчиков. Кажется, старик сообразил, что происходит. Давление чужой воли сошло на нет.
Городецкий хмыкнул, расслабился и расцепил пальцы, разрывая контакт, и с кислым видом сказал:
— Силен, Никита Анатольевич! Знатный у меня сосед появился! Настоящий последователь своего предка! Ну, отведешь меня к деду? Хочу попрощаться с Анатолием!
И он, не обращая внимания на остальных, зашагал, пусть и медленно, тяжелой поступью, отчего утренний снежок, который не успели убрать с дорожки, жутко скрипел под человеком весом почти в сто килограммов. «Матерый мужик, — думал с небольшой долей восторга и трепета Никита, ступая рядом. — Настоящая гранитная скала, которая самостоятельно движется по прямой; которая сметает на своем пути любое препятствие; стирает в мелкий порошок все, что попадет под его массивную тушу. Сильный враг. Его надо опасаться, а не наследников." Судя по всему, сыновья остались дома по какой-то причине, исходящей от старика Городецкого. Только вот свита робко и осторожно бредет следом, прислушиваясь к тихому разговору своего Патриарха и молодого Назарова.
— У нас осталось много разногласий, — гудел Городецкий, намекая на межевые земли. Кто бы сомневался. — И до сих пор остались. Я надеюсь, Никита Анатольевич, что мы рано или поздно придем к взаимопониманию.
— А в чем оно заключается, Леонид Сергеевич? — вежливо поинтересовался Никита. — Все разногласия давно урегулированы, аж с восемнадцатого века. Межевой вопрос не стоит на повестке дня. Я специально изучал все документы, связанные с родовыми землями. Кстати, грамота от губернатора Засекина у вас сохранилась? В ней как раз есть запись об установлении границ.
— Сохранилась, — бесстрастно ответил Городецкий, но прислушиваясь, можно было уловить тихий скрежет зубов.
— И у нас сохранилась, даже копии имеются, — добродушно улыбнулся Никита. — Нам нечего делить, Леонид Сергеевич. Ваши родовые земли включают в себя обширные пойменные луга, несколько гектаров леса, где построена туристическая база, давшая вам в прошедший год доход в семьсот тысяч рублей. Это шикарная сумма для клана. Потом.… В девяносто девятом году вы организовали в селе Проскурино фабрику по переработке дикоросов. Доход за прошлый год — триста тысяч рублей. Для сельской экономики — замечательные цифры. Так что я прекрасно вижу, что ваши угодья дают неплохой результат в виде звонкой монеты. Зачем вы лезете в наш угол?
